Незнакомец поднял указательный палец и произнес значительно:
Диалог. Уже хорошо. Но вопрос не верный. Правильней спросить, не кто я, я что могу для тебя сделать.
Слушай, сказал Костя с нажимом и подался вперед. Все ужасно раздражало, особенно то, что драться он не умел, но, возможно придется, мне надое
В этот момент подошла официантка, все такая же аккуратная и стройная, на стол опустилась бутылка воды с запотевшими стеклами, и стакан. На Костю не взглянула, зато к незнакомцу обернулась с такой улыбкой, словно только его и ждала.
А вам как обычно? спросила она счастливо и даже наклонилась, открывая вырез на рубашке.
Костя покривился, а незнакомец беззастенчиво заглянул официантке в декольте.
Да, милая. Неси, как обычно, но на двоих. Мой друг сегодня не в форме, нужно взбодрить.
Сияя, как утреннее солнышко, девушка развернулась и резво побежала прямиком в кухню, покачивая бедрами.
Костя раздражался все больше. Его пальцы на столешнице в очередной раз сжались в кулак, но чужак произнес, уставившись на него:
На твоем месте, я не стал бы делать опрометчивых поступков и пытаться навредить тому, кто хочет тебе помочь. Тем более, сам неистово желал, чтобы я появился.
От заявления Костя даже отпрянул что-то не припомнил он, чтобы кого-то призывал.
И чем ты пытаешься помочь? спросил он. По-твоему, раз я безработный, то заплатить за себя не могу? Иди к официантке, она тебе рада. А от меня отвали.
По мере того, как он говорил, улыбка незнакомца становилась шире, блеск в глазах превращался в настоящее пламя, какое разжигают в ночь Ивана Купала.
Костю это окончательно взбесило. Выглядел незнакомец так, будто действительно в курсе его событий, и это подозрительно. Он нервно стукнул кулаком по столу и выпалил:
Может ты виноват? А то чего непонятный мужик подсел и про мою работу топит. Теперь ясно.
Ясно? невозмутимо поинтересовался незнакомец. Что конкретно ясно? И позволь уточнить, в чем я виноват?
Сам знаешь в чем! огрызнулся Костя, хотя вообще-то понимал, что его обвинения хрень. Просто накопилась злость, и этот мужик попал под горячую руку. Кто подослал Маринку? Надоумил шефа сократить меня? Возвращай все обратно, иначе
Лицо незнакомца стало постным, он перевел скучающий взгляд в окно, где бушует ливень, достойный последнего дня мира. Всполохи и грохот чередуются, как в ночном клубе со стробоскопом, деревья клонит, а пробка из машин окончательно встала.
Какой ты скучный, Константин, произнес незнакомец, зевнув. Возвращать все обратно может хотеть только самый жалкий из людей.
Мне нравилась моя жизнь.
Чужак кивнул и сказал:
Возможно. Но по чудесному стечению обстоятельств, она поменялась. Теоретически, вернуть ее можно. Но что ты получишь? Пятьдесят тысяч в месяц, ипотеку и истеричную девушку, которая, кстати, изменяет тебе с владельцем автосалона. Тоска смертная.
Костя оторопело раскрыл рот, глаза округлились.
Глава 6
Несколько следующих дней я готовилась к путешествию, и моя пятая точка подсказывала оно будет ох каким веселым. Пришлось снова слетать в Тулуарский лес к знакомой яге проконсультироваться. Устроили ритуал поиска (который Бирнан терпеть не мог из-за спецэффектов, всполохов, утапливания и действительно нашли ниточку.
И то, куда она меня вела особо радости не доставляло. За все время. Пока я осваивалась в роли молодой яги, побывать пришлось много где. Даже появились любимые миры и измерения. Например, в Асгарде просто шикарная природа, воздух ни с чем не сравнить. В Сугхавати и Абхирати такие умиротворение, что аж волоски на руках встают от удовольствия.
В параллельных реальностях бывает тоже очень весело, особенно, когда оттуда стучатся какие-нибудь гномы и устраивают тусовку в Лимбе. Как-то в последнее время повелось, что там вроде средней зоны.
В общем, есть в других мирах классные места.
То, куда тянула ниточка поиска на удовольствие не намекала совершенно.
Ад.
Натуральный классический Ад, рядом с которым мне удалось только мимо проходить. И то, успела от Цербера побегать.
К своему удивлению, оказалось, что представления об Аде у меня довольно общие. Как оно в действительности не в курсе. И даже старшая яга пожала плечами и сказала, что в Ад ей спускаться не приходилось.
