Но если стану агентом Третьего отделения, мне нужно будет связываться с тобой лично.
Мы разработаем каналы связи. Будем встречаться на конспиративных квартирах. Но для всех, для всего мира, мы не знакомы
Глава 3
Третье отделение Собственной Его Императорского величества канцелярии.
1878 год.
Штаб-квартира Третьего отделения.
Набережная Фонтанки, дом 16.
Действительный статский советник фон Берг.
Чиновник внимательно прочитал рекомендательное письмо, затем поднял глаза на кандидата.
Здесь написано, что вы благонадежный молодой человек. Это еще будет проверено, но не думаю, что проверка не подтвердит того, что здесь написано.
Готов служить престолу и отечеству.
Похвальное рвение. Но в Третье отделение в последнее время пришло много людей, которые только прикрываются рвением. Они говорят о любви к отечеству, но думают не о нем, а о себе.
Такие люди губят империю, сказал молодой человек.
Чиновник еще раз просмотрел рекомендацию
***
Действительный статский советник13 Густав Карлович фон Берг сразу разглядел умного человека. Он был из тех, кто желал видеть среди чиновников Третьего отделения людей талантливых и деятельных. Во время последнего процесса 193-х14 он много трудился, чтобы исправить ошибки агентов, которые совсем не подходили для службы в силу отсутствия высокого ума.
Тогда жандармы хватали людей без разбора, и среди арестованных было больше тысячи человек. Фон Берга вызвал к себе обер-прокурор Победоносцев и показал списки.
Что это, Густав Карлович? спросил он, бросив на стол пачку бумаг. Вы сами это все читали?
Нет, Константин Петрович, признался Берг. Но вы сами помните о приказе не упустить ничего. Особое совещание при Комитете министров сделало вывод о неизвестности размеров той пропаганды, что развели народники. Вот и было приказано хватать всех агитаторов.
Но среди этих людей много таких кого агенты схватили только по невежеству и по низкому усердию. Они совсем не стали разбираться. Мы схватим, а там пусть начальство разбирает. В результате из той тысячи к дознанию привлечены 770 человек.
Фон Берг понимал, что при таком количестве подследственных работа затянется на год, а то и более. Так и произошло и в итоге к суду привлекли только 193 человека
***
Берг отложил рекомендательный лист в сторону. Он стал всматриваться в кандидата. Внешность многое могла рассказать о человеке. Худой и болезненно бледный молодой человек смотрел на него спокойно. В его глазах не было подобострастия и желания сразу приглянуться начальству.
Значит, вы готовы служить по охране порядка и устоев империи Российской, сударь?
Готов ваше превосходительство.
И в каком качестве вы готовы служить?
Как прикажете и кем прикажете.
Но что вы умеете? Вы учились в университете. Это я вижу. Но чем можете быть полезны нашей организации?
Я был письмоводителем у ялтинского градоначальника и основы этой работы знаю хорошо. Также знаком с шифровальным делом, ваше превосходительство.
Вот как? А это хорошо. Такого рода работник не будет лишним. Но я не могу определить вас вот так сразу на постоянную должность, сударь.
Я это понимаю, ваше превосходительство.
Для начала вы станете помощником у делопроизводителя Владимира Николаевича Цветкова в агентурной части 3-й экспедиции. А далее видно будет.
Спасибо, ваше превосходительство. Вы не пожалеете о том, что приняли меня
***
Но Берг не был доверчивым болваном и сразу после ухода кандидата вызвал к себе начальника наружного наблюдения.
Ты вот, что, голубчик. Ты за этим молодым человеком понаблюдай.
Приставить к нему агента постоянно?
Именно так. Но найди кого потолковее. Пусть все сделает хорошо. Он не должен узнать, что за ним ведется наблюдение.
Он вызывает подозрения?
Нет. В том то и дело, что все у него слишком чисто получается. А я не верю, когда у человека все хорошо. И запросы в университет, где молодой человек учился, и в Крымскую канцелярию, где состоял на службе, я сделаю. Но уверен, что там все будет чисто.
Дак может он чист, ваше превосходительство? Ведь служба у нас почетная. И многие сей службы ищут. А тут такой бледный молодой студентик за счастье почтет, коли примете его.
Может и так. Но мне нужно знать, чем этот Клеточников дышит.
Может и так. Но мне нужно знать, чем этот Клеточников дышит.
Как прикажете, ваше превосходительство.
И не вздумай отнестись к этому делу спустя рукава.
