Да, они зачастую вели себя в космосе как полные психи. И именно поэтому были ценны. Потому что даже будучи такими они всё равно оставались лучшими.
Но они вели себя как психи и на планете. И поэтому их терпели с большим трудом.
Силы космической полиции насчитывали всего девятнадцать экипажей.
Сто шестьдесят человек, сто шестьдесят сумасшедших.
Элита полицейских сил Марса. Сумасшедшая, бешеная и с трудом управляемая элита. Люди, которые привыкли с брезгливым недоумением смотреть в глаза смерти.
Люди, которые вели себя как полные психи не только на планете, но и в космосе.
Поэтому их и терпели.
* * *Восьмой полицейский участок Олд-Сити встретил майора Кэссиди недоброжелательно. Насупленные лица, хмурые взгляды и так далее. Просторное помещение (как и всякий участок), заставленное столами, шкафами и перегородками, было заполнено суетящимися и уставшими, а потому и злыми полицейскими. За стойкой, отгораживающей угол комнаты, находился самый, очевидно, злой и уставший дежурный лейтенант во всём Олд-Сити. Эмблемы сил космической полиции на рукаве Кэссиди подействовали на него, как красная тряпка на быка. Не соседствуй они с майорскими нашивками, Кэссиди вполне мог бы услышать парочку неприятных слов. Когда же дежурному стала известна основная причина визита Кэссиди, лейтенант стал напоминать уже не просто быка, а быка смертельно раненного.
Злорадно улыбаясь, он быстренько и ядовито начал перечислять Филиппу Кэссиди всё, что успели натворить его подчинённые. Примерно через полминуты Кэссиди уже не вполне понимал, что именно ему рассказывают допущенные астронавтами нарушения или же описание зверств, которым подвергались захваченные байкерами в плен водители «Ташико-Морок». Закончив говорить, дежурный объявил, что в данный момент двое членов команды находятся в камере, поскольку держать тут подобных садистов и убийц просто невозможно.
Филипп вытер лоб платком и обратил внимание, что вокруг него стоят почти все полицейские, которые находились в комнате. Они ничего особенного не делали, просто стояли и смотрели. Молча. Но смотрели и молчали они весьма красноречиво.
Заметив на лицах некоторых полицейских синяки и ссадины, Филипп Кэссиди почему-то подумал, что и это тоже дело рук его астронавтов. И на душе у него стало совсем кисло. Единственной ложкой мёда в этой бочке дёгтя, не делавшей, по правде говоря, содержимое слаще, являлся радист Кэссиди. Остальных членов экипажа здесь действительно не наблюдалось.
Изя скромно стоял в стороне и ждал, пока Кэссиди его заметит. Встретившись же взглядом с командиром Изя мгновенно сделался радостным и улыбающимся и приветствовал его обычным лёгким поклоном.
Добрый вечер, Филя-сан! А нас опять почему-то арестовали! радостно сообщил он во весь голос.
В тишине, царившей в участке, отчётливо было слышно, как кто-то угрожающе засопел. Кэссиди угрюмо поглядел на Изю.
Мы просто отдыхали, улыбаясь продолжал Изя. А потом к Стрелке-сан начал приставать кто-то из местных. И Тур-сан сломал ему руки. Обе. Случайно. Он больше не будет. Правда.
Идиоты, вздохнул Кэссиди.
Так точно, Филя-сан! радостно щёлкнул каблуками Изя, вытягиваясь во весь свой небольшой рост.
Когда я могу их забрать? спросил Кэссиди у дежурного.
Хоть сейчас, ответил тот. Тех двоих скоро приведут. А пока зайдите в кабинет и подпишите бумаги.
Кэссиди, стараясь не смотреть по сторонам, прошёл сквозь молча расступившуюся толпу к указанной двери, толкнул её и оказался в небольшой комнатке, где за столом перед компьютером сидел изрядно помятый капитан. Кэссиди вновь представился и объяснил причину своего визита. Капитан молча кивнул. Лицо у него было недоброе, на левой скуле виднелся хорошо заметный синяк. Настроение у Кэссиди было такое, что сейчас он любую царапину готов был отнести к заслугам своих подчинённых. А тут ещё в комнате обнаружился проскользнувший в дверь Изя.
Я уже связывался с четвёртым Эйр-Йоркским, заявил капитан, тыча пальцем в клавиатуру компьютера. Они предложили мне самому решать, сажать их на гауптвахту здесь или же отправлять в Эйр-Йорк.
Сволочь ты, Мигель Лучано, подумал Кэссиди. Власть свою показываешь. Понятно, понятно всё: не явились мы на вылет, не вышли на задание виноваты, да. Но зачем отдавать команду на растерзание иногородним нижникам?!
