С папашей зато она познакомилась позже, и там же, на той же Панели.
Однажды он к ней подошел и представился
57.
Впрочем, чтобы быть точным, прохожий и не представлялся, но грязно прошамкал беззубым, безгубым ртом:
Что ли, пройдемте, дочурка!
От придурка несносно несло подземельем, помойкой, пороком и тихой тоской.
Луиза в ответ окатила прохожего взглядом, полным презрения, впрочем, отметив, что он: не рослый, не ладный, не мощный, не стильный, не молодой и не старый, недобрый, незлой, бездарный, бесцветный он, то есть, вообще никакой!
Первое чувствообманчиво!
Второехотя и приближает нас к истине, но тоже не гарантирует!..
То же самое можно сказать и про третье, четвертое, пятое и шестое чувства (при условии, что таковые существуют!).
При встречах с чертями особенно
Луиза надменно зевнула и отвернулась.
Валите, папаша, а то позову сутенера, спокойно процедила она сквозь зубы.
Возлюбленная дочь! послышался голос, щекочущий мозг.
Она в изумлении обернулась и увидела перед собой рослого, ладного, сильного, стильного, молодого и старого одновременно, яркого, милого во всех отношениях и удивительного мужчину.
Папаша! успела воскликнуть путана и грохнулась лбом на Панель.
Очнулась Луиза на льдине, в объятиях жуткой козлиной рожи (тут папаша уже не прикидывался и не фантазировал образы, но имел вид натуральный и отвратительный!).
Заметив ее удивленный взгляд, Он объяснил, что у Него, как назло, не оказалось льда под рукой приложить к шишке на лбу! вот Он и перенес ее в мгновение ока в Антарктиду.
Над южным материком висела тихая полярная ночь, но на льдине было светло, как днем.
В низком небе кричали чайки, тут и там деловито хлопотали пингвины, в дальней проруби резво плескались касатки.
Башка от ушиба раскалывалась пополам, но Луизе, тем не менее, было весело и не страшно.
Как ни странно, ее бодрило предчувствие, что первый, ученический этап ее нескончаемой жизни закончился и теперь открывался другой еще Черт знает, какой!
Ну, здравствуй! ласково вымолвил Сатана, также известный еще под тысячью имен, типа: Дьявол, Антихрист, Князь Тьмы, Люцифер, Змеюка Поганый все перечислить жизни не хватит
Не вполне понятно, как Черт заслужил свои прозвища понятно, что заслужил!
Зло изменчиво: сколько имен столько ликов!
Вот, в кои-то веки вспомнил про дочку! тут же его упрекнула Луиза с обидой в голосе.
Кого-кого, а тебя Я не забывал! ласково теребя лукавые локоны ее золотистых волос, с улыбкой признался Антихрист.
Я даже не знаю, как мне Тебя называть! воскликнула ведьма.
Как хочешь зови, только в печь не сажай, отшутился Змеюка Поганый.
Ах, папаша! тут же забыв про обиды, с чувством прокричала Луиза и покрепче прильнула к пышущей жаром отцовской груди.
Ей было легко и покойно, голова уже не болела, и даже огромная шишка на лбу рассосалась и спала.
Все-таки мы, черти, бесконечно сентиментальны! не смог не признать Князь Тьмы.
Вскоре, спустя мгновение, они благополучно перенеслись в Венецию, на просторную площадь Сан-Марко, где в лучах заходящего солнца покормили отборным овсом голубей и, мило обнявшись, как нежно влюбленные, случайно забрели поужинать в харчевню старого Хряка, знаменитую своими рагу из недобитых ворон, отварными кротами и маринованными лягушками.
Нет нужды говорить, что Черт прикинулся дворянином, а Луиза представилась аристократкой.
И держалась она в ту минуту словно только и делала от рождения, что ела с фарфора, пила из хрустальных бокалов, спала на перине, играла на арфе да в куклы.
Там же, за трапезой Дьявол поведал маленькой ведьме свою, в общем-то, поразмыслить, невеселую историю
58.
В общем-то, невеселая история
А началось все с того наконец, старый черт приступил к своей исповеди.
Да знаю, легкомысленно перебила Его Луиза, аппетитно обсасывая воронью лапку. В начале Бог сотворил небо и землю, земля же была безвидна и пуста, и тьма нависала над бездною, и Дух Божий носился над водою.
Откуда все эти сведения? удивился Князь Тьмы.
Откуда все эти сведения? удивился Князь Тьмы.
