Потом много раз вспоминали фрагменты этого решающего выступления: двойной кувырок Наташи, её подкат к столику Тумы с выбросом «пещерного» ножа, на что Разгоев под одобрительный смех присутствующих незамедлительно выставил в ответ свой, вернее, ресторанный, с зубчиками и круглым носом. Всем понравилась Нуля, которая с отрешённым видом крутила огненные пои и, наученная Асей, выкрикивала перед началом охоты заклинания на бурятском языке. «Сагаан эрэ хун луу3! Ухэл луу4!»
Но круче всех выступила Ася. До этого они два дня репетировали подскок на плечи Дракона, но равновесие держать не получалось. Ограничились тем, что Гриня пригибался, убегая от Тани с её арканом, и в этот момент Ася запрыгивала к нему на спину, отбирала горящий факел и, сидя на плечах, крутила его, изображая триумф победительницы. Вполне эпическая концовка.
Но тут, перед разогретым зрителем, скалясь и остервенело махая косами, она что-то гортанно выкрикнула и в момент взлетела к нему на плечи. Пару секунд балансировала, пребольно уцепившись пальцами ног за его ключицы, и резко выпрямилась. Гриня едва смог передать ей горящий шест, ухватил за лодыжки и еле держал равновесие. Дальнейшего он не видел: что она там делала, стоя на его плечах, только слышал те же гортанные, отрывистые фразы, а на голову и лицо капало горячим.
Победного ухода за кулисы не получилось. Ася спрыгнула и ринулась через столы, мимо застывших официантов в фойе. Там она спугнула стайку англичан и с потухшим шестом и сама вся потухшая, полуживая побрела вниз по лестнице, где её догнал Гриня и повёл в гримуборную. По дороге, взглянув в зеркало, испугался: всё лицо его и волосы были в кровавых потёках. Это ничего, это моё, так бывает, успокоила Ася.
Когда переодевались в гримёрке «Крыши», подчёркнуто-вежливый портье передал им приглашение от «господина Разгоева» присоединиться к нему в нижнем баре. Они переглянулись, а Гриня ткнул Нулю локтём и показал большой палец. И тут же, боковым зрением, срисовал рысий оскал-улыбку Аси.
Потом Таня ему рассказала, что у Аськи на эмоциях начинается «кровянка», поэтому ей ребёнка не завести и не выносить, даже если зачался. Ну, какие её годы, ещё успеет, смущённо отмахивался от женской темы Гриня и с удивлением узнал, что Аське уже тридцать два, что она четыре раза побывала замужем, но бездетность всех отпугивает. Для нашего дела самое то, уже в дверях бросил Гриня, не заметив, как поникла Таня.
Уже на гастролях по Сибири, забираясь в свой полулюкс после серии изматывающих шоу, Гриня вспоминал горячую кровь на лице, и это его странным образом волновало. Какая она настоящая, честная, как моя бедная желтоклювая птичка! Но дальше таких мыслей дело не шло. Его вполне устраивал сложившийся расклад и полусемейные отношения в коллективе.
Они, и правда, неплохо сработались. Наташка доброй собакой ходила следом за Гриней, по одному его слову кидалась на защиту интересов группы: им меняли невыгодную площадку, выдавали бронь на самолёт, подгоняли солдатиков из соседнего гарнизона, если оставалось много непроданных билетов.
Гриня был доволен результатами сестры. Начав с нуля (Ну́ля!), боясь огня, как огня, она уже через месяц очень прилично, а, главное, спокойно, крутила веера и пои. В этом была заслуга бурятки. Именно Ася, а вовсе не Таня, натаскивала Нулю, учила её разным тонкостям, которые приходят только с опытом и становятся ноу-хау каждого файерщика. Ими ни под каким видом не делятся, оберегая находки, составляющие особый почерк и бесценный багаж артиста. Но Ася прямо вцепилась в Нулю: использовала каждую свободную минуту, любую возможность учить, учить, добиваясь совершенства. И Нуля поначалу покорно, а потом, когда стали получаться сложные трюки, с упорством бесчувственного воина повторяла и повторяла упражнения, пока не падала без сил.
Они были неразлучны, и никто не смел втиснуться, примкнуть к ним. Гриня не знал, как относиться к этому: женщины всегда дружат против кого-то. Но кожей чувствовал: Аська что-то задумала, с умыслом обхаживает сестру. И старался не смотреть ей в глаза. Нарочно стал сух и невнимателен к Нуле, Асю просто не замечал, ни с кем о них не говорил, будто отрезал, предоставив Наташке интерпретировать его указания, как ей вздумается. К этому все скоро привыкли, считая, что Гриня занят более важными вещами.
