Черт побери! У него сын, а он готов о нем забыть поскольку ждет следующего. Как это получается у мужчин? Оставляя женщину, они забывают и о ребенке. А ведь Данька похож на Андрея как две капли воды. Также морщит лоб и деловито засовывает руки в карманы, когда о чем-то рассуждает. Лучше об этом не думать. Сейчас они с Андреем приедут домой, лягут в одну кровать, завернутся каждый в свое одеяло и в комнате повиснет холод и тишина. Первый раз за все четыре с половиной года.
*****
На следующий день Марина заехала к Алинке и все рассказала. Тихо, спокойно и без истерик.
Тебе надо требовать свою долю квартиры, стучала пальцем по столу Алинка, тревожно глядя на Марину, похожую на соляной столб. И официальные алименты.
Я подписала все документы. И ничего требовать не буду.
Дура, господи, вот дура! Что тут скажешь! кипятилась Алинка. Хоть бы о ребенке позаботилась, тебе его теперь одной растить! Думаешь, так и понабежали желающие жениться на разведенной женщине с трехлетним дитем? Это только в романах бывает, а у нас мужики таких стороной обходят. Полно незамужних девок, готовых родить по первому зову. Наверняка одна так и проживешь, а вас у родителей трое, да еще бабушка, и все в четырехкомнатной квартире. Менять ее никто не будет, да и ты в захолустье своем наверняка не жаждешь век куковать все равно в Москву перебираться надо. Хорошо хоть Алешка в Питере, да Ольга может скоро уедет учиться. Поднапряжетесь и купите какую-нибудь хрущобу в ближайшем Подмосковье. И на работу нормальную устраиваться надо, хватит уже пребывать в творческом поиске и обслуживать друзей за копейки. Понимаешь?
Конечно, Марина все понимала. Она понимала даже больше. Например, что никакую квартиру она не купит и жить ей всю жизнь у родителей. Работать по специальности в своем «захолустье» она все равно не сможет, и дай бог, чтобы не пришлось переключаться на низкоквалифицированный труд. Скорее всего, будет сидеть в какой-нибудь конторе, в лучшем случае, перебирать бумажки.
Нахлынули слезы и резво побежали по щекам, повисая на подбородке, и срываясь на светлую рубашку.
Слава богу, прорвало, Алинка протянула ей полотенце. А то сидит, как замороженная. Так и заболеть недолго. Иди, иди, умойся, толкала она ее в ванную, полегче станет.
Холодная вода обжигала руки, замерзшие пальцы размазывали по щекам слезы, и лицо казалось непомерно большим и распухшим. Горячие глаза, шершавые губы и грубый, словно чужой, подбородок. Легче не становилось. Теперь, наверное, уже не станет. Накатило равнодушие. Все кончено, и ничего не вернуть. Не глядя на себя в зеркало, Марина вышла из ванной и присела на кухонную табуретку. Голова кружилась, во рту ощущался привкус металла.
Ничего, жизнь на этом не кончается, Алинка варила ей кофе, потряхивая рыжими кудрями, уперев одну руку в покатый бок, а другой придерживая турку. Моя-то не кончилась десять лет назад. Смотри-ка, уже юбилей, я и не считала, усмехнулась она, переливая кофе в тонкие фарфоровые чашечки. Татьянку свою сама вырастила. Слава богу, ей уже пятнадцать. Еще пару годочков вытянем, отдам ее замуж, скину груз со своих плеч. И ты также. У тебя мужик, все экономнее будет на тряпки тратиться не нужно. Пару свитеров, пару брюк, да кроссовки. Вырастет, работать пойдет. И не горюй, кто знает, может все еще к лучшему. К слову сказать, Андрей твой мне никогда не нравился. Заносчивый, самодовольный. Да ты пей кофе-то, остынет
*****
По руке ездила фиолетовая машинка вперед и назад. На коже оставались отпечатки пластмассовых колес.
Мам, класный?
Кто класный, сынок? очнулась Марина.
Да не класный, а свет что ли класный?
Она стояла на маленьком перекрестке на светофоре, который давно уже показывал зеленый. По счастливой случайности, никто за ней не ехал, а потому не гудел и не советовал идти домой варить борщ. В таком состоянии ей вообще нельзя садиться за руль! Ладно с ней что-то случиться, но с Данькой Этого она точно не переживет.
Она не ожидала, что все будет так плохо. Бодрилась, смеялась, но внутри нее как будто треснула колба с живительной жидкостью, и та вытекла вся до капли. Марина который день живет, дышит, смеется, разговаривает, но не как живая женщина из плоти и крови, а словно механический человечек, и это наверняка заметно остальным. Нет, к разговору с родителями надо подготовиться. Она тронулась с места и припарковалась около маленького кафе. Сейчас она выпьет кофе, подумает, и решение обязательно найдется.
