Вот так хозяйство! прищелкнул языком маляр.
Да уж какое хозяйство, коли ничего нет.
Для чего же вы экономку-то держите? улыбнулся Лифанов.
А уж это не нам рассуждать, уклонился от ответа Левкей. Это дело генеральское А только какая она экономка! Она экономкой-то и раньше не была. Зимой у нас она всех кур сожрала, так что генералу в Пасху красным яичком разговеться своим было нельзя. Капитан перед Пасхой поехал в посад, продал пистолет и ковер и привез ветчины, яиц и муки на кулич. Прислуге только по три яйца дали. Где это видано? На праздник по пяти аршин ситцу мне и кухарке. Ведь только из-за того и живем, что жалованье задержано, а то и я, и кухарка Марфа давно бы наплевали и сбежали. Возьмите, господин хозяин, меня на службу к себе, как переедете. Я здесь ведь все знаю. Могу рассказать, указать, где что было. Левкей опять снял шапку и низко поклонился. Заслужу вашей милости, прибавил он. Ведь я у него одиннадцать годов егерем жил. Про меня генерал худого ничего не скажут. Вином я мало занимаюсь. Пью, но чтоб малодушие к вину иметь ни боже мой. Я егерь Прирожденный егерь. Егерем у них поначалу был, а вот теперь пришлось всем заниматься. Дворник я, кучер и работник по всему дому.
Лифанов подумал и сказал:
Что же, ты мне с руки. Старого рабочего человека, который бы знал здешнее гнездо, мне даже следует иметь. Ты сколько жалованья получаешь?
Да что! Обещано было по восьми рублей в месяц платить, а только
Левкей не договорил и махнул рукой.
Ну ладно. Оставайся.
Благодарим покорно, господин хозяин. Я вам заслужу. Я вам и в пяло и в мяло. Я на все горазд. Я и лошадь полечить, и корову Собак-щенков натаскиваю так, что, может статься, во всем уезде такого другого человека нет. Будете охотиться, так я вам налажу охоту, что в лучшем виде
Да хорошо, хорошо, перебил его Лифанов. Ну, теперь пойдем и баню посмотрим, обратился он к кровельщику и пошел по широкому грязному двору, когда-то усыпанному песком, но давно уже заросшему бурьяном и крапивой, что видно было по прошлогодним засохшим с осенних заморозков мертвым стеблям, около которых вылезала уже чуть заметная молоденькая травка.
Маляр и Левкей пошли тоже сзади. Левкей бормотал:
Баня господская у нас была когда-то на отличку. Царь-баня, прямо можно сказать. Ну а теперь много надо плотнику поработать, чтобы на настоящую точку ее поставить. Полы провалились, стены рабочие закоптили. Да и водопровод не действует.
VIIОсмотрев баню с кафельными печами и каменкой из крупных изразцов, с мягкими диванами в раздевальном отделении, но с провалившимися полами и вывороченным из топки котлом, Лифанов возвращался к своему экипажу, чтобы ехать домой, но, проходя мимо домика управляющего, вдруг услышал за собой оклик:
Господин купец! Как вас?.. Господин хозяин! Пожалуйте-ка сюда! На одну минутку
Сама вас кличет тихо проговорил Левкей Лифанову и кивнул назад.
Лифанов обернулся. У открытого окна домика управляющего, выходящего на солнечную сторону, вся залитая вешним солнцем, стояла красивая рослая полногрудая женщина лет тридцати с небольшим и улыбалась, выказывая ряд белых зубов. Одета она была пестро. На ней был ярко-желтый канаусовый шелковый корсаж с черной бархатной отделкой, перемешанной с белыми кружевными прошивками, и голубая шерстяная юбка, отделенная от корсажа широким черным поясом с серебряными украшениями и такой же широкой пряжкой на животе. Густые черные волосы были причесаны без вычур, над верхней губой виднелся черный пушок, над красивыми глазами были пушистые брови дугой.
Это его собственная дама и есть. Генеральская то есть повторил тихо свою рекомендацию Левкей. На манер экономки. Всех кур у нас зимой переела.
Лифанов медлил подходить к ней, но она повторила свое приглашение.
Чего вы боитесь подойти-то? Вас не укусят. Подойдите сюда к окошку, говорила она и, когда Лифанов подошел, еще шире засияла улыбкой и продолжала: Вы это что же, вы нас выгонять приехали? Совсем уж выгонять?
Да уж ежели купил усадьбу, под себя купил, то надо же отвечал Лифанов, несколько замявшись и рассматривая ее, причем увидел, что лицо ее было припудрено, а щеки и уши с серьгами в виде больших золотых колец были подрумянены.
Видно было, что она нарочно для него затянулась в корсет, приоделась и попритерлась.
На подоконнике перед ней стояли клетка с прыгающей канарейкой и баночка с десятком белых нарциссов, опущенных в воду.
Видно было, что она нарочно для него затянулась в корсет, приоделась и попритерлась.
На подоконнике перед ней стояли клетка с прыгающей канарейкой и баночка с десятком белых нарциссов, опущенных в воду.
