Откуда начал Хьюго и замолчал, потому что девушка была права: он точно знал, что она никогда не видела эту книгу, прежде чем сняла ее с полки в библиотеке.
Извините, пробормотал он, я должен был спросить, потому что
Чтобы все было ясно, кивнула синьорина Барбьери и посмотрела Хьюго в глаза. Все стало ясно между ними, и Хьюго сказал:
Получается странная вещь. В одиннадцать часов книги на полке не было. В это время Эмма, вы ее видели, обходит полки с художественной прозой и проверяет, не упала ли какая-нибудь книга на пол в общем, наводит порядок. Если бы эта книга стояла на полке, то она так выделяется белым корешком без названия, что Эмма должна была заметить. Вы пришли
Сразу после обеда, примерно в половине третьего. Направилась к полке, чтобы взять «Выше звезд»
И сразу обратили внимание?
Конечно.
Значит, кто-то поставил книгу на полку между одиннадцатью часами и половиной третьего.
Разве в библиотеке нет камер слежения? удивилась девушка. Я видела одну в холле.
Верно, кивнул Хьюго. Это на случай, если кто-то захочет вынести и еще есть две камеры в отделе редких книг, в торце читального зала, там дверь
Я видела, кивнула синьорина Барбьери. А в читальном зале
Нет. Отсутствует повод, понимаете Свободный доступ. Любую книгу можно взять с полки, можно зарегистрировать у библиографа на случай, если захотите книгу отложить, а можно просто посидеть, почитать.
Понимаю, протянула синьорина Барбьери. Значит, если кто-то захочет не украсть книгу, а наоборот, принести свою, то система
С этой книгой такой номер не прошел бы. На ней радиометка библиотеки. Если бы кто-нибудь принес ее и попытался войти в зал из холла, начался бы трезвон.
Значит, заключила Мария, кто-то принес книгу без метки и уже здесь
Не получится! Книги сначала заносят в компьютер, потом ставят метку. У этой книги есть метка, но нет номера по каталогу, она не зарегистрирована.
То есть
Никто это книгу не приносил, отрезал Хьюго.
Но не могла же она
Они посмотрели друг другу в глаза и одновременно пожали плечами.
Странно, правда? сказала синьорина Барбьери.
Вам, наверно, здесь очень скучно? спросил Хьюго и удивился своему вопросу. По сравнению с Миланом наш Фарго безнадежная провинция
Синьорина Барбьери будто ждала такого вопроса ответила сразу, не задумавшись ни на секунду.
О, нет! Мне здесь замечательно! Почти каждый день езжу по резервациям, их так много, до ближайшей всего полчаса езды автобусом!
Парагнель? уточнл Хьюго. Не знаю По-моему, от прежнего индейского духа не осталось ничего, кроме национальных костюмов, пошитых у Бекберна на фабрике.
Да-да, я все это знаю, конечно. Но мне не нужен специфический индейский дух, все эти трубки мира и разрисованные физиономии. Я историк религий, изучаю верования, обычаи не те, что были когда-то, во времена первых колонистов или раньше, а нынешние. Я исследую, как менялись религиозные представления индейцев сиу, как христианство проникало в мир их духовности, сейчас это такая уникальная смесь Индейцы, в основном, христиане, вы, конечно, знаете
Хьюго кивнул, с удовольствием наблюдая, как, рассказывая, синьорина Барбьери повышала голос, начала жестикулировать, помогая жестами в тех случаях, когда ей казалось, что произнесенная фраза недостаточно эмоциональна.
Я говорила с мистером Пидвиком, это настоятель церкви святого Иеремии.
О, улыбнулся Хьюго, мы с ним знакомы. Обаятельный старик, верно? Знаете, синьорина Барбьери
Мария. Зовите меня по имени, а я могу вас звать как?
Хьюго. Это немецкое имя я вижу, вам оно показалось странным.
Вовсе нет.
Мои предки выходцы из Баварии. В Фарго много немцев. И шведов. Население у нас довольно странное для Штатов почти нет англосаксов, это не Вашингтон или Филадельфия. И афроамериканцев вы почти не встретите.
Ваш охранник
Метью. Кстати, он не афроамериканец, если говорить этнически. Он приехал лет пятнадцать назад из Конго, отец его там довольно известная личность, денег у него много, и он послал сына учиться в Штаты, а тот выбрал Фарго ткнул, говорит, пальцем в карту, которая висела у отца на стене в его офисе в Конго-сити. Приехал, проучился на историческом полтора семестра, решил, что история его совершенно не интересует, и бросил. Домой, в Конго, не поехал у него тут случился роман с Неважно. В общем, он остался, год назад получил гражданство, работой доволен я так думаю.
