Дёрнешься еще раз, руки переломаю, с ледяным спокойствием предупредил Белецкий. Я не из полиции, так что мне можно. Отвечай на вопросы, Тюрин!
Федот попытался вырваться.
Я сказал, не дергайся, хватка Белецкого стала жёстче.
Отпусти, ваше благородь! взвыл дубильщик. Всё расскажу, как на духу!
Белецкий ослабил хватку, но рук не отпустил.
Руднев достал блокнот с недорисованным портретом убийцы и показал Тюрину.
Вы этого человека там видели?
Это не человек! Федот замотал нечёсаной башкой. Упырь!
Ты мне тут сказки не рассказывай, прикрикнул на Тюрина сыщик. Какой такой упырь!
А самый, что ни наесть, настоящий! Он бабку загрыз! Я сам видел!
Что вы видели, Тюрин? спросил Дмитрий Николаевич.
Он над нею так прямо и стоял, а потом на убогую пошёл. Руку с когтями выставил!.. Тьфу ты, нечисть!.. Барин, отпусти, я же перекреститься не могу!
Потом крестится будешь, холодно возразил Белецкий. Дальше что было?
Так я как увидел, Богородице молиться начал, он окаянный от святых слов и замер весь.
Как он выглядел? спросил Руднев.
Так, как на вашей картинке, так и выглядел. Только глаза мёртвые.
Что значит мёртвые?
Ну, того Смотрят как не в тебя И острые такие
Зрачки узкие?
Это я вас, барин, не понял.
Руднев быстро нарисовал полуприкрытые глаза с узкими зрачками.
Так?
Тюрин шумно сглотнул и кивнул.
Вы сказали, рука с когтями. Это как? Ногти у него были длинные?
Ага Длинные и железные!
Железные? Вы не ошибаетесь, Тюрин?
Точно говорю. Я железу что ли не отличу!
Ладно, допустим Так, что дальше было? Вы молитву начали читать, и что?
Глаза у Федота снова забегали.
Отвечай давай, Тюрин! приказал Терентьев. И не смей врать! Я тебя насквозь вижу. Что твой упырь? Растворился? В окно вылетел?
Зачем в окно? Он в дверь вышел.
И ушел?
Дубильщик снова сглотнул.
Не ушёл. Он на карете уехал.
Терентьев, Руднев и Белецкий переглянулись.
На какой такой карете, Тюрин? спросил Анатолий Витальевич. Что ты несёшь?
А вот знал, что не поверите! Да только я вам правду говорю!.. Барин, да отпусти же ты меня! Не буду бузить!
Белецкий отпустил Федота, но остался стоять за его спиной.
Мы вам верим, Тюрин, примирительно сказал Руднев. Рассказывайте. Что была за карета?
Знамо дело, карета как карета! С двумя лошадьми, Федот уставился в пол, потирая локти и запястья.
Опять чего-то ты юлишь, Тюрин! сердито проговорил Анатолий Витальевич. Правду говори!
Дубильщик поднял глаза на Терентьева, взгляд его, и без того пьяный, сделался совсем ошалелым.
В карете той, ваше благородь, прошептал он, барыня сидела, красоты неземной. Что твой ангел!
Глава 3
Руднев, не глядя, смёл аккуратно разложенные Белецким конверты в ящик стола, положил перед собой несколько листов писчей бумаги и каждый надписал: «Жертвы», «Травмы», «Свидетели», «Место убийства», «Убийца», «Орудие убийства», «Улики», «Странности».
Так, Белецкий, что у нас есть? спросил Дмитрий Николаевич.
Белецкий, примостившийся на краю подоконника со скрещенными на груди руками, скрипнул зубами на предмет корреспонденции, но отвлекать внимание Руднева на неё не стал.
С чего вы бы хотели начать, Дмитрий Николаевич?
Давай со свидетелей. Итак, у нас есть двое
Одна полоумная, а второй напуганный и пьяный
Другими словами, ты хочешь сказать, что ни один из них не заслуживает доверия?
А вы считаете иначе?
Я лишь могу утверждать, что их показания сходятся
Руднев записал на листе с заголовком «Свидетели» имена и поставил под ними большой знак вопроса.
Теперь про орудие убийства, сказал он.
Перчатка с железными когтями? предположил Белецкий. Надеюсь, вы же не предполагаете, что он и впрямь впивается в жертв зубами?
Зубы, конечно, совсем уж дикость, но и перчатка мне кажется сомнительной, проговорил Дмитрий Николаевич.
Отчего же?
Руднев постучал пальцем по фотографиям старухи и коллежского регистратора.
Расстояния между отметинами в обоих случаях абсолютно одинаковые. Маловероятное совпадение, если наносить удар просто рукой.
То есть вы предполагаете какое-то орудие, имитирующее укус клыков?
