Я с первых слов понял Львовича, что именно это его работа, и он будет тянуть свою лямку до конца.
Опять по длинному тоннелю мы прошли в машину. Там уже были Серёга и молодой черноволосый симпатичный парень. Его обаятельная улыбка обезоруживала. Он представился:
Электромеханик. Миша.
Тут в ЦПУ влетел Олег с молодым высоким парнем, который оказался его мотористом. Моторист тоже списывался. И началась суета. Моторист подхватил Серёгу и повёл показывать механизмы и рассказывать ему его обязанности. Механики дружно закурили и налили себе по кружке кофе. Начался рабочий день.
Олег, ещё на правах стармеха, отдал распоряжения и повёл меня по машине. Хорошо, что я уже утром здесь побывал, и поэтому для меня это был уже не белый лист. После обхода, взяв блокнот, я записывал новые замечания по механизмам и начал задавать Олегу вопросы. Он, в свою очередь, уселся за компьютером и тоже принялся рассказывать о порядках в компании, о документации, о неисправностях. Видно было, что к сдаче дел он подготовился основательно.
К обеду мы подготовили отчёт по расходу топлива за сутки и его остаткам на сегодняшнее число.
Ну вот в основном и всё, как-то облегчённо вырвалось у Олега. С Мишей пройдёте после обеда по остальным механизмам. Он расскажет о нюансах по электричеству. А теперь пошли пообедаем. В семнадцать подпишем акт, а потом агент заберёт меня в аэропорт.
Да, давненько мне не попадалось такое судёнышко со столькими неисправностями. По списку Олега их было двадцать три. Хотя много работ было выполнено, о чём в компьютере для подтверждения было достаточно фотографий.
Но элементарно. Даже телефон по судну не работал после последнего обесточивания. Что-то сгорело в электронике.
На главный двигатель вообще не было запасных форсунок и топливных насосов. Второй механик выбирал что-то из ранее использованных деталей и пытался хоть как-то восстановить форсунки и насосы.
Следы его деятельности были зажаты в тиски и раскиданы по верстакам. Везде были раскрытые ящики. По углам валялись груды ветоши. Сразу было видно, что второй механик не хозяин в машине и наведению порядка уделяет минимальное внимание. Да, это не второй механик с моего последнего судна. У того во всём был военно-морской порядок. И даже за пыль каждый мог получить нагоняй. Сказывалась наука, оставшаяся от ВМФ.
Мне становилось понятным, почему Олег с таким облегчением сваливает отсюда. А мне это всё предстояло приводить в рабочее состояние. Выгрести кучи мусора и провести должную инвентаризацию.
Запасных частей для многих механизмов не было совсем, хотя они были заказаны, и это бы ещё ничего. Оказалось, что судно выставлено на продажу уже с августа, и поэтому хозяева не хотят тратиться на продаваемое судно. А мне об этом при подписании контракта никто ничего не сказал. Экипаж ещё в августе чуть не заменили в Европе, но что-то не срослось у покупателей и продавцов, и судно было загружено и работает до сих пор у старого хозяина.
Настроение было ниже ватерлинии. Но не уезжать же домой из-за этого. Надо будет работать и добиваться того, чтобы и запасные части были доставлены, и механизмы работали, и судно не имело простоев из-за этого.
После обеда меня вызвал на мостик капитан. Ему были нужны мои документы.
Мостик это шестая палуба. Но я как-то привык называть их этажами. И поэтому моряки иногда на меня странно косились, когда я палубу называл этажом.
Когда заберёшься по крутым трапам на мостик, то язык у тебя окажется на плече, а если так до десятка раз в день, когда телефон не работает К концу дня не то что язык ноги протянешь. Как потом и оказалось. Побегать мне пришлось предостаточно. Но, слава богу, ноги я не протянул.
Капитан сидел у компьютера. Он только скосил взгляд в мою сторону. Я подошёл к нему и по-английски представился. Дальше разговор шёл только по-английски.
Капитан забрал у меня документы. С некоторых сделал копии, а остальные вернул. Он только спросил меня, когда мы закончим передачу дел, и дал мне понять, что меня он больше не задерживает.
За мной стоял великий англичанин Серёга. Он попытался что-то сказать капитану по-английски, а капитан на вполне нормальном русском, почти без акцента, отвечал ему. Я это уже услышал, когда закрывал за собой дверь на мостике. Меня это немного покоробило. Но что делать? Он капитан ему виднее, как общаться с подчинёнными. На судне единоначалие, и поэтому молчи и сопи в две дырки. Капитан потом сам выберет манеру общения с тобой.
