Значит
Были обнаружены факты, перевернувшие ситуацию. Если это всё, что ты хотел сказать, Сильверберг добрался, наконец, до двери и пытался открыть ее, но мешала упавшая со стола перевязанная стопка старых книг, я, пожалуй, пойду, у меня еще четыре дела.
Значит, ты не дашь официального запроса на научную экспертизу? огорчился Розенфельд.
Если судья подпишет постановление о возбуждении уголовного дела, то, конечно, потребуется экспертиза. Но поскольку у Винстона нет оснований дело возбуждать, а мои то есть твои аргументы он сочтет смехотворными, займись лучше уборкой помещения. Хотя бы окно открой, здесь дышать нечем!
О люди! воскликнул Розенфельд. Им непременно нужно дышать, причем кислородом!
Силверберг закрыл дверь со стороны коридора и крикнул:
Пиво пить пойдешь?
Из комнаты послышалось бурчание, которое детектив засчитал за положительный ответ.
* * *
Ты не торопишься домой, заметил Розенфельд, когда Сильверберг заказал еще одну кружку и порцию чипсов. Поссорился с Мэгги?
С чего бы? удивился Сильверберг. Мэгги идеальная жена полицейского.
Знаю. Она ни разу не устроила тебе скандал из-за того, что ты возвращаешься домой под утро.
Иногда, вставил Сильверберг.
Иногда что? с подозрением спросил Розенфельд. Иногда приходишь под утро, или иногда Мэгги все-таки скандалит?
Мы никогда не ссоримся из-за моей работы, потому я и говорю, что Мэгги идеальная жена.
Что думает идеальная жена по поводу смерти Кольбера? осведомился Розенфельд. У нее, насколько я знаю, обо всем есть свое мнение, и не всегда оно совпадает с твоим.
Ну протянул Сильверберг. Странно, но она тоже уверена, что в смерти Кольбера есть что-то гм как она выразилась, «сомнительное и неправильное».
Видишь, женская интуиция
Ах, оставь! Не могу я прийти к судье и заявить, что интуиция моей жены
* * *
Какие материалы тебе нужны для экспертизы? спросил Сильверберг.
Он опять сидел в каморке Розенфельда, только теперь благоразумно занял место за компьютером. Вытянул ноги и расслаблено смотрел, как приятель пытался устроиться на стуле.
Винстон все-таки подписал?
Я к нему не обращался. У меня есть право заказать частную экспертизу.
Хорошо! оживился Розенфельд. Кроме результатов аутопсии и видео с камеры наблюдения, мне нужны медицинские карты Кольбера и Пранделли. Полные насколько возможно их биографии. Допуск с оплатой на сайты, где опубликованы работы Пранделли и Кольбера
Эй, какая оплата?
Ты заказываешь экспертизу, невозмутимо заявил Розенфельд. Эксперт должен иметь возможность сделать работу качественно.
И в срок, вставил Сильверберг. Даю тебе двое суток.
Чем скорее ты предоставишь в мое распоряжение перечисленные сведения, тем раньше я начну и тем быстрее закончу.
О! воскликнул Сильверберг, только сейчас представив, в какую попал ловушку. Я думал, тебе достаточно уже собранных материалов!
Я этого не говорил, верно? Сколько тебе нужно времени? Трех часов хватит?
У Сильверберга не нашлось слов. Дверью он хлопнул так, что сейсмографы на факультете геологии наверняка зарегистрировали всплеск.
* * *
При чем здесь полиция? с вызовом спросил доктор Мисимо Такубара, занимавший соседний с Кольбером кабинет. Прежде чем прийти с вопросами к Такубаре, Сильверберг выяснил, что доктор и Кольбер соседствовали пять лет, часто обсуждали проблемы мироздания, над которыми оба работали, дружен был Такубара и с Пранделли, причем неоднократно играл роль связующего звена между ним и Кольбером, поскольку двое этих незаурядных ученых друг с другом не ладили и одно время даже не здоровались.
Да я просто интересуюсь, смущенно сказал Сильверберг, усевшись без приглашения в кресло напротив Такубары. Кресло оказалось очень удобным, но вряд ли кто-нибудь из коллег просиживал здесь хотя бы четверть часа: судя по обстановке и по тому, что узнал детектив, обойдя несколько кабинетов, разговаривать в институте предпочитали, стоя у доски и исписывая ее формулами и числами. Полицейские тоже интересуются наукой, честное слово. В последнее время я столько прочитал об институте, физике и физиках, что невольно увлекся.
Понятно, сказал Такубара таким тоном, что детектив сделал неизбежный вывод: понятно доктору только то, что об истинной причине своего интереса Сильверберг говорить не собирается. Но вы спросили не о науке, а о моих уважаемых коллегах, один из которых так неожиданно ушел в мир иной.
Науку делают люди, назидательно произнес Сильверберг. Я слышал, что в научном мире кипят порой шекспировские страсти. Конечно, я не настаиваю на своих вопросах и немедленно уйду, если вам этот разговор почему-то неприятен.