Руднев не ответил и отложил лист с подписью «Орудие убийства» в сторону без каких-либо записей.
То есть вы предполагаете какое-то орудие, имитирующее укус клыков?
Руднев не ответил и отложил лист с подписью «Орудие убийства» в сторону без каких-либо записей.
Давай про травмы, сказал он и вписал на соответствующий лист: «Klaffenden Vampirbisse» и «Обескровливание». Что ещё?
У последний жертвы были следы падения. Это, по-вашему, важно?
Руднев задумался.
Это может не иметь никакого отношения к убийству, сказал он наконец. Но если имеет Допустим, коллежский регистратор пытался убежать от убийцы, споткнулся и упал, но тогда вряд ли он бы падал на спину. Другой вариант, это убийца сбивает его с ног, чтобы убить уже на земле И ведь остальные жертвы, скорее всего, тоже лежали, когда он их убивал? Старуха. Пьяный нищий, Руднев ещё раз сравнил фотографии. Он точно наносил удар старухе и молодому человеку из одного положения. Раны расположены идентично.
Белецкий пожал плечами.
Злодей убивает лежачих? С чего бы это? Нанести колющий удар в шею проще тому, кто стоит, если только вы не бьёте чем-то вроде трости.
Думаю, дело не в этом, ответил Руднев, поднимаясь и выходя из-за стола. Вот я стою. Как бы ты меня ударил? Покажи.
Белецкий оторвался от подоконника.
С какой стороны? С лица? Со спины?
Да все равно. Допустим, ты нападаешь сзади.
Белецкий зашёл Дмитрию Николаевичу за спину, ухватил левой рукой поперёк груди, а правую приложил к его шее.
Как-то так
И что произошло бы дальше?
В смысле?
Ты пробил мне сонную артерию Раз, два, Дмитрий Николаевич досчитал до пяти и сделал движение, как бы начиная падать.
Белецкий машинально дёрнулся его удержать.
Teufel (нем. чёрт)! буркнул Белецкий. Словами бы могли объяснить! Вы имеете в виду, что человек с ранением сонной артерии секунд через пять, максимум через десять, теряет сознание и падает?
Тут важно другое: чтобы не дать мне упасть, тебе потребовались обе руки.
Вас бы я удержал и одной, если бы ожидал, что вы сделаете И, вообще, если я вас уже убил, почему бы меня волновало, как вы там себе упадёте. Ни одной рукой, ни двумя я бы вас ловить не стал. Я бы нанёс удар и отступил.
Если бы ты был просто убийцей, то именно так, но ты имитируешь вампира.
И что это меняет?
Ты не должен оставить кровь на месте убийства! Ты должен её как-то собрать. Это сложно сделать, если твоя жертва сперва стоит, а потом заваливается.
Белецкий содрогнулся.
Mein Gott (нем. Господи)! А как он это делал, когда жертвы просто лежали?
Понятия не имею!
Может, он чем-то зажимал рану? Ветошью, которая впитала кровь?
Нет, так быть не могло. Хотя бы потому, что крови должно было быть слишком много. А кроме этого, Руднев выбрал одну из фотографий мёртвого коллежского регистратора уже на прозекторском столе. Посмотри сюда. Видишь? Здесь видны две небольшие запёкшиеся струйки. Зажимай он чем-нибудь рану, он бы размазал кровь.
Он же ведь её не пил в самом деле? Белецкий скривился в гримасе отвращения.
Надеюсь, Руднев вернулся за стол, вписал под заголовком «Место убийства»: «Нет крови» и взял новый лист. Теперь убитые. Все трое будем считать, что нищий тоже жертва нашего вампира физически слабые, неимущие люди, на чью смерть не обратят особого внимания.
Руднев сделал записи на листе «Жертвы».
Но наш убийца наращивает амбиции, заметил Белецкий. Смерть нищего никто бы и не заметил. Старуха под вопросом. А вот мертвого чиновника уже точно не пропустили.
Пожалуй. И это может говорить о двух вещах. Во-первых, мог быть и не один нищий. А во-вторых, что гораздо хуже, похоже, вампир теряет осторожность, а это значит, что жажда убийства в нём растёт.
Хотите сказать, будут ещё убийства, мрачно резюмировал Белецкий.
Да, пока его кто-то или что-то не остановит. Сам он этого не прекратит, а только станет ещё более лютым Дальше Улик у нас нет, Дмитрий Николаевич отложил лист со словом «Улики». Остались личность убитого и странности. Начнём с последнего.
Сама идея подражательства вампиру уже странность, сказал Белецкий. У нас вампиры не самый популярный персонаж фольклора.
Согласен. Убийца знает про вампиров. Скорее всего читал про них, а значит, это человек образованный.
Образованный человек убивает нищих по подворотням?
Выходит, что так. В пользу этой версии говорит и история с каретой и женщиной в ней.