Ты кто? спросил майор.
Солдат-акробат от страха чуть не описался, и чуть слышно пролепетал: Спортсмен
Плюнул майор, выругался, и сказал:
Понятно на глаза мне больше не попадайся!
Не повезло нам. Останин, видимо, опыта еще не имел, что-то не срослось не смог сразу десять человек в части пристроить. Оставили служить в городе только троих чемпиона Европы по дзюдо, победителя сочинской международной велогонки, и еще кого-то. А нас определили в другие части. Валеру Розенцвейга, кандидата в мастера по акробатике, Сашку Чуркина, борца из нашей секции, да меня распределили в Троицкий полк. Что за полк, мы не знали. Сказали нам только номер части и отправили в армию без провожатых.
Дневальный забыл слово «подъем!» и заорал: «Рота, кончай ночевать!»
Да, чуть не забыл до этого отправляли меня в армию раза четыре. Летом я окончил курсы механиков бензоэлектрических агрегатов для питания радиолокационных станций. Ходил несколько месяцев заниматься в подвальчик ДОСААФ (Добровольного общества содействия армии, авиации, флоту). Перед экзаменами преподаватель собрал с нас по пять рублей: «Вы, мужики, ни хрена не знаете надо комиссию смазать!» Мы точно не знали ни хрена: преподаватель, старый алкаш, через два раза на третий объявлял культпоход в кино, маршрут которого неизменно проходил через овощной магазин, где курсанты заправлялись красненьким. Бензиновые двигатели мы прошли, а вот до дизелей не добрались, но комиссия про них и не спрашивала, так что мы без особого напряга получили корочки механиков, солидные, как университетские дипломы. Получил их даже дурачок, плотник второго разряда, который ответил на два вопроса:
Что течет в проводах?
Ток.
А зачем нужен бензоэлектрический агрегат?
А что б бриться! (На панели агрегата, действительно, была для электробритвы).
Механиков, однако, в таком количестве армии не требовалось, тем более, как позже выяснилось, радиолокационные станции работали на энергии агрегатов только в аварийном состоянии. Соберут команду для отправки, потолкаемся на площади часа два: «Отбой!» И снова устраиваюсь на завод. А потом снова взывают в военкомат. Мать замучилась гостей принимать соберется кампания провожать, пьет винишко и песни распевает: Мало водки, мало водки, мало, и закуски к водке тоже мало!» Сижу однажды дома, звонок в дверь. Посыльный из военкомата: «Собирайся!» Оставил записку матери, прыгнул в грузовик. Военком, слава Богу, полистал дело:
Кого привезли? У него же зрение хреновое! Как я его на Крайний Север отправлю?
Чуть не загремел куда-то на Землю Франца-Иосифа, или еще куда подальше
И вот, наконец, свершилось, Встретились мы у поезда. Сашку Чуркина блондинка провожала, Валеру Розенцвейга жена. Меня никто. Плохо, когда вас девушка не провожает. Будет ждать, или нет другой вопрос. Первое время моральная поддержка ох как нужна
Через несколько часов оказались в Троицке. Мороз уши не просто щипал выкручивал, подлец этакий. Подошли мы к воротам части, смотрим на эмблему: что за войска такие? (О том, что нас в радиотехнический полк направили, мы еще не знали). На эмблеме крылышки, как в авиации, а снизу две молнии перекрещиваются. На контрольно-пропускном пункте солдат сидит, кочережкой в печке ковыряется.
Что за часть? Кем служишь?
Планшетистом
Парашютистом?
Ага. Попрыгаете вы здесь. За планшетами
Познакомились Леха Симоненко, мастер спорта по лыжам, попал в армию после физкультурного института, служит месяц в планшетном взводе. Рассказал вкратце, что за служба, тут мы и приуныли: это ж надо, нам, спортсменам, карандашами придется воевать! На огонек заглянул сержант, что утром из самохода возвращался. На мою куртку сразу глаз положил:
Зачем она тебе? А мне в самоход самый раз. Снимай, до штаба и так дойдешь, не околеешь
Слыхал я кое-что о стариках Думаю: раз так положено снял.
Часов до семи утра сидели мы на КПП, потом Леха до штаба нас проводил. В холле вьется солдатик, весь начищенный, выглаженный, прямо с плаката Служба в Советской Армии почетная обязанность гражданина СССР!» Подбежит к застекленной двери, подышит на стекло, смотрит: кто идет? Заходят офицеры, а он уже на ступеньку прыгнул, оловянным солдатиком застыл и не дышит. Рука к шапке взлетает четко, хоть угольником проверяй. Офицеры козырнут и руку ему жмут не иначе, как хлыщ штабной, из блатных.