Детектив сделал ударение на слове «почему-то». Такубара удрученно покачал головой.
Понятно, повторил он, давая на этот раз понять, что намек принят во внимание, и ответит доктор настолько откровенно, насколько позволят его щепетильность ученого и человеческое достоинство.
Они занимались проблемами, не связанными с работой коллайдера?
Об этом Сильверберг успел услышать в разговоре с молодым постдоком в холле библиотеки. Сам постдок работал в группе, как он выразился, «наиболее приближенной теоретически к изучению физических процессов, происходящих при столкновениях быстрых ядер на энергиях от десяти до пятидесяти тераэлектронвольт». По этой причине постдок относился к «прочим теоретикам» с некоторым пренебрежением, что и позволило Сильвербергу получить довольно любопытную информацию.
Я тоже, сдержанно ответил Такубара, занимаюсь проблемами, не связанными, во всяком случае прямо, с работой коллайдера. Видите ли, детектив, теоретическую физику невозможно ограничить конкретными задачами. В институте несколько групп занимаются, например, теорией суперструн и М-бран
Мембран? уточнил Сильверберг.
Эм-бран, повторил Такубара с оттенком классического превосходства мастера над «чайником».
И вы тоже?
Я тоже. Но доктор Пранделли и доктор Кольбер, мир его праху, занимались другой важной проблемой: физической природой темного вещества во Вселенной.
Ага пробормотал Сильверберг. Читал о темном веществе. Никто его не видел, хотя во Вселенной его гораздо больше, чем обычного вещества, из которого состоим мы с вами.
Такабура бросил на Сильверберга изучающий взгляд. «Ну-ну, говорил он. А вы, детектив, не так просты, как хотите казаться. И интерес ваш не прост».
Именно так, произнес он вслух.
Я слышал, у них был очень разный подход к проблеме?
«Интересно, сказал Такубара взглядом, что вы еще слышали».
Очень разный, верно. Вас интересуют детали? Не думаю, что смогу популярно объяснить разницу. В двух словах: доктор Пранделли придерживался одной из главных на сегодня гипотез. Он полагал, что темное вещество состоит из субатомных частиц, таких, как аксионы, фотино и массивные нейтрино. Никто эти частицы, правда, еще не наблюдал, но теоретически они, несомненно, существуют. А у доктора Кольбера была очень экстравагантная гипотеза о том, что темное вещество физически находится в другой вселенной, а в нашей проявляет себя исключительно своим гравитационным полем. Недавно, правда, доктор Пранделли и доктор Кольбер опубликовали несколько три, если мне память не изменяет совместные работы. Это расчеты распределения масс темного вещества в конфигурационном прошу прощения, я увлекся
Очень интересно, вежливо сказал Сильверберг. Но я о другом. Вы сказали: совместные работы. И в то же время: разные характеры, разные теории. Споры, да? Ссоры? Раздоры?
У вас, полицейских, одно на уме, попался на удочку Такубара. Споры не обязательно становятся причиной личной вражды. К моим достойным друзьям это точно отношения не имеет.
Безусловно, подхватил Сильверберг, я и хотел сказать, что
Он сказал все, что хотел сказать. Через полчаса детектив вышел из кабинета, удовлетворенный полученной информацией и имея, во-первых, что передать Розенфельду, а во-вторых о чем спрашивать профессора Ваманкара, в кабинет которого постучал спустя минуту.
* * *
Ситуация такая, докладывал Сильверберг вечером того же дня, сидя на неудобном стуле, но сумев все-таки вытянуть ноги и устроиться с относительным комфортом. Названия работ, содержание и всякие физические термины мне записали на диск, ты сможешь прочитать и
Я знаю названия работ и о чем там речь, перебил Розенфельд. Ты мне расскажи, как эти двое уживались друг с другом.
Плохо уживались. Оба учились в Гарварде, окончили в один год, но потом на десять лет их пути разошлись: Пранделли работал в Смитсоновском институте, а Кольбер в МИТе. Кольбер женился, Пранделли женился и развелся. Когда оба стали работать здесь, в отделе перспективных проблем, Кольбер был женат, а Пранделли холост и часто бывал у Кольбера, познакомился с его женой Луизой, а еще полгода спустя Луиза от мужа ушла. Уехала из города, и какое-то время Кольбер с Пранделли проводили вечера вдвоем первому нужна была моральная поддержка, и второй ему эту поддержку оказывал, пока несколько месяцев спустя Луиза не вернулась, и оказалось, что за это время они с Пранделли успели зарегистрировать свой брак в мэрии Лос-Анджелеса. Можешь представить, как это воспринял Кольбер. Мне так и не удалось выяснить, был ли у Пранделли тайный роман с Луизой, когда она еще состояла в браке, или она ушла от мужа не из-за связи с его коллегой. Никто толком не знает, а может, не хочет рассказывать Такубара намекал на то, что роман имел место, но формально Пранделли семью не разбивал. Кольбер мог быть убежден, что Луиза крутила с Пранделли, но не имел тому доказательств.