В Америке, наверно, много таких, как Метью. Это не настоящее имя?
Я знаю его, как Метью. Но, наверно, вы правы, Мария, в Конго детей так не называют.
В Конго так детей не называют, медленно, пробуя слова на вкус, повторила Мария, и фраза в ее исполнении прозвучала на гораздо более чистом английском, чем у Хьюго, хотя сказано было то же самое. Удивительный эффект, подумал Хьюго, так бы и слушал
У меня ощущение, продолжала Мария, что мы оба старательно говорим о чем угодно, только бы не сказать то, что каждый из нас считает важным, но слишком фантастическим, чтобы произнести вслух. Да?
Да.
Это было правдой. Марии он мог сказать. Она не станет смеяться. Возможно, даже примет его идею всерьез.
Он взял книгу в руки, и она показалась ему вдвое тяжелее, чем была на самом деле. Если идеи обладают массой, то, поняв суть, ты делаешь предмет тяжелее. Глупая мысль, конечно, но если судить по ощущениям
Знаете, Мария, сказал он, раскрыв книгу на середине и переводя взгляд с одного значка на другой, я еще много лет назад
Много лет назад повторила Мария, улыбнувшись, он понял ее улыбку и сказал:
Ну шесть-семь, если быть точным я учился в Гарварде
О! Вы окончили Гарвард?
Представьте. И похоронил себя в этой дыре. Долгая история. И не интересная.
Вы мне расскажете! воскликнула Мария и прикрыла рот ладонью.
Простите, сказала она. Это не мое дело, конечно.
Я расскажу, кивнул Хьюго. Ему действительно захотелось рассказать о себе все, но не сейчас. Они пойдут куда-нибудь к Шерпу лучше всего закажут по порции мяса, и он
Я расскажу, повторил Хьюго, потом. А сейчас хочу сказать, что еще в университете думал о книгах, о том, как возникают идеи, замыслы, мне было не интересно представлять, как в мозге взаимодействуют аксоны и синапсы, или что там еще нейроны. Мне нравилось думать, что новые идеи подобны живым существам. Зарождение идей будто зарождение жизни на Земле. Когда неживая клетка становится достаточно сложной, эволюция приводит к новому качеству возникает жизнь.
Возникает жизнь, повторила Мария, и Хьюго послышалось в ее словах осуждение.
Так и в мире идей, слов, в общем, того, что называют информацией, когда ее становится очень много, наступает некий предел, и как в мире биологических систем может возникнуть новое качество: идеи, знания начинают воспроизводить себя самопроизвольно. Я, наверно, не очень понятно
Говорите, тихо сказала Мария и сделала жест, который Хьюго, скорее всего, понял неправильно: подняла руку и хотела коснуться его ладони, но в последний момент И все равно Хьюго показалось, что между пальцами пробежали тоненькие, как нити, огоньки святого Эльма. Должно быть, что-то отразилось в его лице, потому что Мария все-таки коснулась его ладони тонкими пальцами.
Вам, наверно, не интересно, пробормотал Хьюго.
Говорите, требовательно сказала Мария.
Как-то я рассказал о своих соображениях знакомому студенту-биологу, и он в общем, мы поспорили, и я понял, в чем ошибался. И вот эта книга. Ее никто не приносил в библиотеку, я в этом уверен. Она просто возникла на полке. Не знаю, удалось бы увидеть этот момент, если бы в зале стояли камеры слежения.
Чудо? Магия?
Нет! Вы знаете, что произошло вчера утром? Наша библиотека подключилась к мировой библиотечной сети GLNS, стали доступны сразу миллиарды книг, журналов, рукописей в электронном виде, конечно. Тогда и появилась эта книга.
Бумажная, напомнила Мария. На обычной бумаге. С библиотечным кодом.
Вот именно! С кодом, который никто не ставил и от которого невозможно избавиться!
Но как
Господи, Мария, откуда я знаю? Это Послушайте, сказал Хьюго спокойно, у вас есть другое предположение?
Да, кивнула Мария. На каждой странице равное число знаков, видите? На странице девятнадцать строк, в каждой строке двадцать девять символов.
Вы считали?
Я люблю считать, пояснила Мария. Само собой получается. Иду и считаю деревья, высаженные вдоль улицы. Вхожу в зал и сразу обращаю внимание сколько рядов, сколько мест в каждом ряду. Специально не считаю, я не маньячка, вы так сейчас на меня посмотрели Но мозг сам оценивает. Сколько окон, например, в фасаде дома, мимо которого я прохожу Я всегда это знаю, достаточно бросить взгляд.