Как-то на одном из судов я попытался качать права, но в ответ сам оказался в дерьме. Поэтому пока пусть всё будет так, как оно есть. Потом разрулим.
Вернувшись в машину, я продолжил самостоятельно изучать записи, которые сделал со слов Олега, просматривал компьютер, осматривал механизмы и делал всё, чтобы быстрее освоиться на абсолютно новом для меня и незнакомом судне.
А ведь в семнадцать часов я становлюсь хозяином всей механической части судна. Вечером Олег уедет, и уже не у кого будет спросить, если что-то случится, а спрашивать будут у меня и с меня.
Хотя оставались Львович и Миша. Это немного облегчало мою задачу. Они уже отработали более двух месяцев и, как говорится, въехали в курс событий.
В пять часов Олег последний раз спустился в машину. Мы подписали акты, журналы и пошли к капитану на доклад.
Тот встретил нас с непроницаемым лицом, но теперь уже разговаривал с нами по-русски. Наверное, потому, что Олег говорил с ним тоже только по-русски.
Капитан забрал акты, вложил их в файлы, поинтересовался у Олега, готов ли тот к отъезду, и ушёл на мостик, а Олег вернулся к себе в каюту переодеться.
Его каюта находилась в паре метров от двери капитана на этой же палубе, а я спустился палубой ниже в каюту, где лежали мои вещи. Переоделся и пошёл на ужин, а поужинав, вернулся в машину. Теперь я был тут один. Никто не отвлекал меня, и можно было спокойно продолжить ознакомление.
Я то и дело, сверяясь с записями Олега, проверял свои знания по механизмам и системам. Такими проверками практические навыки закреплялись намного быстрее. И если понадобится в аварийной ситуации, не дай бог, конечно, я смогу это сделать и в абсолютной темноте, и при качке, и без посторонней помощи.
Машинное отделение было маленьким. Всего в полтора этажа. Напоминало чем-то подводную лодку.
Не то что на балкерах, где мне пришлось проработать несколько лет. Там только до крышек главного двигателя приходилось карабкаться три с половиной этажа, да ещё до выхода на главную палубу из машины два, а если через трубу, так все четыре.
На контейнеровозах из-за коротких стоянок дела приходилось принимать и за несколько часов, а тут мне повезло, что знакомиться с судном мне предстоит целых полтора суток. Красота! Времени достаточно. Да ещё и механики старые остаются.
Но, что там, что тут надо было всё знать и уметь. Завтра отход. Олег уезжает поздно вечером. Если что непонятно или я забыл, то есть ещё время спросить у него.
Хотя в машине и работал высокооборотный вспомогательный дизель, естественно, грохот стоял неимоверный, но я был в наушниках и в одиночестве, и мне было комфортно. Шум я не замечал, вентиляторы давали достаточно воздуха. Температура в машинном отделении была не больше двадцати пяти градусов. Для меня это всё было нормально. Я был вновь в своей тарелке.
Сами механизмы, их щиты управления, трубопроводы с клапанами всё как-то само собой откладывалось в памяти, запоминалось, становилось близким, родным. Подходя то к одной системе, то к другой, я проверял себя. Что я запомнил, что упустил. На что надо особенно обратить внимание для того, чтобы надёжно и уверенно манипулировать в любой ситуации всеми приборами и механизмами.
Да, это на первый взгляд всё казалось таким сложным и запутанным. Но это уже не первое и не двадцатое судно в моей жизни, где мне приходится делать одно и то же.
Сконструировано, конечно, немного по-другому. Но принцип везде один и тот же.
В сущности, нет ничего сложного. Только каждая фирма всё делает по-своему, но везде по шаблону, отработанному многолетней практикой судостроения.
Выполз я из машины ближе к полуночи. Уставший, но уже уверенный в своих силах и знаниях. Вопросов к Олегу не было. Да даже если бы и были, то задавать их всё равно было бы некому. Олега уже давно не было на борту.
Я был готов к завтрашнему отходу. А нюансы? На то фирма и оставила мне в помощь электромеханика и второго механика.
Я с удовольствием помылся в душе и завалился спать. Надо свои внутренние часы приучать к судовому времени. Во Владивостоке было уже четырнадцать часов следующего дня.
2 апреля 2012 г.Владивосток
«Паулина».
В рейсе
Жизнь судового механика
Рио-Гранде т/х «Паулина» Комодоро-Ривадавиа Магелланов пролив Вальпараисо Буэнавентура Эсмеральдас Панамский канал Галвестон Флоридский пролив Чарльстон Панамский канал Панама Мадрид Москва Владивосток