И как к тебе трико идет Какая у тебя ножка хорошенькая, особливо вот здесь в этих местах.
Хороша, да не ваша. И не будет ваша, не будет, покуда ротонду не получу.
Душу черту продам, а уж ротонда у тебя будет.
Ротонда, лошади и брошка бриллиантовая, а то фють! Надежда Ларионовна сделала жест рукой, хлопнула себя по бедру и отвернулась.
Так ты выйдешь потом в залу? снова начал Костя.
Выйду, выйду, уходите только скорей.
Надежда Ларионовна, приготовьтесь! подбежал к ней режиссер. Сейчас ваш выход.
Готова. Прогоните только вот этого отвечала Надежда Ларионовна, указывая на Костю.
Ухожу, ухожу пробормотал Костя. Ну, счастливо тебе Хлопать иду. Все руки себе отобью. Он подал режиссеру руку, шепнув: Приходите потом в буфет выпить, и на цыпочках стал уходить со сцены.
Глава VII
С шумом и громом встретила публика Надежду Ларионовну, когда та, выскочив на сцену, побежала к рампе, улыбнулась и сделала ручкой. Всех поразил ее костюм. В этом костюме она появилась в первый раз. Он был уже совсем откровенен. В таких костюмах появляются только акробатки, жонглирующие в цирке на канате. Что же касается до декольте корсажа, то оно даже перехвастало корсаж акробатки. Оркестр сделал аккорд. Капельмейстер дал смычком знак Надежде Ларионовне, и она запела. Пела она какие-то дрянненькие сальные куплеты очень слабеньким голоском и поминутно фальшивя, но, тем не менее, после каждого куплета публика приходила в восторг и неистово аплодировала. Причиной успеха был костюм, позволявший видеть действительно стройные формы Надежды Ларионовны и ухарские, впрочем не лишенные некоторой грации, жесты. В особенности приходил в восторг сидевший неподалеку от Кости Бережкова старик с усатой военной физиономией, с двойным подбородком и оттопыренной нижней губой. Одет он был в черный сюртук и имел в петлице орденскую ленточку. Он привскакивал даже на кресле во время аплодисментов и аплодировал, поднимая руки кверху и как бы простирая их к Надежде Ларионовне Этот старик не был в числе завсегдатаев театрика, Костя видел его в первый раз и уже ревновал к Надежде Ларионовне.
«Вот, вот Этот старик, должно быть, тот самый полковник и есть, который предлагает Наде ротонду и лошадей и про которого говорила ее тетка, думалось ему. Ах, старый пес! Туда же! Да и Надя-то Неужели она может польститься на такую старую тушу, хоть бы из-за корысти? Надо, надо подарить ей ротонду. Во что бы то ни стало надо».
Браво, браво, Люлина! закричал Костя, дабы перекричать старика, приподнялся на своем кресле и стал стучать о пол своим креслом.
К нему наклонился сидевший по левую от него руку тощий, с геморроидальным лицом пожилой мужчина в пенсне и пестром галстуке и произнес:
Какова Люлина-то! Раз от разу лучше. Это совсем русская Филиппо. Да что! Сегодня она даже Филиппо перещеголяла.
Филиппо-с ей в подметки не стоит. За пояс она заткнула Филиппо, слышалось дальше. С каждым днем развивается женщина. Вы посмотрите, что из нее выйдет! Далеко пойдет.
Надо поддержать! Надо поддержать! раздавалось сзади, и аплодисменты трещали.
Надежда Ларионовна торжествовала. Она улыбалась приветливой улыбкой и кланялась направо и налево. Но вот она кончила куплеты и вприпрыжку убежала за кулисы. Взрыв рукоплесканий, и начались вызовы. Она выбегала, приседала и делала ручки.
Черт знает, что за улыбка у ней канальская! воскликнул старик с военной физиономией, и его всего даже как-то передернуло на кресле.
«Бис, бис!» кричала публика, требуя повторения. Надежда Ларионовна опять показалась у рампы и повторила два последних куплета. Аплодисменты усилились. Костя бил в ладоши и млел. На глазах его даже блестели слезы. Такой успех Надежды Ларионовны он видел в первый раз.
Любимицей, любимицей, положительно любимицей всей публики будет, ораторствовал перед соседями по креслу геморроидальный человек в пестром галстуке. Господа! Надо поощрить веночком Поднесемте в следующий раз ей венок. Сложимся и поднесем. Ну, что стоит поощрить венком? Таланты надо поощрять.
Вызовы все еще продолжались.
Прачку, прачку! кричала публика, требуя исполнения куплетов «Прачка», с успехом петых уже раньше Надеждой Ларионовной.
Надежда Ларионовна опять подбежала к рампе, пошепталась с капельмейстером и запела «Прачку». Куплеты были старинные, хорошо знакомые завсегдатаям театрика, и завсегдатаи начали подпевать Надежде Ларионовне, мерно ударяя ладонями в такт музыки. Кончились эти куплеты и снова раздались аплодисменты.
