Так ведь Федор ни на какие опекунские права не претендует возмутился Макарий. Его с государем связывает только сердечная бескорыстная дружба
Знаем мы этих бескорыстных друзей зло перебил митрополита Андрей Шуйский с перекошенным от злобы лицом и бешеными черными глазами. Спит и видит как государевой благосклонностью воспользоваться место потеплее и богатства из казны урвать
Хотел было Макарий сказать: «По себе, по двоюродным братьям меряешь, полказны государевой разворовавших во время «законной» опеки И Федору обвинение бессмысленное слепили якобы тот на место брата-опекуна хочет заступить Быстрее бы государь вступил в возраст совершеннолетия Быстрее бы его от опекунов разных освободить и на царство венчать Только нельзя спешить, как владыка Иоасаф Надо духовную батюшки государя выполнить А то вон как казнокрады Шуйские разволновались, соперничество в опекунстве, влиянии на государя-отрока почуяв Глупцы корыстные», да только с брезгливым выражением лица махнул рукой в сторону князя-опекуна
«Брезгаешь, владыка, Шуйскими, ну, что ж, брезгуй, брезгуй, глядишь, не только до Федора-фаворита, но и до митрополита каток грубства боярского докатится, и придавит унижением неслыханным» подумал князь Андрей, прощаясь с Макарием в его митрополичьем Чудовом монастыре.
Это случилось 9 сентября 1543 года в столовой избе государевой на совете
Ничего поначалу не предвещало беды на том совете, где помимо Ивана-государя, митрополита Макария присутствовали все трое Шуйских, Андрей, Иван, Федор, их советники князья Шкурлятев, Палецкий, Пронские, Кубенские, Алексей Басманов Среди прочих думских бояр и советников, дьяков государевых сиживал скромно, не высовывая носа и Федор Воронцов.
Наверное, что-то внутри накипело у Андрея Шуйского, что стал он с места кричать о многих непорядках в государстве, когда случайные люди начинают свои правила превыше общепринятых ставить, именем государя московского козырять Не было еще названо имен, не указано какие именно непорядки и какие нарушения общепринятых правил вызывают негодование самозваного властителя из сплоченного клана Шуйских Но невольно все Гловы повернули в сторону боярина Федора Семеновича Воронцова Кому же, как ни ему быть повинным во всех непорядках и беззакониях, творимых в государстве
Намек-то Андрея Шуйского все правильно поняли: кому козырять именем юного государя, как не его распрекрасному душевному другу, фавориту Федору Покраснел, потом побледнел Федор Воронцов, непонимающе глядя то на Андрея Шуйского, то на друга Ивана А государь неопытный в дрязгах и кознях боярских и сам-то в разум войти не может, пожимает плечами чего это князь Андрей стал расходиться?
А тот и правда почуял за собой силу недюжинную, видя смятение боярина Воронцова, Ивана-государя, да и полное непонимание происходящего митрополитом Макарием. Поднялся с места Андрей Шуйский, медвежьей походкой, тяжело ступая и сильно размахивая крепкими руками со сжатыми кулаками, влез на возвышение, осмотрелся и стал говорить медленно, со скрытой в словах угрозой:
При покойном государе Василии Ивановиче таких непорядков не было, чтобы кто-то из бояр и дьяков ему наушничал тайно Спокойствие было в государстве Потому и составил со спокойным сердцем старый государь свою духовную в пользу своего сына-младенца Шуйские были и есть главными опекунами Непорядки пошли, когда властительница Елена, правящая именем сына-государя, приблизила к себе конюшего Овчину А сейчас непорядки с фаворитом государя Воронцовым Жить многим боярам очертело при таких порядках, когда простой думский советник козыряет на каждом шагу, по делу и без дела именем своего якобы близкого друга, государя юного Ивана
Неправда прокричал, вскочив с места, белый, как полотно, Федор Воронцов. Это ложь, государь Не верь им
Может, и поклянешься, что не козыряешь именем друга-государя Ивана?.. спросил в полной тишине князь Иван Шуйский.
