3
Ему снилось что-то невразумительное, но очень неприятное. Он вздрогнул и проснулся.
Кругом стояла темень и полная тишина, только где-то рядом почти неслышно посапывала Лея. Остро и тревожаще пахло сеном; сухие травинки неприятно покалывали тело. Несмотря на это, сир Филладор не сразу вспомнил, где находится.
А когда вспомнил чуть не взвыл от стыда. Сейчас, когда он хорошо выспался и в кои-то веки остался наедине с собой, вся картина происходящего увиделась ему до отвращения ясно.
Этот дурачина Богош известный паникёр и к тому же небольшого ума. Что-то померещилось ему спьяну, а он и рад стараться. Конечно, то, что он первым делом поспешил спасать своего бывшего господина, очень хорошо его характеризует. Но, как говорится, страшнее дурака только дурак с инициативой.
Впрочем, было бы неверно сваливать всю вину на него. Это низшим существам крестьянам и женщинам простительна глупость. Но он-то, он-то, высокородный сир Филладор, как мог поддаться этим детским страшилкам?..
Зачем он пошёл на поводу у этих неразумных и позволил им вести себя, как барана, куда им хочется? Зачем вообще встал? Пусть бы несли его на руках всю дорогу, раз уж им так приспичило. Может, и научились бы уму-разуму
Ибо теперь, когда никто на него не давил, не запугивал и не хныкал над ухом, Филладор готов был поклясться: когда он вернётся домой (дай-то Создатель, чтобы поскорее!), он застанет там всё точно таким же, как и оставил. Никто его добро, конечно же, и пальцем не тронул, да и не собирался. Ну, а если его люди и выпили чуть больше обычного и на словах позволили себе лишнее, так это на совести всё того же Богоша.
Хотя скорее всего и происходило это только в фантазиях Богоша. Ну, а Богош
Богош?!..
Филладора бросило в холодный пот. Он вдруг с чудовищной ясностью представил себе продолжение всей этой истории.
Сейчас Богош, конечно, чувствует себя на коне. Он «спас» их с Леей, оказал им ценную услугу, может быть даже рискуя своей жизнью и имуществом. Так он думает. Но пройдёт два-три дня и он обнаружит, что ошибся. А что обычно делают люди, когда понимают, что сели в лужу и выставили себя дураками?..
Правильно. Они тут же спешат выставить дураками других. И в первую очередь тех, кто стал жертвой их энтузиазма
Сир Филладор словно воочию увидел перед собой живую картину: краснощёкий Богош восседает в торце крепкого дубового стола за кружкой неразбавленного дистиллята и под громкий хохот довольной черни рассказывает эту уморительную историю всем, кто пожелает слушать. А слушать будут все, можно не сомневаться. Ибо нет большего удовольствия для смерда, чем всласть поржать над господами.
С этим может сравниться разве что удовольствие посплетничать. У простого люда, как известно, очень хорошо поставлена сарафанная почта. Так что можно не сомневаться, очень скоро над его приключениями будут хохотать не только его люди, но и чужая прислуга. А за ней и вся венниратская знать
Сир Филладор вдруг отчётливо осознал, что тысячу раз предпочел бы смерть такому неописуемому позору.
Но что же делать? Выход был только один перехитрить врага и обернуть ситуацию в свою пользу. Так сказать, нанести удар первым. По счастью, у него, кажется, есть небольшой запас времени
Он тихо встал, стараясь не разбудить Лею, и на цыпочках прокрался к двери. Ему повезло петли были хорошо смазаны и даже не скрипнули. Он тихо выскользнул из их случайной спальни и осторожно заглянул в «лабораторию» поглядеть, что там поделывает Богош. Как и ожидалось, тот сладко спал, запрокинув голову на спинку старого кресла и тихонько похрапывая в усы.
«Так-то ты стережёшь нас, мстительно подумал Филладор. Ну что ж, пеняй на себя».
Вот осёл даже не подумал вытащить ключ из замочной скважины. Тем лучше. Филладор только боялся, что скрип открываемого замка разбудит нерадивого стража. Он же помнил, с каким трудом Богош накануне отпирал эту дверь!..
Но, видимо, трактирщик уже вчера успел подсуетиться и смазать замок. Ключ повернулся почти беззвучно. Сир Филладор осторожно толкнул дверь и выглянул наружу.
Фу, проклятье! Он и забыл, какая темень стоит в этом подземелье!.. Филладору смутно припомнилось, что вчера он видел где-то здесь лучины, целый пучок.
Так и есть: вот же они, на полке, в железной кружке. Толку от них, конечно, мало, но всё же лучше, чем ничего.
