Серая щека худая видел я её будто бы вчера или позавчера
Женщина рукой в темноту ткнула. Инспектор, щурясь, на меня, не видя меня, посмотрел.
Я ступил в мокрый снег.
В черноте влажной во влаге чёрной яркая дверь была открытая.
Я, стиснув зубы, ступил туда, за порог, и поскользнулся. Неуклюже, папку локтем прижав, поскользнулся; вмиг вспотел от напряжения в теле, от ужаса мгновенного на крови
Шляпу поправил. Шевельнуться уж боялся.
И голову увидел.
Увидел и сразу благодарность весёлую почувствовал: за что-то, к кому-то
Лежать захотелось, спать
Голову сержант, в углу комнаты, всё держал за ухо, над ведром: в него капало.
Хотел уж я в машину, но зудело то веселие.
Не люблю цветных ни фото, ни кино, ни теле. Нет же книг с разноцветными буквами.
Кто-то за меня раскрашивает жизнь
Я и сам все оживляю!..
Жареным пахло мясом В комнате неопределенной величины низкий голый свет, лампочка голая, лишь над столом, что ли, низким была.. Кто-то окружал бутылки, большую сковороду
Сказал я что-то задорно "Чай да сахар!" или хотел сказать.
Засыпая тогда, видел, помню, то ощеренные, над ведром, клыки, то пушистый длинный хвост рядом со сковородой. Прошептал задорно, в тон давеча сказанному: "А кто слушал, тот дурак"
Где-то теперь тот Кабинет?..
Где-то теперь тот следователь?..
Эй, мир, эй, миры, где меня нету!..
А это ещё задолго было до корабля в бутылке
Бегу или не бегу?.. По улице или по лестнице?.. Почудилось или не почудилось?..
На миг свой каждый, на каждый свой шаг смотрю, как смотрит каменщик на каждый свой камень пристреливает его по всей стене видит чуть ли не всё строение целиком: так же и я вижу разом всё, что есть жизнь, некий общий всего и вся смысл
Словно бы вижу, словно бы смысл
В трёхэтажное Здание впервые пришёл когда, знал только по практике вузовской весёлой, небрежной, что в зданиях в таких этажи, на этажах коридоры, в коридорах двери, за каждой кабинет, в каждом окно, перед окном два стола, за каждым по стулу, перед каждым по стулу, по сторонам окна в углах сейфы, на шифоньере или на подоконнике радиоприёмник, иногда растение Как в пустыне.
Пришёл, вошёл тогда все коридоры, хорошо или не хорошо пустые, за одной дверью разговор, смех и ещё такое странное, аж в него не верилось, знакомое щёлканье по столу, что я не решился постучать в ту дверь; за другой дверью треск беспрерывной машинки, даже и от стука моего всё равно беспрерывный, а открыл всё-таки чуть дверь тотчас и захлопнул: там лишь густое, а густое синее, а синее дым, дым
Пять лет, подумал, учился зря!.. Неужели я причастен к этим этажам-кабинетам?.. Неужели смогу?.. Неужели должен быть причастен?.. Неужели буду?.. Да и неужели хочу или хоть когда-то хотел к этому всему быть причастным?..
Остро вмиг ощутилось то, что при одном слове этом всегда и всегда ощущалось: "органы" у "органов" у всех, как и у всяких живых органов, есть своё нутро, нутро!.. Коридоры коридорами. А есть ещё и нутро Нутро!
И виновато-стыдно поначалу было вспомнить, что я там, где я я, "правовед", на первом курсе хохотал, со всеми, впрочем, однокашниками, когда сказали однажды с кафедры:
Вы не должны ходить в баню. Пауза громкая Вы как дети.
Как во время практики, на третьем курсе, иронично делился с друзьями-то:
Следователи, прокуроры, судьи пьют, но не поют, а когда напьются плачут.
Но с радостью меня тут, в Здании, приняли С радостью дали и тот стол, и тот стул, и сейф, и ключи, и радостно-радостно дело первое, памятное
Советы казались скупыми:
Если на допросах зевает он!
Засыпал в недоумении, с ворчанием и ворочаньем:
Ой, завтра срок по делу!..
Нутро то я чуял, чуял рядом, даже дурел от его силы и его близости, но Нутро то бурлящее всё-таки было где-то, где-то всё не там, где я я Посадил, на первом ещё году, ещё учась, директора магазина "растущего" и лишь недавно, во Время Крика, узнал, за что его так: он когда-то, давным-давно, однажды в райком двери открыл ногой
Я просто добросовестный, наверно, был, да и всё, а уж "опера" уговаривают меня от них новое дело взять, просят начальство моё, мол, другой "завалит", поручить дело новое Вербину
И начальство уж, видя, как я из одного "эпизода" с одним "лицом" делаю "кирпич", где чуть не десяток под стражей, доверяет мне очевидное:
Хватит, Петя! У нас и другие дела есть!