Улыбка не сходила с лица красивой женщины, и она играла глазами, смотря на Лифанова.
Вы знаете, кто я? Я думаю, обо мне здесь уж слышали? спросила она и тут же прибавила: Я Василиса Савельевна, Кукина моя фамилия Позвольте познакомиться
Она протянула Лифанову из окна руку в золотом браслете с несколькими кольцами на пальцах и сказала старику Левкею, стоявшему тут же:
Уходи, Левкей. Чего рот-то разинул! Не люблю я, когда подслушивают. Да и вы уходите, обратилась она к кровельщику и маляру.
Те попятились и стали уходить. Лифанов остался у окна, заглянул в комнату и увидал, что она была обмеблирована старинной мебелью красного дерева с мягкими сиденьями в белых чехлах. Стены были убраны фотографиями в рамках, висела масляная копия известной «Нимфы» Неффа, а в глубине у стены стояла широкая кровать, покрытая тканевым одеялом с широкими кружевами и с множеством разной величины подушек на ней с кружевными прошивками, сквозь которые виднелся розовый де-микатон. Увидел он также, что на полу у кровати лежал хороший персидский ковер, а на ковре, поджав лапки, сидел огромный серый кот и щурился на солнце.
На вопросы Василисы Кукиной Лифанов ничего не ответил, а только подержался за протянутую ему руку и подумал: «Как живет-то, скажи на милость! Вот тебе и экономка! Куда лучше господ живет. У ней везде порядок, чистота, а там пыль, паутина, все мухами засижено, разбитые стекла бумагой заклеены. У самого генерала подушки блин блином, и даже одна с дыркой посредине была, когда я смотрел его спальню. Ну, да и то сказать: ведь она ханша. А генерал, как видно из разговоров, боится ее страсть».
Когда же выгон-то? Когда же генерал обещал очистить дом? спросила Василиса Кукина.
Послезавтра назначил я ему, и это уж последний срок. Послезавтра я сам приеду приеду со всем скарбом, потому мне уж больше ждать не приходится, отвечал Лифанов.
Произошла пауза. Василиса Кукина опять сыграла глазами.
Знаете, он не выедет завтра, ни за что не выедет из дома, долго не выедет, проговорила она.
Да как не выехать-то!.. воскликнул Лифанов. Помилуйте. Ну, тогда мы силой Явимся с начальством и силой
И начальство ничего не сделает. Ему выехать некуда. Ну, куда он выедет, если у него гроша в кармане нет? Никуда не выедет. Вы папироску не хотите ли? вдруг предложила она Лифанову.
Нет, не занимаемся этим. Благодарю покорно барынька
Лифанов не хотел ее назвать по имени и отчеству, а назвал барынькой.
Ну, какая я барынька! опять улыбнулась она. Была я на манер барыни, пока он в силах был, пожила малость, а теперь последние крохи проживаю и даже подчас ему даю. Вчера еще он у меня и себе, и капитану на табак рубль занял. У носков все пятки у него проносились, а купить не на что. Все белье в дырьях Чиню ему заплатки вставляю А выехать, так на какие деньги ему выехать? Ведь в городе сейчас за квартиру надо заплатить. Переехал и сейчас деньги на бочку Вы не хотите ли кофейку чашку, господин купец? опять предложила она. Извините, что не знаю, как величать вас
Мануил Прокофьич я, а насчет кофею увольте Сейчас чай пил, отвечал Лифанов.
Она опять стрельнула глазами и проговорила:
Очень жаль А то зашли бы ко мне, Мануил Про-кофьич, посидели бы полчасика, и я вам многое бы кое-что рассказала, а то здесь у окна неловко.
«Экономка, а как запанибрата со мной Купца в гости зовет? Уж не хочет ли она меня обойти, на кривой объехать? Вон как глазами-то стреляет!» подумал Лифанов и сказал:
Некогда, барынька Ко дворам пора А с генералом будете говорить, так прямо ему скажите, что никакой отсрочки больше не будет, а чтобы он без всяких разговоров к послезавтрому очистил дом. А затем, будьте здоровы Пора ехать домой.
Лифанов приподнял картуз и стал отходить от окна.
Постойте Куда же вы?.. Поговорим хоть около окна, остановила его Кукина и, когда он обернулся, прибавила: Дома-то успеете еще насидеться. Вы что такое: вдовый, женатый?
Двадцать седьмой год доживаю со своей старухой-сожительницей. У меня дочь замужняя, сын студент, по технологическому институту он в Питере, дочка-невеста есть.
Ах, вот как! А мне кто-то сказал, что вы так же, как и мой генерал, вдовый Как врут-то, несколько понизила она тон. Впрочем, какой же он теперь мой! Куда бы он отсюда ни уехал, проститься с ним придется. И здесь-то уж я проедаю свои, что раньше скопила. Да отчего вы ко мне не зайдете? воскликнула она, видя, что Лифанов сделал несколько шагов к окну. Право, зашли бы выпили кофейку Я только сейчас кофей заварила. А познакомиться мне с вами приятно.