Так и есть: вот же они, на полке, в железной кружке. Толку от них, конечно, мало, но всё же лучше, чем ничего.
Он вытащил несколько про запас и одну поджёг от открытого огня масляной лампы. При этом он невольно покосился на мэтра Богоша: не почуял ли тот сквозь сон, что в его святая святых источников тепла и света стало чуть больше, чем надо?!.. Но Богош спал спокойно и даже усом не пошевелил.
Зато Лея в соседней комнате застонала во сне. «Чует, что меня рядом нет, подумал Филладор. Надо поторапливаться.»
Стараясь ничем не скрипнуть и не стукнуть, он выскользнул из убежища и аккуратно затворил за собой дверь. Да, скудного света лучины вполне хватит, чтобы совершить обратный путь в одиночку.
Немного беспокоило его, найдёт ли он дорогу. Ведь там было столько перекрёстков Но он смутно помнил, что вчера идти было трудновато, что-то будто прилипало к ногам. Грязь. В ней должны были остаться следы, по которым он теперь и пройдёт.
Он опустил огонёк вниз, чтобы осветить поверхность, на которой стоял. Так и есть. Следы были видны очень хорошо, ему надо будет как следует постараться, чтобы заплутать.
Что ж, хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, прошептал он, в последний раз оглянувшись на дверь. Можете сидеть тут хоть всю оставшуюся жизнь, если вам нравится. А я возвращаюсь домой.
4
И сир Филладор пошёл домой.
Поначалу идти было легко и даже весело. Он чувствовал себя мальчишкой, сбежавшим из дому и попавшим в увлекательное приключение. Было даже немного досадно, что лучина так хорошо освещает путь, а перекрёстков, где надо хорошенько смотреть под ноги, попадается так мало.
Вот только голод его мучил. И впрямь, ведь со вчерашнего дня ничего не ел. Ну ничего, как доберётся до своей трапезной велит подать на стол добрую яичницу. Мысль о том, что он в кои-то веки будет завтракать на полной свободе, один, как в холостяцкие времена, придавала ему сил, заставляя бежать чуть ли не вприпрыжку.
Но вдруг он споткнулся и резко остановился. Его поразило одно соображение, которое почему-то всё это время не приходило ему в голову.
Вот, допустим, всё пройдёт удачно и он окажется дома прежде, чем эти двое заметят его отсутствие. Трактирщик окажется в дураках. И что? Кто помешает ему распустить слух, что Лея, жена господина Филладора, пыталась убежать с ним?..
И впрямь, понял вдруг Филладор Теперь, когда они остались там вдвоём, это выглядит очень убедительно. Куда более убедительно, чем всё остальное. Даже и слухов никаких распускать не надо. Если б я был не я, я б и сам так подумал. И от души посмеялся бы над этим ослом Хеоргом, бароном Филладорским
Кулаки его судорожно сжались, он уже готов был повернуть назад, чтобы защитить свою семейную честь. Пока это ещё возможно
Но тут новая трудность, возникшая на пути, отвлекла его.
Дверь. Та самая, о которой он совершенно забыл. Та, которую Богош открывал с таким трудом с помощью какого-то сложного кода. Известного только ему
Оказывается, настоящего мужчину страх позора вовсе не сковывает по рукам и ногам, а, наоборот, придаёт скорости. Подумать только, всё это время он не стоял, как баран, на месте, а стремительно продвигался вперёд. И вот пожалуйста в полумраке перед ним маячит препятствие. Он, кажется, только что собирался вернуться назад?.. Ну так вот она, уважительная причина.
Он смутно помнил, что Богош, двигая рычаг, изобразил что-то вроде креста. Но там, кажется, ещё надо было на что-то нажать, в общем, дверь была явно не из простых.
Филладор помрачнел. Вожделенная яичница о десяти желтках, которую он уже видел перед собой так явственно, что, казалось, чуял ноздрями её аромат, снова отодвинулась на неопределённое расстояние. Впервые за всё это утро перед ним встала отчетливая перспектива вынужденного возвращения. С поджатым хвостом. Под крылышко Богоша.
Мысль о Лее и её женской репутации как-то сразу отошла на второй план. Он не мог сдаться перед какой-то дверью. Отступать, даже не попробовав, было бы слишком глупо.
«В конце концов, подумал Филладор, вернуться я всегда успею».
Он шагнул вперёд, держа перед собой тлеющую лучину, устремил на дверь грозный взгляд и тут же его лицо расплылось в счастливой улыбке. Опасения оказались пшиком. Замок был устроен так, что открывать его с помощью хитроумного кода приходилось только снаружи. Ну, а изнутри была обычная задвижка, которую как тут же понял Филладор можно было просто отодвинуть, нажав с некоторым усилием.