С Панели, от попика, папа! смешливо покаялась дочь, обнажив стройный ряд жемчужных зубов.
Он при этом присутствовал, он не сказал? нахмурился Черт.
Он сказал, так написано, черт его знает! опять засмеялась Луиза.
Я с твоим попиком разберусь, помолчав, хмуро пообещал Змеюка Поганый.
Он мне задолжал десять франков! тут же настучала на попика Луиза.
Дьявол щелкнул двумя кастаньетами и в ту же секунду к ним на стол подали саксонскую супницу с кипящим пойлом, кишащим змейками с острова Бали, и отчаянно среди них барахтающимся служителем церкви.
Еще один Лаокоон к нашему столу! саркастически усмехнулся Черт, с брезгливым видом протирая салфеткой столовое серебро.
Пусть вернет десять франков! заныла Луиза.
Верни! приказал повелитель Зла.
Я очень бедный! пробулькал священнослужитель из дымящихся недр злокачественной жижи.
Налицо лжесвидетельство, похоть, разврат, мздоимство, обман! мрачно констатировал Антихрист.
Импотенция! присовокупила ведьма.
Змеи густо опутали бедного попика.
На лице у него отразилось страдание.
Священнослужитель горчил должно быть, грешил!..
Над Сан-Марко взошла золотая луна, во дворцах зажгли свечи, с моря пахнуло прохладой и стало легче дышать.
Покуда Луиза приканчивала десерт (безупречную копию шоколадной Венеции с церквами, дворцами, каналами, текущими птичьим молоком!), Черт безрадостно ковырялся в щербатых, прогнивших, подернутых тиной и плесенью зубах.
Признаюсь, приступил, наконец, Он к своему невеселому повествованию, что я был рожден не от прилива нежности и любви, и не от гордой гармонии, и даже, представь, не в результате взрыва похоти.
Интересно, а как же еще? удивилась Луиза, обаятельно поморгав глазенками (цвета болотной трясины начала апреля!).
А вот как вздохнул Сатана и поведал ей всё!
Он, действительно, ей рассказал всё как было на самом деле, в хронологической последовательности, ничего особенно не придумывая, с соблюдением стиля, не жалея эпитетов, почти не злоупотребляя крепкими словечками, не сгущая событий, но и не преуменьшая их значения.
Сатанинская повесть изобиловала событиями и подтекстом и длилась лет триста или пятьсот.
Над Сан-Марко менялись времена года и погодные условия шли косые дожди, выли влажные ветры, горели холодные луны и ярко светило солнце.
Реки времени, утекающего в небытие, показались Луизе мгновением так ее захватила родительская сага.
Нет нужды говорить, что во всей этой сваре семейной между Отцом и Дядей по имени Бог, она всем сердцем была целиком на стороне Отца: какой-то там еще Бог пребывал далеко, а папаша пускай жутковатый сидел возле нее, понятный и близкий, униженный и оскорбленный.
Я в своем сердце надеюсь, что ты на моей стороне? сощурив пустые глазницы, ласково поинтересовался Сатана (Он как будто читал ее мысли!).
О чем разговор! возмутилась Луиза.
Сатана ухмыльнулся и легонько пошлепал ее по хорошенькой пухлой мордашке, которая от Его шлепков сделалась еще краше.
Признаюсь, Я с детства лелеял, чтобы ты, плоть от Моего Духа, была на Моей стороне! сказал Он и, как бы шутя, ненароком продемонстрировал ей огромные, сверкающие белизной, горы великолепных клыков.
Понимаю на минуточку скукожившись, пробормотала маленькая ведьма
59.
И ни черта-то понятно ей не было!
Для нее "плоть от Духа" (!) звучало, примерно, как: поросенокотвизга (!), а процесс оплодотворения высоким Духом косной Материи, о котором ее проинформировал вечный папаша, напомнил дурацкие забавы памьенских пастухов, пытавшихся на спор скрестить злющего наваррского быка с добрейшей альбареллской ланью!
Удивила Луизу и легкость, с которой Он бросил про пять миллиардов годочков (на слух прозвучало: не как пять миллиардов длиннющих лет, а как жалкий пяток миллиардов годочков!).
Что еще ее поразило: то, что родитель всё, или почти всё, знал наперед
Сие означало, что существовал некий План, и что ведьма была в этот Планвписана, как слово в строку.
Но сие означало и то, что: всё, что было и будет совсем неслучайно, адаже нарочно!..