Решение нашлось, и вовсе не было оригинальным. Надо срочно позвонить Валерке, рассказать ему о своей проблеме. Он пообещает помочь и с этим уже можно ехать к родителям. Все не так уж плохо. Она молодец, уже строит новую жизнь, и ее настоящие друзья помогают. Очень похоже на рекламный слоган, но никаких других оригинальных мыслей у нее не было.
Пока Данька жевал пирожное и устраивал гонки с препятствиями между чашкой и пепельницей, Марина крутила в руках записную книжку. Звонить или не звонить? Неудобно, столько лет прошло, и тут на тебе: Валерка, здравствуй, это я. Выхода не было, и она набрала номер. Только бы он не сменил телефон! Только бы никуда не уехал, ведь он ей так нужен! Сердце бухало в груди, заглушая телефонные гудки.
Алло, Валерка, привет! радостно закричала она в трубку, едва услышав знакомый голос, это
Договорить она не успела.
Ты думаешь, я смог бы забыть твой голос, Маришка?
Он ее не забыл! Ее Валерка, лучший друг, ее не забыл! Он ей поможет! Теперь у нее точно все будет хорошо!
Валерик, миленький, я здесь, в городе, она старалась говорить как можно тише, чтобы не привлекать внимание людей, мне так не хотелось бы тебя загружать своими проблемами, но мне очень, очень нужна твоя помощь.
Маринка, я рад тебя слышать, лился из трубки нежный бархатистый голос, давай встретимся. Можешь сегодня? Хочешь, я подъеду?
Встречаться сегодня точно нельзя. Нет и нет! Она плохо выглядит, да еще Данька на руках и впереди разговор с родителями.
Завтра, Валерка! она почти кричала от радости. Можешь завтра часа в четыре? В парке у нашего фонтана, хорошо?
До завтра, Мариша. Я буду ждать.
Она нажала «отбой» и почувствовала неловкость. Она сказала: «У нашего фонтана». Как будто не было ногих лет расставания, и не была она замужем, и Валерка все еще принадлежит только ей. Так легко вызвала его на свидание к их фонтану в субботний день. А друг он женат? Может, у него даже есть дети, и она отрывает занятого отца семейства в его выходной день ради своих бесконечных проблем. Когда же она, наконец, перестанет делать глупости?
*****
Марина въехала в свой старый, утопающий в зелени дворик и тут же заметила, как взгляды старушек у подъезда, мужиков, забивавших козла за большим деревянным столом, и мальчишек, гонявших в футбол, обратились в ее сторону. Испытания начинаются. Первый уровень сложности дворовые старушки. Главное улыбаться и не давать повода для слухов и сплетен.
Маришенька, здравствуй, протянула к ней руку баба Люба со второго этажа, когда они с Данькой вышли из машины и выволокли на свет божий кошку Машку и фикус в керамическом горшке. А это что за большой мальчишка такой идет? Неужели это Данилушка?
Данька, который терпеть не мог, когда его называли Данилушкой, насупился и стал колотить в дверь подъезда своей машинкой. Марина открывала сумку, доставала ключи, обнимала Даньку, стараясь не уронить Машку, и при этом что-то говорила, улыбалась и совершенно не понимала, кто и что говорит ей. Когда тяжелая дверь захлопнулась, и они с Данькой оказались в прохладной темноте подъезда, она перевела дух. Слава богу. Для начала неплохо. И все-таки хорошо бы хоть что-то соображать, иначе ведь наговорить можно такого, о чем она потом сама пожалеет.
Лифт доехал до седьмого этажа, вздрогнул и замер.
Мам, мы что ли застляли?
Похоже на то, ответила Марина, поставила фикус на пол и нажала на кнопку вызова.
Глава вторая
Все получилось даже лучше, чем она ожидала. Объясняться с порога не пришлось. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Она позвонила маме, сказала, что они с Данькой и Машкой застряли, и приготовилась ждать лифтера, который должен был появиться минут через десять. Ждать пришлось все двадцать, при этом все ее хлопотливое семейство толклось на площадке седьмого этажа, выспрашивая про их с Данькой самочувствие, есть ли свет, не душно ли там и задавало прочие соответствующие ситуации вопросы. Они покорно отвечали, что у них все порядке, воздуха хватает и свет пока не гаснет, и сообщали, что доехали хорошо и пробка на Ярославке была всего одна, да и та небольшая. В довершении всего Машка, почувствовав рядом родных людей, начала орать дурным голосом и пришлось успокаивать еще и ее. Когда, наконец, всех вытащили, счастью не было предела. Их с Данькой целовали и обнимали, словно вызволили из подземелья Змея Горыныча, а не из обычного лифта совершенно обычной девятиэтажки.