Она достала вскрытый конверт и протянула отцу.
Ты читаешь мою почту? строго спросил Мэдин.
Нет, я не посмела бы, серьезно ответила Марея. Оно написано мне, и я не сразу поняла, что оно для тебя. Видимо, дядя опасался, что твою почту кто-то читает. Это дурной знак, не так ли? Да, ты, наверное, прав: мне стоит повременить с полком я нужна тебе здесь. В конце концов, кто еще может по-настоящему тебя прикрыть, если не твои наследники?
Мэдин только хмыкнул, разворачивая письмо. Если даже бесхитростной Марее кажется, что во дворце небезопасно, значит все действительно плохо.
«Не уверен, что я прав, но, кажется, здесь завелся коллекционер деревянных игрушек», писал Шардар, а будущий король тут же переводил это в голове: «кажется, здесь готовят восстание». Что ж, именно таких новостей он ожидал. Эштар слишком привык к кровавой резне за трон, как к развлечению, что случается раз в полвека. Страна жаждала битвы за королевский меч, а Клен Дерва биться не собирались. Мэдин даже отбирать фамилию рода у братьев не хотел, чем бы ему это ни грозило.
Глава 8
Меньше всего Генер Шад ждал вызова наследника. Ему казалось, что говорить им не о чем, даже если предположить, что министр и будущий король должны заниматься страной. До церемонии, по мнению Генера, обсуждать нечего, потому и не стал спешить с визитом. Выпроводив мальчишку-слугу, Генер долго смотрел в окно, не покидая своего кресла, и пытался предугадать ход предстоящей беседы. Все его размышления, к огромному сожалению мужчины, сводились к тому, что он никогда не понимал, как мыслит Мэдин. Сначала ему казалось, что первый принц не мыслит вовсе, а за него решают другие или, если быть точнее, его младший брат Антракс, затем стало ясно, что и без Антракса Мэдин способен принимать решения. Тогда Генер был уверен, что вся деятельность Мэдина сведется к стремлению угодить отцу, но наследник, напротив, стал спорить с королем, отстаивать свое неоднозначное видение Эштара и ловко маневрировать между старыми и новыми взглядами древнего королевского рода. Он напоминал Генеру ожившую тину, вездесущую и неуловимую, потому что принц плыл по течению, но только в избранном направлении.
Теперь, осознавая необходимость работать именно с Мэдином, первый министр совсем не знал, чего от него ожидать и оттого почти боялся. Это заставляло Шада злиться, потому в главные покои южного крыла он явился хмурым и даже не пытался скрыть свое нежелание вести беседы.
И чего же от меня хочет будущий король, еще и накануне церемонии? спросил он насмешливо, как только они с Мэдином остались наедине.
У меня к тебе семейный разговор, Генер, ответил наследник, явно не замечая вызова в голосе собеседника и даже не поднимаясь со своего места за письменным столом. Присядь, это может занять какое-то время.
Он неспешно махнул рукой в сторону кресла, а сам стал собирать бумаги так, чтобы письмо Шардара осталось на столе в гордом одиночестве, аккуратно сложенное, но выдающее имя отправителя.
Генер заметил его, но, пробежавшись по нему взглядом, спокойно расположился на указанном кресле.
Ты сказал «семейное»? спросил он, мгновенно став доброжелательнее. Что же ты имел в виду, племянник?
Вот именно это и имел, с усмешкой ответил Мэдин, убирая письмо в стол. Исправь меня, если я ошибаюсь. Ты недавно был в Макарде, он как раз в двух часах езды от Гаранда. Наверное, ты прибыл сначала именно туда, по морю ведь быстрее, верно?
Да, спокойно согласился Генер. Я был на свадьбе Шессуя. Я должен был об этом доложить как министр?
Нет, но я же уже сказал, что дело семейное, спокойно отвечал Мэдин, игнорируя дерзкие ноты в голосе собеседника. Шессуй, если мне не изменяет память, является младшим сыном Мэрида Шада, старшего из детей Оэкара. Я ничего не путаю или, быть может, речь о каком-то другом Шессуе?
