2. На чём держится свободный рынок?
Упрощённая (без спецтерминов) суть концепции в том, что каждый член общества должен иметь свободно выбираемый род деятельности и организовать её таким образом, чтобы доходы перекрывали расходы.
И если ты обладаешь организаторскими способностями, владеешь знаниями экономических законов и юриспруденции, а также устойчивостью в конкурентной борьбе, то превышение доходов над расходами есть деловая прибыль.
А если ничего подобного в себе не обнаружишь, как и преобладающее в мире большинство простых людей, живущих физическим трудом где им добывать прибыль для собственного роста и развития?
А нет другого выбора, кроме традиционного идти в найм к более талантливым организаторам прибыли, и, если на свободном рынке с частным бизнесом, то по собственному эгоистическому усмотрению владельца частной собственности.
Если нет сойдёт и банальная нажива (навар) на природе, на обществе и государстве. Но проще всего на массовом рыночном торговце, по расхожему эгоистическому же принципу: не словчишь не проживёшь!
====
В наиболее жёсткой и неприкрытой форме эгоизм проявляется в диком животном мире в качестве хищнической агрессии, обеспечивающей своё существование за счёт пожирания других особей.
Но как эгоизм приобрёл чуть ли не самые высшие и превосходные степени оценки в обществе разумных людей?
Выходит уровнями индивидуального развития, ещё не слишком далеко ушедшими от примитивных хищных животных? Либо заведомым обманом. А, наверное, уже нет дураков, чтобы за последствия открытого обмана нести ответственность себе в убыток.
А спрятать его на время в глубине души, представ перед обществом исключительно высоконравственной Личностью, с добродушной улыбкой, распростертыми объятиями, неизбывной любовью и к ближним и к дальним и неутомимым радением за всеобщее благо.
Со всем, чем легко заслужить доверие общества и соорудить стену непогрешимости, а за этой стеной и творить выгодные себе замыслы и планы.
Разумеется и частная и государственная формы собственности и деятельности никак не лишены различных маргинальных посягательств на ту и другую. Но при одном неоспоримом преимуществе: гарантии государственные гораздо надёжнее частных.
3. Отмывание свободного рынка
Однако, свободный рынок тем и знаменит, что тесно уживается с отмыванием капитала от грязи с легализацией денежных средств, полученных незаконным путём!
То есть, с вынужденным силовым переводом капитала из теневой, неформальной экономики, насыщенной преступлениями, такими как: коррупция и взятки; мошенничество; торговля наркотиками и людьми; терроризм; организованная преступность в экономику открытую официальную, для того, чтобы иметь возможность пользоваться этими капиталом открыто и публично.
А отсюда вопрос: может ли зло, которое на законы и мораль не реагирует, и, тем не менее, считаться вполне законным и моральным?
Оказывается, может! Только для этого требуется принять очевидное: все деяния и отношения между людьми происходят в двух ипостасях. Одна открытая, на свету, а другая укрытая от глаз людских всем, что именуется подпольным (теневым и нелегальным).
И казалось бы, что из того если ответственность перед законом не снимается? Да, не снимается. Но только при условии, если подпольное зло извлечь на свет. А если оно не извлекается?
А если нет, оно само извлекается, легализуется и становится законной через одну и ту же оценку официальной банкнотой. Никто не способен отличить, от каких она деяний ведь она отнюдь не фальшивая по форме. И сумей талантливо укрываться от закона в подполье как всё зло через одну и ту же светлую банкноту начинает обниматься с добром на равных с ним правах.
Но только ли от самодеятельного подполья? А чем не крыша от подполья правовая неприкосновенность частного бизнеса и коммерческих тайн?
Ведь, выходит, пользуясь законной защитой коммерции требуется всего лишь открыть, пусть и не очень прибыльный, но публичный и безупречный бизнес, наладить негласную связь с поставщиками грязных банкнот, перемешать их на досуге с чистыми и далее по отработанной схеме накопления и само-умножения в частных Банках частными кредитами и инвестициями с дальнейшим расширением масштабов финансового частного бизнеса на возвратных процентах.
