Закуси.
Девочка захохотала и громко крикнула, что я мужчина ничего, а я кисло спросил:
Еще будем прыгать?
Ладно, пошли.
***
Ты один живешь?
Не совсем, в общем, тут, а что?
Ничего.
Квартирный вопрос испортил не только жителей нашей славной столицы.
Ты проходи, пока я один, но на днях вот-вот Там достань из холодильника чего-нибудь закусить.
Я вымыл две пыльные рюмки, открыл банку шпрот, нарезал остатки уже отчетливо пахнущего плесенью хлеба, нашел два червивых яблока и раскромсал их на огромное количество долек.
Моя рука дрогнула, и жирная прозрачная лужица поползла от рюмок в сторону моей гостьи. Подавляя желание сплюнуть выделившуюся слюну, я бодро сказал:
За что будем пить? Давай за тебя!
У тебя курить нету?
Я выпил водку, кинул в свой рот две дольки яблока, один навильник шпрот и кусок хлеба.
Есть, сейчас принесу, как прошла?
Нормально, дай воды запить.
Пили мы вяло, разговор тоже не шел, на каждую рюмку девочка выкуривала по две сигареты и складывала окурки в банку из-под сметаны.
Много куришь.
Ну и что.
Так, ничего.
Я раздробил зубами веточку от яблока и хотел разлить еще по одной, но указательный пальчик с обгрызенным ноготком остановил горлышко бутылки.
Я больше не буду не идет. Пошли спать.
Душ?
Не-а.
Пошли. Я сейчас.
Я подставил затылок под струю холодной воды, пытаясь выкристаллизовать в обмякших мозгах сексуальную ясность, потом тщательно вытер голову махровым полотенцем и вышел из ванной.
Опять курит, зараза! Потом неделю проветривай.
Пойдем.
Пока я раскладывал диван и стелил постель, моя собутыльница разделась и сразу юркнула под одеяло, достаточно разочаровав меня своей поспешностью.
А как же прелюдия? Кожа гладкая, но чуть липковата, надо было понастойчивее предложить принять душ. Вяловата моя юная жрица. Грудь остренькая, у Вероники, наверно, поаморфнее. А как со здоровьем? опомнился! Что-то вольная борьба у нас совсем не того. Хотя кое-какая активность Да смотри-ка ты С насморком можно и задохнуться. Акробатическое доставание языком моего неба я же водку пил, как бы рефлекс не сработал. Она слижет весь загар с моего тела, полегче слюни стягивают кожу. Куда это она? Ой. Не ожидал, то есть, конечно, ожидал, но Вероника жарко как жарко, Вероника жарко не надо было пить
Вероник, не надо было нам пить.
Твоя Вероника с кем-то другим трахается.
Тьфу, дурак! И как я мог так.
Это я это Ты извини, все в голове перемешалось, ты извини, просто это
Да мне плевать.
А тебя как зовут?
Андромеда.
Андромеда? папа увлекался мифологией?
Нет, обсерваторию сторожил зови Анечкой.
***
Я проснулся в семь утра, очень небрежно умылся, поставил чайник и пошел будить мою ночную фею. Фея намотала на себя одеяло с простыней и накрылась сверху подушкой.
Как же она говорила ее зовут? Сильфида, Клеопатра, Джульетта или, может быть, Пенелопа? Все равно наврала, наверно.
Вставай, Брюнхильда, мне на работу пора!
Какую работу?!
Если бы я знал какую.
Вставай скорее опаздываю!
Не ори, сейчас встану.
Кокон из постельного белья развернулся, и я подумал, что можно на некоторое время и задержаться, но утомленный за ночь организм как-то меня не поддержал, и пришлось нервно шагать из комнаты в кухню и обратно.
Выпьешь?
С утра не пью.
Молодец у тебя еще все впереди.
Пошел ты.
Нет, дорогая, мы пойдем вместе.
Я грубовато дернул за руку мою ненаглядную, потому что раннее утро редко красит женщину, даже в ранней молодости.
На крылечке мы оба защурились от яркого утреннего солнышка, застенчиво улыбнулись друг дружке, я заплел косичку моей сестренке, она сняла все соринки с моих лацканов, мы нежно прикоснулись друг к другу щеками, порозовели от смущения, а потом голубой маленький автомобильчик увез мою маленькую в неизвестном направлении. Я посмотрел ему вслед и пошел.
***
Сначала я думал, что я пошел к Георгию Григорьевичу, потом мне показалось, что я иду к школьному товарищу, потом я был уверен, что на бирже труда запишусь в безработные, но когда я сел на облупленную скамейку, то кисло и немного презрительно сам себе усмехнулся.
А вдруг она уже ушла?