Если надо, и поклянусь
Так в чем же дело клянись подзуживал с тихой иезуитской улыбочкой князь Федор Скопин-Шуйский. Посмотрит государь Иван каков его друг клятвопреступник
И тут молодому боярину, как вожжой ударили под хвост; он смерил грозным, не предвещающим ничего хорошего взглядом всех троих Шуйских и сказал не менее язвительным тоном:
И тут молодому боярину, как вожжой ударили под хвост; он смерил грозным, не предвещающим ничего хорошего взглядом всех троих Шуйских и сказал не менее язвительным тоном:
Чего оспаривать обвинения, которые даже не прозвучали из уст обличителей?.. Неужто надо клясться в том, что я осмелился вслух произносить имя государя?.. Вот и князь Андрей, и другие бояре Шуйские произносят его имя Все произносят, не реже меня
Среди бояр прошла первая волна ропота, нестройный хор голосов бросал слова новых обвинений Федора:
Да, он просто издевается над нами
Да, он нагличает, не уважает старших бояр
Чего ждать от этого смазливого выскочки
Бояре, да ведь он нас оскорбил
Выскочка нас презирает
Думает, раз фаворит государев, все с рук сойдет
Только не сойдет тебе, оскорбление, друг ситный
В таком щепетильном деле, брат, ни государь, ни митрополит тебе не защитники
Андрей Шуйский поднял руку и начал при всем народе честить Федора Воронцова почем зря Думские бояре слушали его тревожно, с замиранием сердца, разинув рты Но еще тревожней, мутнее и жутче становилось на сердце у Ивана: вот так из ничего создается поклеп на друга «А дальше больше От фаворита, козыряющего именем моим, потянется страшная унизительная цепочка, мол, на власть замахнулся фаворит Знаем таких, пример конюшего Овчины у всех перед глазами Власть зыбка Нет уже власти И время самое подходящее пошатнуть, расшатать вековечную твердыню престола московского, пользуясь малолетством государя Что же делать?..» судорожно думал Иван, озираясь по сторонам.
Только кто-то пугливо отворачивался, кто-то наоборот нагло улыбался не было ни одной пары глаз, в которых светилось бы сочувствие «Может, только бояре Морозовы меня поддержат с владыкой Макарием? мелькало в мыслях у Ивана. Да где же они?..»
А Андрей Шуйский напирал на недовольных бояр, с гневом взирающих на выскочку Федора:
Чего ждете-то?.. Не знаете, что ли, что делают в таких случаях Пока такой фаворит воду мутит, добра не жди Скоро он нас всех именем государя друг с дружкой, как собак бешеных, стравит Вы этого, ждете, бояре?.. Сегодня же надо с ним посчитаться, завтра будет поздно Завтра нас всех по одному к ногтю Только завтра этого не будет Мы тебя, нынче к ногтю Раздавим Федора Воронцова, как козявку, как букашку вонючую
От слов таких подстрекательских тем более в присутствии опешивших митрополита и отрока-государя кружились боярские головы, кровью и мстительной злобой наливались глаза Вот еще один фаворит выискался, так мы тебя к ногтю, как Шуйские призывают Потому что завтра ты, Федор Воронцов, нас всех сам можешь к ногтю Нет, лучше мы уж будем первыми Умри ты, выскочка, первым сегодня, а мы уж, грешные, следом за тобой, но все же завтра Словно морок какой прошел по государевой палате запахло кровью
Прежним насилиям, о которых какое-то время даже подзабыли в Кремле, дано былло продолжиться и восторжествовать Сторонники Шуйских скопом набросились в государевых хоромах на несчастного жалкого Федора Воронцова, и, опьянев от ярости, били его по лицу, сверху по голове Оборвали все его платье, сбили с ног, пинали ногами
Иван, потрясенный унижением и избиением друга поднял голос в его защиту:
Оставьте Федора!..
Ивана никто не слушал. Тогда он попытался пробиться сквозь лес рук и ног к куче-мале, к валявшемуся на полу избитому и окровавленному другу. Но его остановил сильной решительной рукой князь Андрей Шуйский.
Тебе, что больше всех надо? прорычал боярин с налитыми бешенной яростью глазами.
Нельзя же так сглотнув соленый ком, пролепетал Иван. Человека живого бить
Вот именно живого можно рявкнул Шуйский. Чтобы поучить уму-разуму Чтобы не высовывался Не лез в фавориты Мертвого уже не бьют бить не интересно Чему мертвого можно научить-то?..
Я прошу Иван пытался найти нужные слова и не находил их. Я повелеваю оставить его
Так что же ты просишь или приказываешь своему рабу, опекуну твоему?.. ерничал Шуйский под одобрительные взгляды и усмешки своих сторонников, оставивших на время избиение боярина Федора.
Ты мне не опекун сказал твердо Иван, и у него потемнело в глазах от сказанного.
Ах, вот как? куражился князь Андрей. А зря Я уж чуть-чуть и выполнил бы твою просьбу Выполнил бы назови ты меня опекуном Конечно опекунам не приказывают, просят их Вот незадача какая Попросил бы и никто бы не бил боярина до смерти А теперь, глядишь, ненароком и умертвить могут твоего бывшего друга