Иногда, пересекаясь маршрутами, встречали Тумена, и они с Асей о чём-то говорили на своём языке, а потом выяснялось, что договор продлён до конца осени, а гонорар увеличен вдвое. Летние сибирские гастроли давали команде возможность всю зиму бить баклуши, даже в какой-нибудь Турции. На будущую весну уже готовился новый контракт, но регион почему-то не оговаривался. По ситуации, загадочно улыбался Разгоев, и в этом умолчании просматривалась заграница.
Если выступления не сильно выматывали, Гриня коротко бросал Тане: приходи, и не сомневался, что придёт. Его забавляло, как она резко бледнеет, вообразив, что кто-то слышал его недвусмысленный приказ, а потом, выждав несколько минут, крадучись, идёт к двери его номера. И войдя, с закрытыми глазами, стремительно, как в воду, кидается в духоту подушек, отдавая Грине то, что уже давно ему принадлежит. Почти машинально он снимал с неё одежду, как снимал бы с себя, прикасался к её щекам, губам, как прикасался бы к своим, бреясь. Только в самый пик близости вдруг до одури отчётливо видел улыбку-оскал, змеистые косы и целовал морского конька за ухом
Охота на ведьму
Последние представления они давали в Тобольске, с которого и начинали своё турне. Выступали под аншлагом: за лето их слава разрослась, и те, кто были на первом шоу, привели знакомых. Программа за время турне значительно изменилась, и Гриня вынужден был признать, что авторство всех нововведений принадлежало Асе. Он внутренне бесился от того, с какой лёгкостью принимаются её предложения и буквально на ходу вплетаются в прежний, Гринин сценарий. Но только в Тобольске он понял, что Ася полностью захватила финал.
Поначалу ему даже понравилось, что Дракон из дичи превратился в предводителя амазонок и появилась достойная соперница Колдунья. Что под конец Асю, а не его, ловят арканом, когда она запрыгивает к нему на спину. Он недоучёл особенность региона. Здесь, в новом Тобольске, выросшем на нефти, местного населения почти не было. Зал Дворца культуры, построенный три десятилетия назад, заполнялся выходцами из всех республик бывшей империи, среди которых преобладали азербайджанцы и казахи. Образ колдуньи им очень импонировал, в первый же день они устроили Аське настоящую овацию, Дракону же больше свистели.
Гриня попытался было вернуть прежний сценарий, но ему вдруг позвонил Тумен, наговорил кучу лесных слов смелые находки успех у зрителей и Грине стало понятно, что менять ничего не надо, если он хочет получить новый контракт.
В Тобольске Таня стала угрюмой и рассеянной. Отработав программу, шла в старый город, с деревянными линялыми домами, летней пылью и бродячими собаками. Теперь она не каждый раз откликалась на его зов, просто не приходила и всё. А наутро, не глядя в глаза, что-то бормотала однообразное: устала, заснула. Впрочем, он и сам не так уж сильно её жаждал, но до конца гастролей решил ничего не менять.
В ту ночь перед последним выступлением Таня тоже не пришла, но Гриня так увлёкся мечтами о грядущем сезоне, что даже не вспомнил про неё. Он по десятому разу перемалывал сегодняшний разговор с Тумой, его одобрительное цоканье, свои остроумные реплики, которые, к сожалению, пришли в голову уже после встречи. Но это теперь не имело никакого значения контракт был подписан. Болгария, Польша, Украина и под конец единственное представление в Москве, на Красной площади, где пройдёт международный фестиваль альтернативного искусства.
Гриня сам не заметил, как погрузился в сон, и Красная площадь с маленьким, игрушечным кремлём, с витой, карамельной главкой собора Василия Блаженного светила из мглистой дали яркой звёздочкой, у которой было имя имя Наплывающие волны сна то выбрасывали Гриню на песчаный берег реальности, и тогда он сквозь неплотную занавеску видел мигающие огоньки высоток химкомбината, то уволакивали в темень океана, где в мерцании светляков проступали со дна бесконечные водоросли, перевитые цепями затонувших кораблей.
Ж-ж-ж-ах-х-х ж-ж-ж-ах-х-х-а-а вздыхали волны. И Гриня вспомнил: Жанна. Имя его путеводной звезды Жанна. И улыбнулся: она там, там, высоко. Она ведёт его Жанна, прошептал он во сне. Ася, откликнулось эхо, и очередная высокая волна слизнула его лёгкое мальчишеское тело, обмотало водорослями-косами и понесла в такую провальную пучину, что захотелось немедленно выскочить на поверхность, глотнуть воздуха. Но его тащило всё глубже, глубже, тело забилось в агонии удушья, в ушах что-то лопнуло, и наступила тишина.