И прокурор корит с похвалой:
Сегодня твоих судили. И дела не читали. Что у тебя за почерк?.. Хорошо, все признались!
Дали после этого, кстати, мне машинку. И новую.
Руку, и правда, скоро набил.
Лишь не раньше срока только б не раньше ни на день срока по делу, как не мной заведено, дело заканчивать; а не успеешь в срок «прокурорские дни» (дни, всем ясно, между следствием и судом), созвонясь с прокурором, надо прихватывать, ставить же везде "задним числом".
Поначалу-то на допросе свидетеля бланк вставлял-вынимал из машинки три раза: подписаться ему "за дачу ложных", перевернуть лист бланка, поставить время, когда допрос закончен; а теперь сразу всё сую подписать и тут, и тут, и тут.
И вроде бы привык как нормальное слышать:
Пока это дело не закончишь, в отпуск не пойдёшь.
И вроде бы по-свойски в кабинете, в том или в том, со всеми, ближе к шести, запирался; и пьянства, суррогатной задумчивости, не было, а была настоящая:
О делах ни слова!
(И все только о делах.)
Я даже, иной раз, бывал других находчивее: сапожник в стельку, столяр в доску, а юрист?..
В норму!
Почему я говорю эти слова?..
Себе?.. Но ведь если я могу их говорить, значит, мне не обязательно их слышать.
И всё-таки мне обо мне.
А о чём же и о ком же?
Жизнь всё знает о жизни.
А Нутро "органов" как было там, где оно было, так и было там, где оно было.
И конечно, конечно!.. Я б, конечно, сам, сам стоило бы Брата увидеть или хоть материал полистать сразу же пошёл бы и сказал, что не должен, не имею права Брата опрашивать, потому что он мне брат Сказал бы тотчас!..
И не потому даже, что об этом, что опросил-то, могли узнать!.. Было, что ж, даже допрашивали чьих-то тут родственников Меня разве что пожурили бы: эко материал А потому, что это мне самому было бы неприятно
Весомо жил, живу.
Сосредоточенно.
Словно бы всё улавливая: какое же у меня сию минуту настроение?..
Да не хочу я, не хочу, чтоб обо мне хоть что-то знали. И даже про то, что меня хоть как-то касается!..
Я не хотел, да, не хотел, да, чтоб Брат ходил ко мне Ни туда Ни даже сюда
Тем более, он он разговорчив
И вот
Брат не просто пришёл, а его при-вез-ли!.. Не только привезли "доставили". И по "факту"!.. Не только "доставили" уже допрашивали!.. О-о!..
Рванулся я, рыча, в движение, вскочил, раскинул руки, закрыл глаза в холодном пространстве
Возбуждённо хотелось опять немедля выбежать из теперешнего "сегодня" и вбежать в "сегодня" в какое угодно другое!..
И не только допросили, но и "задержали"
Мой Брат сейчас в Здании, в "управе".
В камере.
Сколько-то, до треска сжав глаза, прислушивался к себе, ко мне, измождённо, измождающе
Стыдно всегда слышать:
У вас такая профессия!
Стыдно теперь что жалел раньше о таком стыде.
А как: вот я следователь, вот мой диплом, удостоверение, вот мой кабинет, ключ, сейф, вот я, изо дня в день, высекаю раз и навсегда "Следователь СО УВД", вот я с утра до вечера допрашиваю-обыскиваю-арестовываю А между тем полагаю, что следователь это кто-то и где-то!.. Словом есть где-то что-то особенное. И кабинет пограмотнее, и машинка почестнее!..
И потому это так всё для меня и во мне, что я так, пожалуй, и остался непричастным к тому Нутру.
Неожиданное, бывает, узнаю о Нутре то даже, что оно вообще есть.
Допрашиваю Вдруг Папа вызывает:
Ты на кого работаешь?!..
И сразу же, не расшифровывая, "отпустил".
Словно б он услышал, как в воздухе раздалось: я там, где я я, он там, где он он
И каждый любой так.
Едва же отчаюсь: я самый настоящий следователь жутко делается: неужель и у меня такие же, как у всех сотрудников, глаза как у ныряющего в воде?!..
Не величественно живут, не величественно
Дрожал, в брюках, в пиджаке, под одеялом
Родители!..
Облапывают Брата в "дежурке": велят ему выложить всё из карманов, вытащить из брюк ремень заворачивают мелочь, ключи от работы, от квартиры в бумажку
А он он стоит Не бежит ко мне, не просит, не требует меня Смотрит надменно и слепо с уверенностью!.. Что я, его брат, знаю. Знаю!..
Я лежал, не ощущая, в какой позе Я откровенно и чутко предавался тому, чему силился пока не предаваться
Дрожание моё, ощущал, превращалось в дрожь как в некое вещество и оно текло в меня как намёк на самое ближайшее моё будущее И слышался уж какой-то словесный гул неразборчивый пока, в отдалении.