Успех был полный.
К геморроидальному человеку в пестром галстуке подошел какой-то бакенбардист и сказал:
Здравствуйте. Послушайте, вы знакомы с Люлиной? Ежели знакомы, то познакомьте меня с ней. Это совсем звездочка шансонетки.
Костя прислушивался. Он не слыхал, что отвечал геморроидальный человек бакенбардисту, но и от этих слов его ударило в жар.
«Отобьют, отобьют ее от меня, мелькало у него в голове. Нужно как можно скорей утешить ее все, все для нее сделать, что она просит. Ротонду, лошадей все, все».
Второе отделение представления кончилось. Костя бросился на сцену. Надежда Ларионовна была в уборной и переодевалась. Он побежал к дверям ее уборной. У дверей стоял уже геморроидальный человек, помахивая золотым пенсне, и сквозь дверь переговаривался с Надеждой Ларионовной.
Пришел повергнуть вашим милым ножкам мое искреннее спасибо за то истинно художественное наслаждение, которое вы доставили вашим исполнением, говорил он. Прелестно, прелестно. Я объехал всю Европу, но сочетания такой грации и такой пластики ни у одной исполнительницы не видал.
Мерси вам. Очень мерси, отвечала из уборной Надежда Ларионовна.
Костя зверем посмотрел на геморроидальнаго человека, постучал в дверь уборной и крикнул:
Надежда Ларионовна! Вы скоро? Мы можем сейчас ехать ужинать.
Ах, отстаньте вы, пожалуйста! Ну чего вы пристаете!
Какая-то судорога сжала горло Кости, и он чуть не заплакал, до того был обиден ему подобный ответ при постороннем человеке. Костя пожевал губами, собрался с силами и опять произнес:
Но однако ведь вы же обещались ехать?
Ну и дожидайтесь.
Наконец Надежда Ларионовна распахнула дверь уборной.
Она уже стояла переодетая из костюма в обыкновенное платье. В глубине уборной Костя увидал тетку Надежды Ларионовны. Та суетилась, завязывая в узел костюм. Там же в уборной сидела и Лизавета Николаевна рослая, полная брюнетка, несколько южного типа, очень нарядно одетая, в бриллиантовых серьгах, в бриллиантовой брошке и в таких же браслетах и кольцах. Костя подскочил к Надежде Ларионовне и хотел ей что-то сказать, но она отстранила его рукой и раздраженно проговорила:
Погодите Ну, чего вы!.. Дайте мне поговорить со знакомым. Вы видите, мне делают визиты
Она кивнула на геморроидального человека и подошла к нему, подавая руку. Тот тотчас же приложился к руке ее и раза три, как говорится, взасос чмокнул ее
Положительно прелестно, божество мое! Среди русских исполнительниц я не видал и не слыхал ничего подобного, проговорил он и прибавил: Поверьте, что все это вам говорит не неопытный юноша, а человек опыта, человек бывалый, которого, так сказать, уже и жизенная моль подъела.
Костя злился. Он подошел к Лизавете Николаевне, поздоровался с ней и заговорил о чем-то бессвязно, глупо, то и дело направляя свое ухо, дабы слышать разговор Надежды Ларионовны с геморроидальным человеком. Наконец тот кончил, поклонился еще раз, приложился к руке Надежды Ларионовны и стал уходить со сцены.
Надежда Ларионовна подошла наконец к Косте и Лизавете Николаевне. Вид ее был торжествующий.
Ну что, Фатюй?! сказала она, тронув пальчиком Костю по носу. Видели вы, как меня публика-то любит! Как Пати какую-нибудь сегодня принимали. Вот вы и судите теперь прежняя ли я Люлина. Нет-с, уж теперь мне без пары лошадей жить нельзя. Или потрошите вашего старика-дядю, чтобы мне стать на настоящую точку, или не смейте больше и на глаза показываться!
Какая строгость! проговорила Лизавета Николаевна и улыбнулась.
С ихним братом без этого нельзя, отвечала Надежда Ларионовна. Ихнему брату распусти вожжи-то, так он и не почешется.
Костя стоял потупившись и бормотал:
Все будет, все будет, потерпи только немножко.
Ну, что ж вы стоите, как истукан бесчувственный! Приглашайте Лизавету Николаевну в ресторан ужинать. Да вот что Не худо бы тройку взять и ехать куда-нибудь за город, да там и поужинать.
В момент! встрепенулся Костя. Лизавета Николаевна, позвольте вас просить
С удовольствием, но ведь я не одна. При мне моя слабость Я здесь с Адольфом Васильевичем, отвечала Лизавета Николаевна.
И Адольфа Васильевича всепокорно прошу, познакомьте меня с ним. Давно горю желанием познакомиться, поклонился Костя.
А вот пойдемте к нему. Он тут у самого входа на сцену и дожидается меня.