Кэссиди тяжело вздохнул и поинтересовался:
И что же вы решили, капитан?
Что я решил? капитан улыбнулся уголком губ. Я понимаю, что у вас они не просидят на гауптвахте и минуты. Вы же всегда покрываете своих сэр, добавил капитан. Но я так же понимаю, что у нас они просидят не дольше. Сажать в одну камеру ле э-э-э астронавтов и местных это опасно.
Кэссиди показалось, что при слове «местные» Изя тихонько буркнул: «нижники».
Согласен, Кэссиди слегка кивнул капитану.
Но если их сейчас отпустить, продолжал капитан, или передать вам что одно и то же, я не уверен, что завтра в Олд-Сити не появятся ещё какие-нибудь астронавты, уверенные в своей безнаказанности сэр.
Я опять с вами соглашусь, капитан, вновь кивнул Кэссиди.
Капитан внимательно посмотрел на майора и тяжело вздохнул.
Ладно, сэр, сказал он. Забирайте их. Только заполните бумаги, и забирайте. Нам здесь, в Олд-Сити, и без вашего хулиганья хватает работы
* * *Олд-Сити был самым древним городом на планете (если, конечно, не считать развалин старых городов, погибших в сто пятидесятом, во время Апокалипсиса). Но одновременно он был и самым молодым городом к тому моменту, когда «Посланник Ада» уничтожил все более или менее крупные поселения, Олд-Сити едва отметил своё трёхлетие.
В то время это был небольшой рабочий посёлок, расположенный в пятнадцати милях северо-западнее Кратера Галилея. Севернее него обосновались металлургический комбинат и несколько небольших полуавтоматических заводов, дававшие населению города работу. Сами заводы были построены в сто сорок третьем, и примерно тогда же начали возводить и дома для рабочих.
Видимо, «Посланник Ада» счёл этот городок незначительным (в то время здесь жили от силы пять тысяч человек), и беда обошла Олд-Сити стороной. Когда же прошёл шок от случившегося и стало понятно, что можно пытаться жить дальше, многие кинулись в единственный уцелевший город.
В сто пятьдесят первом только здесь и можно было раздобыть, к примеру, новый транспорт или самое необходимое для жизни. Заводские склады не пустовали, но единственное, чего там не было: еды. А хлынувших сюда было не так уж и мало бродившие в песках и горах геологи, растерянные и насмерть перепуганные фермеры из Долины Ареса, экипажи находившихся во время Апокалипсиса на орбите сорока кораблей, пассажиры четырёх транспортов, летевшие в тот момент к Марсу с Земли и Венеры. И все они хотели жить.
Заводы заработали на всю катушку и к существующим уже мгновенно начали строиться ещё пять. Людям нужны были транспорт, оборудование для буровых и ферм, оружие, одежда, обувь.
Жители Олд-Сити почувствовали себя хозяевами планеты. И основными их требованиями были: еда и реакторное топливо для транспорта, плавильных печей и заводских цехов.
Многие, из явившихся в город, осели тут; другие со временем ушли вернулись на фермы или в мёртвые города. А население Олд-Сити невольной марсианской столицы принялось богатеть. Правда, не всё поголовно.
Кто-то торговал с фермерами, мертвяками и байкерами, кто-то обеспечивал поставки топлива и продуктов, кто-то владел заводом или цехом. А кто-то продолжал на этих заводах и цехах трудиться. Если, конечно, ему повезло сохранить работу.
Заводские мощности способны были многократно обеспечить всем необходимым оставшееся в живых население. Но кому нужен кризис перепроизводства?! А значит, необходимо до поры до времени сократить рабочие места.
В Олд-Сити началось строительство новые дома, рестораны, бары и казино, которых этот рабочий посёлок никогда и в глаза не видел. И состоятельные люди покидали казавшиеся им теперь убогими жилища. Город легко мог вместить всех желающих, и такого понятия, как жилищный кризис тут никогда не существовало. Но запретить владельцу оружейного цеха построить себе новый, более удобный и современный дом никто не мог, да и не собирался строительство хоть и на время, а давало некоторое количество рабочих мест.
И в Олд-Сити появилось такое понятие, как трущобы.
Старые обветшавшие строения, частично покинутые, частично заселённые безработными или инвалидами. Кто-то давно уже не мог работать, кто-то не мог эту работу найти, а кто-то просто и не хотел её искать. И в трущобах всё чаще по ночам раздавались выстрелы и грохот двигателей быстрых и лёгких трёхколёсных транспортов байков.