Круг будто бы замкнулся. Удивительно, как жесток мир. Букер откровенно не видел смысла жизни. Он существовал. Потому как привык. Но вдруг он вспомнил о том пожилом профессоре, что приезжал на днях с блестящим материалом по истории города, и боль словно угасла. Чужой, совершенно не знакомый ему человек одной только мыслью о себе сумел сделать то, что ни у кого не получалось за всю жизнь Букера случайно подарить мечту.
Вечером ему в квартиру позвонила Обри.
Не хочу никуда идти, сказала она безо всяких приветствий. Может, у тебя посидим? Я вино принесла.
Парень перевел взгляд на бутылку сухого красного и безразлично пожал плечами. Провел в кухню, усадил за стол, а сам открыл холодильник. Вытащил замороженные грибы, сливочное масло, пармезан и бутылку белого вина. Подготовил рис, лук, чеснок с зеленью. Зажег плиту, поставил кастрюлю с водой, высыпал сушеные грибы для бульона. Обри лишь наблюдала, как его спина скачет из одного угла кухни в другой.
Ты всегда молчаливый? спросила она.
Букер оглянулся через плечо, оторвавшись от мыслей.
Да В смысле, нет. Не всегда. Обычно говорю парочку предложений.
Обри рассмеялась.
Утром ты был очень учтив и мил. Свежее лицо, в глазах огонек, заметила она. А сейчас что-то не так. Поделишься?
Мелочи, заверил парень и натянул улыбку.
Обри сверила его недоверчивым и пытливым взглядом.
Ну, ладно. А что это ты там готовить собрался?
Грибное ризотто. Ты ведь ешь грибы?
Да, с удовольствием. Вообще, итальянская кухня мне страшно нравится.
Увлекаешься итальянской кухней? с интересом обернулся Букер.
Честно сказать, не задумывалась. Просто оттуда в мою книгу рецептов столько перекочевало, и сколькие блюда я ни пробовала, полюбила, наверно, все. Ну, большую часть. Еще французская кухня любопытна. Тонкая, изящная, романтичная и весьма строгая. Как, наверное, и любая кухня строгая. Иначе традиции были бы давно стерты.
Согласен.
Он обжарил на сковороде грибы, нарезанный лук с чесноком и рис. Добавил белого вина и хорошенько перемешал.
Главное не допустить слипшейся консистенции, добавил он. Она должна получиться нежно-сливочной.
Он вновь открыл холодильник, и Обри заметила в двери шесть банок пива. Выдержав паузу, спросила:
Где ты работаешь?
Преподаю историю. В институте.
Любишь студентов?
Разумеется. Иначе бы там не работал.
Ну, как сказать, пожала Обри плечами. Сколько преподавателей, которые учеников терпеть не могут, а работать продолжают. А все оттого, что они не состоялись в жизни и отыгрываются на слабых.
Работать в школе значит не состояться?
Не свершить свою мечту значит не состояться, ответила Обри. Скажи, Букер, у тебя есть мечта?
Парень не стал оборачиваться на ее вопрос и, заливая рис бульоном из сушеных грибов, задумался.
Есть, ответил он немного погодя.
Она сбылась?
Частично. Я хотел стать ученым-исследователем. Историком с большой буквы. Ездить на экспедиции, заниматься раскопками. Но не сложилось. Историком, конечно, стал, вот только не совсем в том его проявлении.
Не сложилось, многозначительно повторила Обри. Это беда настигает большинство людей. Нас давят обстоятельства жизни. Мечты подавляются, а нам остается лишь свыкнуться с тем, что мы стали невольными рабами системы.
Системы?
Системы, где мечта это кумир, а мы его фанат.
Букер хмыкнул, добавил в сковороду сливочное масло, обжаренные грибы, пармезан с зеленью и прикрыл крышкой. Теперь он был весь во внимании новой соседки.
Зачастую мы возносим нашу мечту на такой высокий пьедестал, что взобраться на него просто не под силу, продолжила Обри, заправив за ухо светлые локоны. Относиться к мечте с воздыханием означает заведомо похоронить ее. Ведь жизнь не стоит на месте, она постоянно движется, пожирает и время, и силы. Испытывает нас на прочность. Иногда мне начинает казаться, что мы живем вопреки. Взять хотя бы меня. С детства мечтала поступить в театральное. Стать актрисой, талантливой, красивой и успешной. Ходила на кружки, в школе выступала на сцене, баллотировалась на выборах президента. Выиграла. Началась безумно активная жизнь, мы с советом устраивали митинги, добивались справедливости в разных школьных сферах. Я любила стоять на сцене. Но я не играла. Была собой. Хотелось играть, примерять разные образы и роли, привносить в жизни людей радость и веселье. А мои родители идею с актёрством не поддержали. Никакой стабильности быть актером, сказали они. Сегодня есть работа, завтра нет. Из года в год они подговаривали меня найти что-то более практичное. Постепенно я отказывалась от своей мечты, послушавшись их. Я сдалась. В итоге поступила на психолога. И все как у тебя частично, наверное, моя мечта сбылась. Пусть я и не делаю жизни людей веселее, но я их, по крайней мере, разбираю по полочкам. Полезное дело, все-таки. Понимаешь? Люди перестали влиять на самих себя. Забыли, как это.