Знает только то, что там очень сухо.
Хотя об этом я и сама в курсе.
Но парня вытаскивать надо. Особенно потому, что руку к его пропаже приложил Асмодей. А от этого рогатого можно ждать всякого.
В итоге спустя еще не сколько дней приготовлений я натянула свое черное (новое!) платье под горло и собралась седлать метлу (больше пешком по Преисподней ходить не хотелось).
Ужасное платье, констатировал Бирнан, сидя на спинке стула и держа в одной лапе печенье.
И чем тебе не нравится? фыркнула я, оглядев себя до пола.
Как стар-руха.
Сам ты старуха. Нормальное платье, длинное, закрывает ноги и руки.
Ворон отломил клювом печенье и проглотил.
А я говор-рю ужасное. Ты молодая, а не кар-рга.
Вот когда ошпарю тебя горячим, или на мороз выгоню, тогда посмотрим, как запоешь, изверг пернатый, припугнула я, но в зеркало все же взглянула.
Ну да. Платье в самый раз монахине. Хоть приталенное и грудь обтягивает. Фигура у меня хорошая, можно было бы что-то показать. Но я предпочла безопасность в полете. А платье ведьмы это мощнейший артефакт по регуляции температуры, защите от ветра. И еще куча всего.
И шляпа.
Ее я тоже нацепила. Теперь острый колпак топорщится прямо в потолок.
Я полетела, сказала я ворону, надевая на спину рюкзак и укладывая на черенок подушку. Дом на тебе, прием людей и созданий тоже. Призраков из астрала не выпускать. Если что, в Тулуарском лесу яга в курсе, куда я отправляюсь. По всем вопросам к ней.
Как скажешь, клацнул клювом Бирнан и отправил в глотку остатки печенья.
Герман пытается вселяться в белок, добавила я. Не давай ему слишком увлекаться, они потом дурные. Носятся по двору и обжирают смородину.
Да понял я, понял, недовольно проворчал ворон. Не дур-рак.
Никто не говорит, что ты дурак, отозвалась я и уселась верхом на метлу.
Черенок даже через подушку знакомо впился в причинное место, я поморщилась уже давно хочу привинтить сидение от велосипеда. Но все руки не доходят.
Но слушалась метла всегда на триста процентов, поэтому вылетев в дверь, я спустя пару мгновений уже неслась над лесом.
Ветерок приятно шевелил волосы, который окончательно отрасли и теперь полностью темные. Красить в белый больше желания не было. Тем более, что растут они нынче с двойной скоростью.
Солнце клонилось к вечеру, облака окрысились оранжево-желтым, и лес подо мной стал особенно контрастным и зеленым. Таким я его особенно люблю. Это там, в сотне километров на запад мегаполис и дома. А здесь красотища.
Но долго релаксировать нельзя.
Дело ждет.
Сделав большой круг, я пошла по вертикальной дуге, заводя особый пасс помелом. Воздух за ним завихрился, а я начала нашептывать то, что обычно приходиться шептать, открывая особо сложные проходы. Это Асмодею просто вылез из камина и готов. Или Кафриэлю. Это т вообще просто возникает из ниоткуда.
Я тоже могла обойтись проходом поменьше. Но у метлы слишком большое поле не пролезли бы.
Так что когда в воздухе возникло пылающее кольцо, я с разгона в него влетела.
Тут же в лицо пахнуло такой сухостью и жаром, что на секунду решила я в финской сауне. Да уж, забыла я, как в Преисподней амосферно.
И запах.
Ни с чем не перепутать.
Сера.
Красно-оранжевое небо нависло тяжело, больше напоминая потолок исполинской пещеры. Земля внизу тоже ржавого цвета, по ней толпы полупрозрачных душ движутся в сторону черной полосы, которая тянется из бескрайнего лева в бескрайнее право.
Стикс.
Странно, конечно, почему в Аду все еще есть эта граница. Ведь в книгах про Ад все по-другому. Но, кто их знает.
И все же я выдохнула довольная чудненько. Через мембрану миров я прошла. Осталось всего ничего найти в бесконечной вариации пространства Ада конкретную душу. Желательно живую.
Стикс перелететь вознамерилась, не слезая с метлы. Но снизиться все же пришлось Харону не понравится, если без его уведомления кто-то прошмыгнет на другую сторону.
Его я увидела издалека в темном балахоне и с планшетом в левой руке.
Даже до сюда доносились него недовольные крики.
Куда прешь, дурень! Сказано мост душ откроется через час! На тот свет охота?! Ну да, конечно, охота! Идиот! Там же не Вальхала, там Ад!