Когда торжество? всё же спросила, потому что мысли крутились вокруг да около предстоящей свадьбы. Да мне и поговорить с ним не о чём было, кроме этого.
Через несколько дней. Подготовиться нужно.
Я фыркнула. Зачем готовиться? Шлёпнули печати в паспорта и дело с концом. Но у Севера были своё видение предстоящего цирка.
Я в институте учусь, зачем-то поведала очевидное. Сегодня день прогуляла. Ты бы мне разрешил посещать занятия. А то пропуски, потом проблемы.
Крокодил думает, ест, отвечает не сразу.
Я там и книги, и конспекты взял. Дай слово, что глупостей творить не будешь.
Каких, например? щурюсь уже весело: я поела, а на сытый желудок многое кажется ерундой. А ещё я добрая Крокодил всё правильно просчитал.
Удрать, например, к какому-нибудь своему прыщавому поклоннику.
С прыщавым он попал в точку, и я снова вернулась к тому, с чего начинала: к подозрениям. Он знает? Следил? Подкараулил Святославика и объегорил?
Думаешь, я настолько порочна, что могу обмануть, кинуть тебя? А как же чистота и неискушённость?
Эх, как он меня зацепил-то!
Девушки в твоём возрасте быстро взрослеют и набираются опыта, как кошки блох. Поэтому не удивлюсь, если ты вдруг захочешь всё переиначить, сделать по-своему. У нас пока как бы устная договорённость. Но я свою часть сделки собираюсь исполнить честно. А что у тебя на уме знать не могу.
Точно так же я могу думать и о тебе, иду в атаку с шашкой наголо. Получишь желаемое и под зад коленом. У меня тут один такой водился. Добрый. Платья мне покупал, водителя оплачивал. А сам документы подсовывал, обкрадывал, оказывается.
Ты нас не сравнивай, подбирается Крокодил и зло щурит глаза.
Ты лучше, да? Только дружбу со Святым Славиком водил, в карты с ним играл. И ничто тебе, такому доброму и правильному, не помешало меня выиграть, а потом шантажировать.
Он молчит. Я слышу лишь, как он сердито дышит. Наверное, пытается справиться с собой.
Лиля, мы вчера всё обсудили. Если ты передумала, ничто не мешает тебе встать и уйти. К Славику, к долбодятлику без разницы. Можешь даже к тому борову сбежать, который вчера тебе доходчиво рассказывал, что не нужно ушами хлопать.
Он прав. Но мне так хотелось наехать. Найти в нём червоточину. Говнюком он от этого не стал, зато снова вселился назад, в привычного Крокодила, а не в того довольного котяру, что припёр мои вещи чуть ли не в зубах. И туфли снимал, огорчаясь, что полы, вымытые мной, затоптал. Вот с таким Крокодилом, как сейчас, проще. Он понятнее, наверное, и не плодит иллюзий.
Ладно, мир, буркнула, понимая, что палку перегибать не стоит, и стала собирать со стола грязную посуду.
Фу, блин. Придётся мыть. Я терпеть не могла мыть посуду. И чаще этим приходящая домработница Марго Тимофеевна занималась. Но я помню: у меня теперь другая жизнь. С чистого листа. И я храбро открыла кран с горячей водой.
Крокодил наблюдал за мной со странным выражением лица. То ли рассмеяться хотел, то ли улыбкой приободрить. Я решила думать позитивно. Он мне даже помог полотенце на талии повязал вместо фартука.
Как ни странно, но вот этот простой жест примирил меня и с суровой действительностью, и с Геной Крокодилом.
Мы больше не спорили.
Утром он сварил кофе и отвёз меня в институт. После института забрал.
Кто это? спрашивали подружки одногруппницы.
Жених мой, небрежно отвечала я. Замуж выхожу.
И все мне завидовали. Ещё бы: красивый, взрослый, на иномарке. В то время он не носил дорогие костюмы, но выглядел элегантно и с шиком.
Мы жили по разным комнатам. Собирались утром и вечером на кухне. Питались и немножко беседовали. Как соседи в общежитии. Он даже подарил мне цветок прикольный кактус в горшке.
Вот. Понравился. Подумал: тебе понравится.
И смотрел исподлобья. Ждал, что обсмею? Ну уж нет. Мне впервые в жизни цветок подарили. Я обрадовалась. На шею вешаться не стала и целовать в щёку тоже. Но искренне носилась с горшком, уволокла его в своё логово, на подоконник поставила.
Он как-то умел попадать в точку. Какими-то мелочами. Как с этим кактусом. Срезанным розам я бы порадовалась меньше. У мамы были цветочные магазины, так что сразить наповал меня можно было только чем-то эдаким. И ему удалось.
А потом случилось то, чего я никак не ожидала. И Крокодил вырос в моих глазах до размеров космического монстра из далёких галактик.