Но если логика автора верна, то налицо проблема какая и где экономика доминирует: товарная живая или на безналичных ценных, но бумагах, типа акций с дивидендерами на доверии, с добровольным изьятием капитала н а л и ч н о г о, в неугасимой надежде на обещанные горы зажиточного богатства особо талантливыми предпринимателями, но только в будущем времени, с никому ещё неизвестными зигзагами судьбы!
И если преобладает экономика теневая, можно достаточно определенно предполагать: от чего процветают мафиозные кланы и чем питается новоявленная террористическая угроза, а также оппозиция, мигранты и эмигранты. Кто организует демократическое волеизъявление и саму власть, а также определяет международные рейтинги самых богатых персон б е з о с о б о й нагрузки на основной бюджет.
Выходит, критика марксизмом прибавочной стоимости от неадекватной эксплуатации труда всего лишь малая-малая верхушка айсберга, невидимого под водой, с куда более прибыльными, на коммерческой постиндустриальной торговле подпольной наркотой, оружием, сексуальными услугами, детской порнографией и много ещё чем, невидимым закону и морали?
Но ведь может оказаться, что и весь свободный рынок, регулируемый некой «невидимой рукой» Адама Смита без вмешательства государства всего лишь прикрытие для рук, вполне заметных своим вмешательством,
дискредитирующим «Отца экономического чуда».
Найдётся ли Гарвард или МГУ способные оценить масштабы теневого капитала и определить за какой экономикой будущее?
А как его оценишь, если он талантливо скрывается юридической защитой от оценщиков, но свободно передаётся по наследству?
4. Здравствуй всеобщий лохотрон!
Вряд ли сегодня найдётся проблема острее, чем ребусы со спекуляцией тарифами и ценами по всем без исключения товарам и услугам массового спроса (от молока до ЖКХ), вызванных переходом от социализма к частному капитализму с его рынком и блаженной теорией, согласно которой время общего благоденствия должно наступить само, если только и производителей и потребителей оставить один на один в их свободном выборе рыночных предпочтений.
Доводы в пользу той и другой концепции изложены в многочисленных авторских интернет-публикациях и обобщены статьёй с вопросом" Можно ли жить лучше, чем по-европейски?»
Но нет и не может быть сомнений в том, что концепции оказались идеологически противоположны по причине принципиальных противоречий в любом обществе, поляризуемом по имущественному цензу.
Причём эта противоположность выведена вовсе не российской имперской элитой, а европейскими же свободными философами-марксистами. Разумеется, в подобных ситуациях с противоположными концепциями чрезвычайно трудно согласовывать одну с другой.
Предположим, что так и было по результатам перехода от капитализма к социализму в России в пользу преобладающего большинства неимущих, с подменой их сознания простым человеческим чувством веры в более-менее образованную политическую надстройку над властью из одной-единственной партии победивших большевиков.
Ну а теперь-то на кого рассчитан обратный переход? Очевидно, (если из тех же либеральных учебников) исключительно на организаторов, кто уже прошёл высшую школу экономических, юридических и новых правовых знаний в совокупности, имеет на то неподдельный вузовский диплом и в придачу к нему неординарные личные способности и таланты.
А много ли таких и где найти, если переход на частную концепцию с того и начался, что снова поставили все социальные услуги по образованию в зависимость от имущественного ценза, которого 70 лет официально не существовало, а все услуги были доступны каждому?
Предположим, что и это лишь временные издержки новых отношений со свободным выбором предложений и спроса. Но как не понять, что спрос именно на массовые товары и услуги первой жизненной необходимости никогда и принципиально не может быть свободным, потому как настоятельно подвигается законом ежедневного и постоянного питания для поддержания человека в живом и активном состоянии.
Как из этого кому-то и прибыль ещё выкачивать? А вот так кощунственно и безобразно.
Проблема уткнулась вовсе не в то, какие благоприятные условия создать государством малому бизнесу, не имеющему упомянутой совокупности знаний, а в то, как изначально выжить в условиях конкуренции с нуворишами, которые принялись вполне законно опираться на правовую неприкосновенность частной деятельности, окутаной коммерческой тайной от большинства простых потребителей.