Понимаю, вздохнул Букер. Очень даже.
Поэтому, как бы ни странно это не звучало, один из секретов осуществления мечты равнодушие. Не трепет, не ежедневные зарисовки в своей голове, как было бы и как, по твоему мнению, будет, свершись однажды твоя мечта. А равнодушная дорога вперед без завышенных ожиданий.
Когда ризотто приготовилось, Букер принес бордового цвета бокалы, открыл бутылку красного сухого и налил сначала Обри, затем себе. Насыпал горячее блюда по тарелкам, быстренько состряпал нехитрый салат из овощей и жареных креветок в соевом соусе и сел напротив девушки.
В этом смысле, мы оба несчастны, сказал он.
Всегда есть возможность все поменять, заметила Обри. Неважно, сколько тебе. Двадцать, тридцать пять или шестьдесят. Вопрос, скорее, в том, нужна ли тебе все еще мечта, и как сильно ты жаждешь ее осуществить.
Они «чокнулись» бокалами и сделали первый глоток. Букер почувствовал вкус черной смородины, кедра и спелой вишни. Прекрасное вино с перечным послевкусием.
Ризотто оказался чудесным. Со слов Обри. Она умяла всю тарелку и попросила добавки. Букер, обрадовавшись, что его стряпня кому-то нравится, с удовольствием насыпал еще.
А твоя мечта тебе еще нужна? поинтересовался он.
Нет, улыбнулась девушка. И не оттого, что я «зачерствела» или внушила себе мысль, будто бы ничего путного не получилось с актерством Просто я сама изменилась. Как человек. Знаешь, Букер, мои пристрастия никогда надолго не задерживались. Они приходили и уходили. Рисование, пение, танцы, политика И в каждом из этих увлечений я была уверена в определенный период. Просто так совпало, что актерское пристрастие выпало на более взрослую долю меня. Возможно, уцепись я за эту мечту, смогла бы ее удержать? Но была бы ли я тогда счастлива? Этого мы не узнаем.
А сейчас ты счастлива?
Обри бросила задумчивый взгляд в бокал вина и слегка улыбнулась.
Я одинока. Мои сверстницы из школы, университета, подруги с работы все до одной замужем. Многие стали мамами, воспитывают детей. А я вот никак не встречу того самого.
Возникла неловкая пауза, и Обри добавила:
Конечно, я понимаю, почему. В каком мире я, а в каком они. Ох, прости. Я, наверное, напрягла тебя.
Да нет, покачал парень головой. Я тоже один. Год назад меня бросила девушка, с которой я думал построить будущее. Уже в планах было сыграть свадьбу, но С моими странностями ей оказалось не под силу уживаться.
Странностями?
Обри поставила бокал на стол, скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула.
Валяй, сказала она. Обожаю слушать про все странное.
Букер сделал глубокий вдох. Чуть растерялся и занервничал. Последний раз, когда он поделился своей странностью, девушка назвала его психом и хлопнула дверью. Близкий человек, как он думал. Что же будет, расскажи он об этом незнакомке? Пришлось опустошить бокал, чтобы набраться смелости.
Бывает ли третий вариант? вдруг спросил он. У тебя есть мечта и ты к ней стремишься, чтобы состояться в жизни и не корить себя за слабоволие и ошибки прошлого; у тебя есть мечта, но ты сдаешься под давлением так называемых «жизненных обстоятельств» и проживаешь серую жизнь, увядая с каждым днем А бывает ли третий вариант? Когда тебе кажется, что ты кем-то уже был, но не можешь вспомнить, кем.
Обри, очевидно, не ожидала подобного вопроса, и когда Букер замолчал, не сводя с нее взгляда, полного боли и страданий, она предположила:
Осознанная реинкарнация?
Не знаю.
Как это проявляется?
Иногда вообще никак. А иногда очень навязчиво. Просто возникает мысль, что ты не Букер Элиот. Ты кто-то другой. Ну, был кем-то другим. То ли всю жизнь, то ли в прошлой жизни Ведь я преподаю в институте в пустой аудитории. Без студентов, коллег. Живу один. Я вообще был уверен, что в городе, кроме меня, никого нет. Но так было не всегда. Поэтому во мне внутреннее ощущение, словно я себя забыл.
Да, я тебя прекрасно понимаю, сказала Обри задумчиво. Порой и самой кажется, что я была не той, кем являюсь сейчас. Или должна стать другим человеком. Это нормально. Наверное
Наверное, повторил он.
И, тем не менее, вспомнил о вчерашнем инциденте с потопом в ванной. Что бы это могло быть? Лунатизмом, или его сознание потихоньку начинает сходить с ума?
Нет, здесь определенно что-то третье.