Глава 9
Глава 9
Сюрприз
После нашего уговора прошло, наверное, недели две. А может, чуть больше. Не считала я тогда время жила и почти радовалась. Во мне билась пульсом очнувшаяся жажда жизни.
В тот день Крокодил, как обычно, встретил меня после института. У нас это ритуалом стало. Он не пропускал ни дня. Не знаю уж, какие дела ему приходилось задвинуть ради этого, но я очень быстро привыкла: выхожу из института его вороной «конь» стоит, меня дожидается. И Гена рядом, сложив руки на груди, следит орлиным взором, как я из центрального входа выплываю.
Вид у Крокодила загадочный. Его распирает, но от чего не понять. Кидаться с расспросами я не спешу. Захочет скажет. Не захочет значит сам дурак, пусть дуется, как индюк, и хвост по-павлиньи распускает. А я сделаю вид, что мне всё равно. Хотя любопытно до жути.
До самого дома он трепал мне нервы, но так ничего толком и не рассказал.
У меня для тебя сюрприз, тормозит Крокодил меня в коридоре. Глаза у него светятся. Нет лучатся каким-то торжественным светом.
Не знаю, почему, но я начинаю волноваться. Сюрпризы я люблю, но неожиданности от Крокодила это нечто из разряда фантастики: я не знаю, что от него ждать.
Закрой глаза, командует он.
Если я закрою глаза, то не смогу идти, сопротивляюсь я изо всех сил. А если и смогу, то упаду.
Я помогу тебе, делает он шаг навстречу, а затем удобно устраивается за моей спиной. Закрывает глаза ладонями. Я спиной ему в грудь упираюсь. От его близости кидает в жар, но я старательно пытаюсь делать вид, что всё так и надо.
Готова? его дыхание шевелит кудряшку возле уха. Ужасно щекотно.
Это так смешно идти, когда тебя, считай, толкают, как лодку на буксире, но хихикать кажется мне глупым, зато губы разъезжаются в улыбке до ушей. Сердце ёкает в предвкушении, но я никогда не думала, что увижу именно это.
Вот, убирает он руки, но не спешит от меня уходить. Мы так и стоим посреди моей комнаты. То ли Крокодил меня обнимает почти бережно, то ли я спиной к нему привалилась и наслаждаюсь.
Я не сразу поняла, что это там у окна воздушное и прекрасное. Подумала: он сменил тюль? Решил уют в комнату внести?
Но это был не тюль. На манекене романтично опадало складками свадебное платье. Но рассмотреть его толком я не могла. То ли слёзы мешали, то ли фата, что ниспадала водопадом с манекенной головы почти до пола.
Я моргнула раз. Потом второй. Выдохнула судорожно. А затем уставилась на платье, не в силах осознать, что на самом деле случилось.
Лиля? снова его дыхание шевелит волосы и щекочет шею.
Я расцепляю его руки, уютно устроившиеся в районе моего солнечного сплетения и поворачиваюсь к Крокодилу лицом.
Не имею понятия, как я выгляжу. Потрясённо, скорее всего. Всё ещё не веря, что он угадал? Мысли прочитал? В голову ко мне залез? Сны подсмотрел?..
Нет, он не Крокодил, а инопланетный монстр со сверхспособностями!
Я покачнулась вперёд. Он охотно меня подхватил. Я потянулась губами к нему, желая отблагодарить, выразить своё восхищение и все те чувства, что бурлили во мне и хотели вырваться наружу.
Крокодил застыл. Окаменел.
Спасибо, прошептала я сквозь слёзы и позволила себе коснуться губами его щеки. Но Север так дёрнулся, что я промазала. Попала куда-то в уголок его губ. А потом случилось нечто невообразимое.
Он поцеловал меня сам. Неистово. Жадно. По-настоящему. И я провалилась в этот поцелуй. В груди полыхнуло. В голове взорвались сотни петард.
Это было какое-то буйное помешательство одно на двоих. Мы не могли остановиться. Целовались так, словно ещё немного и исчезнет мир, а мы так и останемся нецелованными. Ну, я так точно. Вернее, я целовалась, но разве так?! Это даже сравнению не подлежало.
Север остановился первым. Губы у меня горели, сердце вылетало из груди. Я сама чуть ли не влипла в крокодилово тело. Генкины руки сжимали мою мои нижние округлости, а я впервые ощущала мужское возбуждение.
Давай остановимся? попросил он хрипло. Я кивнула, но отлипнуть от него не смогла: он мне не давал. У Крокодилов лапы сильные, оказывается.
Страшно сказать, но мне это нравилось. И его нежелание отпускать, и то, что я читала в его взгляде. Ну, да. Похоть. Да, мужской интерес. Но именно это заставляло глупое сердце томительно толкаться в груди.
Я ему не безразлична совсем уж. А то слишком уж деловито и меркантильно мы существовали на общей жилплощади. Во имя какого-то там бабла для Крокодила. А так хоть не совсем печально. Будет что вспомнить.