Умею. Вот тебе крест. Жажда наживы уже крепко проникла в душу Ивана, напрочь отбив способность рассуждать логично и осторожно. Незнакомец сообразил, что рыбка сидит на крючке прочно, и начал излагать план:
Ты дашь мне эту тысячу сторублевыми купюрами. У меня есть такой специальный раствор, его один знакомый химик разработал, только ты про него никому не говори. Секрет это большой, государственная тайна. Последняя фраза сопровождалась понижением голоса и соответствующей жестикуляцией: Дмитрий Васильевич испуганно оглянулся и даже наклонился к уху собеседника, прикрывая собственный рот ладонью, словно на пустынной дороге, кроме лошади, их кто-то мог услышать.
Да я же сказал: могила! горячо и нетерпеливо заверил Куляев, но тоже испуганно осмотрелся на предмет случайных ушей. Но уши были только лошадиные, и то они меньше всего интересовались разговорами двух седоков, только временами подергивались, чтобы согнать надоедливых мух.
Ладно, слушай дальше, милостиво разрешил Дмитрий Васильевич. Так вот ты даешь мне эти купюры, я их смачиваю этим раствором, и мы их прижимаем к чистой бумаге, кладем под пресс, ждем.
Сказав эту фразу, он замолчал, напустив на себя таинственность. Впрочем, он мог особо и не драматизировать: Куляев и так распалился, ничего уже не соображал, подпрыгивая в коляске от нетерпения.
Ну и что?! Что будет-то?
Да ничего особого не будет, просто на этой бумаге отпечатается купюра, и ты с ней можешь в лавку идти. Можно даже несколько раз так сделать, больше прибыли будет.
Врешь! Куляев был ошарашен таким простым способом разбогатеть.
Не хочешь не верь. Приедем в город, высади меня у заставы, я другого человека найду.
В разговоре наступила пауза. Дмитрий Васильевич ждал, он давно понял, что жадность и глупость уживаются в этом касимовском мещанине в удивительных количествах. Осталось только ждать, причем недолго. Расчет оказался верным: не проехали версты, как Куляев возобновил разговор:
Что, и правда отпечатывается? И хорошо получается?
Не сумлевайся, хорошо выходит, с некоторой обидой заявил предприниматель. На Монетном дворе Его Императорского Величества давно так деньги делают. Вначале на станке несколько купюр отпечатают, а потом с них копии снимают, так дешевле, ну чтобы лишний раз станок не гонять. Мой знакомый как раз для Монетного двора этот состав изобрел.
Это типа как мой племянник давеча конфетную бумажку в стакане чая намочил и на буфет наклеил, она там и отпечаталась, словно делая открытие, медленно произнес Куляев.
Вот-вот, вроде того.
Операция по изготовлению денег была назначена через день, решили, что для этого лучше всего подойдет баня во дворе дома Куляева. Тот жил в тихом месте: на Казанской улице рядом с Никольским оврагом вдали от центральной улицы. Естественно, собрались ночью, чтобы избежать случайных свидетелей.
В бане занавесили окно, перед началом всей операции Куляев обошел строение, дабы убедиться, что рядом никого нет, потом тщательно запер дверь и бережно вытащил из внутреннего кармана десять купюр сторублевого достоинства. Дмитрий Васильевич внимательно осмотрел стол, даже подул на него, чтобы сдуть возможный мусор, потом с видом колдуна или шамана, выполняющего сложный обряд, стал раскладывать на столе белые листы бумаги и брызгать на них какой-то жидкостью.
Ты это, не очень много лей, а то на следующую партию не хватит, неожиданно выступил с руководящим указанием Куляев.
Не учи ученого, остановил его подельник. Давай лучше клади на листы купюры.
«Катьку» лицом вверх класть аль вниз? неожиданно вспомнил про портрет императрицы на купюрах Куляев.
А без разницы, главное, чтобы близко лежали и друг на друга не накладывались, а то белые полоски останутся.
Куляев начал раскладывать денежные знаки; вначале он положил купюру вверх той стороной, где была изображена императрица, но потом перевернул: ему показалось, что Екатерина смотрит на него укоризненно. Когда все денежные знаки были уложены, Дмитрий Васильевич опять побрызгал деньги жидкостью и стал укладывать на них кирпичи. Когда последний кирпич занял свое место, в дверь постучали. Оба подельника вздрогнули.
Иди посмотри, кто там, если кто нехороший, ну там из полиции, например, то дай знать начни кашлять, что ли. Если просто чужой, то отправляй его отсюда под любым предлогом, если попытается войти, то тоже кашляй, самое главное тяни время, проинструктировал Ивана Дмитрий Васильевич. Тот кивнул, мол, понял, и пошел к двери.