Приехал в полк командир. Сразу ко мне:
Кто раздел?
Я, конечно, молчу. Отвели нас в казарму. Сидим. Прибегает солдатик из штаба:
Если построят роту на опознание, вы никого не узнаете? Поняли?
И там, и там угодить хочет, сукин сын, тем более, как потом оказалось, с нашего он призыва, стариков опасается.
Никакого опознания проводить не стали, Батя, видимо, этот случай сразу забыл. Повели нас втроем в городскую баню. Там старушка-банщица сразу подсуетилась:
Вам, сынки, одежка-то все равно не потребуется
Отдали. Вымылись наскоро, прапорщик нам обмундирование выдал. Пока шли до части, ноги портянками натерли. Привели нас в учебный взвод, к радистам, а там уже ребята машинками для стрижки волос пощелкивают:
Поставляй башку!
Вот и забрили нас в солдаты
Первая ночь. Лежим, молчим, вздыхаем. Перевариваем впечатления. Страшновато. Одеяльца тоненькие, вытертые, не греют. Завтрашнего подъема боимся: вдруг не успеем? А первый наряд вне очереди получить страшно.
Рота, подъем!
Проклятая команда! После нее начинается суета, как в аду, и так целый день. Поэтому просыпаешься до подъема минут за десять и ждешь, пока не заорет дневальный. А он орет, словно война началась. Один дневальный- узбек как-то забыл слово «подъем», и спросить не у кого все спят. Стоит дневальный, вспоминает, а время идет. Думал, думал и додумался:
Рота, кончай ночевать!
Итак, подъем. Через сорок пять секунд взвод не дышит. Кое-кто схитрил, портянки не завернул, под одеяло бросил. Но сержанты тоже молодыми были, знают эти уловки. Выгоняют взвод на стадион, гоняют по кругу. Беспортяночники сразу начинают отставать, ноги в кровь. Сержанты строят хитрецов отдельно:
Так, так Вечером чтоб очки в сортире блестели!
В учебном взводе лафа. Нас не трогают, на занятия не ходим призвались мы попозже других, будущие радисты уже кое-чему научились, мы не догоним. Больше всего боимся, что распределят нас в роту управления полком, сержанты там звери! Наконец, вызвали в штаб. Начальник штаба майор Шаргородский распорядился принести карабин. Подержались мы за него по очереди, прочитали текст присяги. Все, теперь можно нас по нарядам гонять (а до присяги воин ходить в наряд не обязан!).
Как со зрением? спрашивает меня майор.
Плоховато
Проверить!
Эх, знал бы, как все обернется, соврал бы. И попал бы, как Валерка Розенцвейг, оператором РЛС (радиолокационная станция) в батальон. Батальон у нас в степи за речкой стоял, личный состав около сорока человек, начальства минимум, подсобное хозяйство лошадки, коровки, свинюшки, жизнь тихая. Увы, распределили нас с Чуркиным в планшетный взвод, а это взвод в роту управления и входил.
Представили нас ротному. Маленький, лысый. Лысина блестит, сапоги сверкают, несет от ротного перегаром. Я потом, на гражданке, заметил: если человек с похмелья, и особенно, если натворил чего-то (а чего натворил, не помнит), и чувство вины его гложет одевает он костюм, цепляет галстук так, вроде бы, меньше видно, что рожа мятая. На капитане Антропове мундир выглажен в стрелку, а уж сапоги Бархоткой он их шлифовал, золотистой такой бархоткой в военторге продавались. Очень он это дело любил, так как больше ротному заняться было нечем все валил на сержантов.
Что, спортсмены, пловцы? Поплаваете вы тут у меня с тряпкой. А, борцы? Так вот, чтоб на уши у меня в роте никого не ставили, а то я вас сам поставлю
И далее обещал нам капитан в случае чего анальный секс в различных позах, а мы угодливо ржали остряк командир! В дальнейшем слышали мы это от сержантов, стариков, черпаков и даже от командира полка. Как будто бы не в ПВО, а в «голубые» войска попали. Впрочем, все здесь через задницу и делалось
Как прекрасен этот мир, мы убеждались каждую субботу
Армия. «Дух» косит траву. Рядом на заборе сидят четыре «деда» и думают, как бы получить увольнительную. Первый говорит:
Я знаю. Пойду к прапору, внесу рацпредложение, и за это он меня отпустит.
Приходит к прапору и говорит:
Там «дух» траву косит. Так вот, если к косе три лезвия прицепить, то он будет работать эффективнее.
Отпустил его прапор.
Приходит второй дед» и говорит:
«Дух» работает неэффективно. 1-е движение косит, 2-е вхолостую (замахивает косу). Вот если сзади к нему косу прицепить, то оба движения будут рабочими.