Вышло восемь человек, зашла пухленькая старушка с пухленькой лохматой болонкой.
Если сейчас выйдет женщина пойду домой, если мужчина еще подожду чуточку.
Строгая женщина в дорогом и теплом не по сезону костюме беспринципно остался сидеть.
Да, это она выпорхнула, то есть осторожно сошла со ступенек.
Привет
Привет, вот поджидаю тебя.
Зачем? Мне на работу пора.
Я тебя провожу.
А мне недалеко через квартал направо.
Ну и что.
А ты что не на работе?
Я сейчас в отпуске.
А кем работаешь?
Геологом.
Кем? А почему, собственно, не космонавтом? Хотя, романтика, тайга, костер, гитара, схватки с браконьерами, охота на медведей с одним ножом в руке, залежи алмазов, платины, золота и подруги трудовых будней без комплексов.
Плохая профессия никогда дома не бывают.
Да, я тоже так думаю и после отпуска переведусь в управление хватит, помотался.
Так ты, наверно, потеряешь в зарплате?
Не так чтобы очень, но все же.
Не слишком ли много вопросов? Пора перехватывать инициативу.
А ты чем занимаешься?
Я бухгалтер в фирме Инко. Мне предлагали замом главбуха, но я отказалась зарплата почти такая же, а ответственность гораздо больше, а потом Татьяна Савельевна говорит, что лучше сейчас все снизу досконально узнать, чтобы потом можно было на любой вопрос знать ответ, а то у нас была экономист не знала, на какой счет хозрасходы списывать.
Чтобы ее такое спросить по профилю?
А сложно годовой баланс сдавать?
Если в течение года бухгалтерия велась аккуратно, то не очень. Тут ведь еще многое от налоговой зависит.
Понятно. Пойдем сегодня куда-нибудь?
Куда это «куда-нибудь»?
В кино.
А ходят ли сейчас в кино?
Я не знаю.
Ты во сколько заканчиваешь работать?
В пять, но я не знаю.
***
У Георгия Григорьевича было шумно. Я потолкался около стола играющих в карты, перекинулся парой фраз со знакомыми и хотел уже незаметно исчезнуть, как Георгий Григорьевич поманил меня пальцем:
Витек! Прокатись с Толиком до Лени Коромыслова, а потом, как обычно, по всем точкам
Не хватало мне еще Толика, вообразившего месяц назад, что я сплю с его толстой, вечно пьяной женой Алисой.
Но
Надо, Витек, надо.
Мне до шести хотелось бы освободиться.
Освободишься. Толик, вы успеете до шести?
Нет.
Я же говорил, что успеете. Ну с богом.
Толик нахмурился и, ни с кем не попрощавшись, вышел.
Догоняй, Витек, «форд» голубой металлик.
Моя левая нога едва успела коснуться днища автомобиля, а правая оторваться от асфальта, как Толик до упора вдавил педаль газа. Какое-то время моя правая нога висела в воздухе, а рука держала открытую дверцу, но, в конце концов, оба моих ботинка оказались на резиновом коврике, а дверку я нечаянно, не со зла, прикрыл так, что испугался возможному выпадению лобового стекла.
Ноздри Толика слегка затрепетали.
Ты не расстраивайся, я знаю, почему ты так медленно трогаешься у тебя диск сцепления износился или где-то тросик заедает.
Теперь у меня есть товарищ, на которого всегда можно положиться и, чтобы не случилось, он всегда придет мне на помощь.
***
Леня Коромыслов рубил дрова. Старая всклоченная сука выползла из скособоченной конуры, коротко тявкнула и упала на правый бок. Жена Люба вышла на крыльцо, обтерла подолом песочный чемоданчик и протянула Толику:
Может, посидим немного?
Леня Коромыслов бросил топор в полено:
Дура! Они же за рулем.
Надо ли мне доказывать, что руль в Толикином «форде» только с одной стороны?
***
После посещения Лени Коромыслова и его жены Любы мы долго перевозили какие-то коробки из одних полуподвальных помещений в другие, брали накладные, расписки или честные слова, звонили Георгию Григорьевичу и мчались дальше.
Толик вышел из телефонной будки и сказал:
Этот портфель у тебя будет, Георгий Григорьевич распорядился.
Только пузатого портфеля мне не хватало.
Если не трудно, высади меня на трамвайном кольце.
Трудно.
Какой ты галантный.
Что ты сказал?!
Толик резко свернул в какую-то подворотню.
Не имеет ли слово «галантный» какой-нибудь еще неизвестный мне смысл?
Двор окружали голые красные кирпичные стены, в одном углу лежали сваленные в кучу поломанные ящики, в другом рваные автомобильные покрышки, а посередине отражала солнце обитая жестью дверь.