Стук продолжался и звучал очень настойчиво. Когда Куляев открыл дверь, то ему в глаза сразу бросилась форменная фуражка городового. Иван зашелся в кашле, одной рукой хватаясь за грудь, другой за косяк двери, тем самым перекрывая сотруднику полиции вход в помещение.
Здравия желаю, извиняюсь за беспокойство, но я должен осмотреть помещение, мне поступили данные, что здесь тайная сходка.
Да помилуйте, кхе-кхе-е-кхе, какая сходка, кхе-кхе, тут и нет никого, заливаясь искусственным кашлем, хватаясь за грудь и косяк, отпирался Иван. Самое главное он продолжал топтаться у входа, не давая войти представителю закона. А тот смиренно стоял у двери, терпеливо ожидая, когда приступ кашля пройдет. Однако ничего нельзя растягивать бесконечно: в конечном итоге городовому надоело ждать, он просто рукой отодвинул кашляющего господина и вошел в помещение. Там он строгим взором оглядел окружающее пространство и Дмитрия Васильевича, который смущенно замер у стола с кирпичами.
Так, чем занимаемся? Запрещенную литературу читаем? прорычал полицейский.
Да нет, как можно, мы ничем плохим не занимаемся, лепетал Дмитрий, вид у него был испуганный, даже жалкий.
А что тогда людей хоронитесь?
Да вот мы с Иваном Григорьевичем в картишки переброситься собрались, партию в преферанс. Из-за спины на обозрение была вытащена колода карт.
А дома что не играется? продолжал допрашивать городовой.
Да у него жена меня терпеть не может, вот и встречаемся здесь, чтобы, значит, того, не вопила, продолжал лепетать Дмитрий.
Городовой перевел вопросительный взгляд на Кураева, тот от испуга потерял дар речи и только испуганно закивал головой. Затем полицейский подошел к столу и произнес:
Так, а это что такое? Может, под кирпичами листовки противоправные лежат? Городовой протянул руку к кирпичу. У Ивана от страха потемнело в глазах, к горлу подкатила волна тошноты. Но когда рука стража порядка подняла кирпич, выяснилось, что под ним ничего не было! Городовой разочарованно опустил кирпич, потом поднял еще один, задумчиво посмотрел на пустой стол, еще раз окинул помещение суровым взглядом, надеясь увидеть какую-либо крамолу, выходящую из-под стола. Но никакой крамолы не было.
Желаю здравствовать! прорычал служивый и покинул помещение.
Уф-ф! облегченно выдохнул Иван. Потом тоже поднял кирпич, затем второй, обнаружил под ними голые доски и изумленно спросил:
А где всё?
Как где? Вон в огне догорает. Дмитрий кивнул на печку, где бойко подпрыгивали языки пламени. Ты что думаешь, что я тут просто в потолок плевал, когда ты театр одного актера пытался изображать и фальшиво кашлял у двери? Ты мог бы и подольше его у дверей подержать, скажи мне спасибо, что я так быстро среагировал, едва успел, с другим товарищем ты бы сейчас в каземат собирался бы.
А как же мои, то есть наши деньги?
Как? А так вот, сгорели. Радуйся, что так все обернулось, лучше без денег, но на свободе, на каторге тебе «катеньки» все равно ни к чему. Ладно, я пошел. Дмитрий двинулся к двери.
А я как?
Чего «как»? Сгорели твои деньги, жидкости тоже мало осталось, так что прощай, сиди и радуйся, что обошлось. Дмитрий Васильевич покинул помещение, оставив Ивана в полной растерянности
На некоторое время в кабинете следователя воцарилась тишина, заявитель замолчал.
И теперь, по прошествии достаточно большого промежутка времени, вы наконец решили заявить? нарушил молчание следователь.
Так на этом вся эта история не закончилась! всплеснув руками, выдал Куляев.
Да?! удивился Железманов. Продолжайте.
Шел я один раз по Соборной площади, вот Шилина встретил, стали с ним последние новости обсуждать. Он кивнул в сторону своего товарища, который доселе не произнес ни слова. И что же вы думаете! Нам навстречу идет этот самый Дмитрий Васильевич. Прямо около торговых рядов и повстречались. Нос к носу. Около лавки импортных товаров, я чаю собирался прикупить. А тут такая встреча! Я как его увидел, аж обомлел. Он тоже меня узнал.
И как он отреагировал на вашу встречу? спросил Петр Андреевич.
Обрадовался! А потом сказал, что для меня у него есть хорошее предложение.
Дмитрий Васильевич и в самом деле изобразил бурную радость:
Иван Григорьевич! Дорогой! Как хорошо, что я вас встретил! У меня для вас есть хорошая новость.