Как можно-с, ваше превосходительство. Все проверим-с. Все его контакты и даже имена шлюх к которым он ходит-с
***
Фон Берг был дружен со многими влиятельными людьми в Петербурге. Сам обер-прокурор Синода Победоносцев принимал его у себя. Его слово много значило в Третьем отделении, хоть он и не занимал самого высокого положения. Но даже начальники экспедиций прислушивались к нему.
Ныне он хотел поговорить с начальником первой экспедиции генералом Муравьевым. Это был чиновник, которого Берг уважал. А таких в Третьем отделении совсем мало.
Густав Карлович? приветствовал его генерал. Вот неожиданный дорогой гость.
Явился по срочному делу, Сергей Алексеевич.
Прошу садись в кресло. Готов помочь.
Берг сел и несколько секунд молчал. Затем он задал вопрос:
Ты в курсе того, что они снова сплотились в новую организацию?
Они? Ты о ком говоришь, Густав Карлович?
О тех, кто был в «Земле и воле». Но ты ведь хорошо понимаешь, о чем я, Сергей Алексеевич. Или станешь мне говорить, что «Земля и воля» разгромлена и никакой опасности более не представляет.
Не стану, Густав Карлович. Но зачем ты задаешь вопросы, если знаешь ответы?
Хочу разобраться.
В чем?
А в том, что мне кажется. Кому-то там, он указал пальцем вверх, совсем не хочется бороться с новой организацией. «Народная воля» их мало пугает. Так?
Так, Густав Карлович. Пока революционеры из «Народной воли» мало что могут.
Это не твои слова, Сергей Алексеевич. Такое я уже слыхал от наших начальников. Дескать, напугали мы революционеров. Не скоро головы поднимут. Но они убили Мезенцова! А Мезенцов не был мелким чиновником! Его убийство никто не принял всерьез. По делу 193-х начальство меня постоянно теребило. Обер-прокурор Победоносцев с меня не слазил тогда. А по Мезенцову нет. Хоть бы слово кто сказал. Убили и чёрт с ним.
И что я должен сказать, Густав Карлович?
Тебе ведь многое известно, Сергей Алексеевич. Рассказал бы и мне о революционерах.
Мои люди только начали работать, Густав Карлович.
Сергей Алексеевич. Я знаю о твоем особом агенте. У тебя есть свой человек среди революционеров.
Густав Карлович? Муравьев прикинулся удивленным.
Я знаю это, Сергей Алексеевич. Мне доносят обо всем, что происходит в этих стенах. Я знаю, про особого агента, о котором нет сведений в картотеке. И нет их по особому распоряжению начальника первой экспедиции. По твоему, стало быть, приказу.
Густав Карлович, я действую во благо империи.
Не сомневаюсь в этом, сударь. И не собираюсь мешать. Мне даже не нужно имя твоего агента. Я только хочу знать, он из них? Из революционеров «Народной воли»?
Да, ответил Муравьев.
И ты знаешь, что они наметили своей целью государя императора?
Я уже докладывал об этом.
Вот, сказал Берг. Вот оно.
Что?
То о чем я подумал.
Никак не могу понять, о чем ты?
Они не хотят его спасать, сказал фон Берг. Они дадут его убить. Им не нужен государь император Александр Николаевич.
Муравьев понял о ком говорит фон Берг. Реформаторская деятельность Александра не нравилась многим в империи. А в последнее время ползут разговоры о скором введении в России Конституции. При дворе сформировалась группировка контрреформ. Им был нужен другой государь на троне империи.
Ты, вижу, все понял, Сергей Алексеевич?
Про это никому говорить не нужно, Густав Карлович.
Они хотят убрать императора руками террористов. Ты понимаешь, что это значит? Новый шеф жандармов Дрентельн действует с ними заодно.
Александр Романович Дрентельн, генерал от инфантерии и генерал адъютант императора был среди тех, кто желал смены императоров. Скорее всего, поэтому и дали убить Мезенцова
Ты, ведь знал про убийство шефа жандармов Мезенцова? спросил Берг.
Нет.
А как же твой агент?
Он стал работать после убийства Мезенцова. И он был в группе тех, кто готовил это убийство. Но действия террористов были успешными, и исполнитель убийства на Итальянской улице Кравчинский сбежал за границу. Ныне проживает в Италии. Зарабатывает литературным трудом. Печатается в газетах. Пишет о революционном движении в России.
Кто такой Кравчинский я знаю и сам, сказал Берг. Он из тех, кто создал организацию «Свобода или смерть». И у Дрентельна есть глаза и уши в этой террористической организации.