Речь именно о моем племяннике, только какое это имеет значение?
Выходит, что Шессуй мой кузен, а мне никто ничего не сообщил, может, пояснишь, как так вышло? спросил Мэдин, неспешно переплетая пальцы рук и смыкая их в замок.
По-семейному? Без политики? уточнил Генер, закидывая ногу на ногу и зловеще усмехаясь.
Да, именно так, если это возможно.
Возможно, прошептал Шад, встал и резко уперся руками в стол, за которым сидел наследник, чтобы взглянуть собеседнику в глаза. Ты убил мою сестру дочь из рода Шад[4], и ты удивляешься, почему мы не желаем тебя видеть в дни радости? Видимо, для тебя все это ничего не значит, впрочем, чего ожидать от человека, занявшего кабинет короля не дождавшись церемонии.
Это просто кабинет, спокойно ответил Мэдин. И именно здесь хранятся все нужные мне сейчас бумаги. Считаешь, что я не имею право работать в кабинете своего отца?
Твой отец, как и другие короли, сражался за трон[5], а ты собираешься сесть на него, как на стул! рыкнул Генер.
Пока я сел только в его кресло в кабинете, да и с кем мне сразиться? С тобой? Или со стражей на входе в тронный зал? Боюсь, они не захотят вступать со мной в схватку.
Мэдин едва не рассмеялся, с трудом превратив насмешку в улыбку, а Генер, напротив, оскалился.
У Антракса яйца явно были больше, прошипел он сквозь зубы.
Хочешь, чтобы я вызвал тебя на бой? спросил Мэдин зло, внезапно становясь серьезным.
Мгновение назад беспечное лицо превратилось в каменную маску с внимательным взглядом.
Будущий король Эштара хочет убить первого министра? злорадно спросил Генер, явно желая превратить личный спор в политический конфликт. Что будет, если первый министр убьет несостоявшегося короля?
Надеюсь, ты понимаешь, что ни один из исходов подобной схватки не пойдет на пользу Эштару? спросил Мэдин, взяв себя в руки, и посмотрел родственнику в глаза. Что тебе важнее, Генер: будущее страны или личные распри?
От этого вопроса Генер замер на миг. Внешне он лишь нахмурился, но внутри все содрогнулось и перевернулось, обнажая все его тревоги. Это был тот самый вопрос, который мужчина боялся себе задавать просто потому, что не понимал, где заканчивались личные распри и начиналось будущее страны. Внутри у него все сжалось, но он все равно выпрямился, одернул свой жилет и посмотрел на принца с холодным высокомерием.
Никто наверняка не знает, что лучше для Эштара, сказал он честно.
Да, никто не знает, согласился Мэдин.
Встав из-за стола, он подошел к небольшому столу, чтобы наполнить два серебряных кубка вином, а затем протянул один из них Генеру. Тот лишь взглянул на кубок, но притрагиваться к нему не стал.
Лучше мы будем спорить на каждом Совете, создавая будущее страны, чем начнем воевать, сообщил Мэдин спокойно. Разве не для этого Антракс предложил именно тебя на роль министра пятнадцать лет назад? Мой брат разбирается в людях, а значит не мог ошибаться на твой счет.
Не понимаю, о чем ты, невозмутимо ответил Генер, скрестив руки на груди, явно не собираясь принимать протянутый кубок.
О том, что все может остаться семейным делом, и тогда не придется рубить головы, как это было с матерью. Она предала меня, Генер. Она использовала моих людей для своих игр и не знала меры. Меня на свет породила ядовитая змея, которую пришлось убить, и ты должен это понимать. Поэтому, если тебе есть что сказать, лучше сделай это сейчас, как мой дядя, а не как министр.
Он поставил непринятый кубок на стол и спокойно вернулся на свое место, пробуя вино с видом гурмана, едва уловившего вкус и решившего им насладиться.
Я все еще тебя не понимаю, повторил Генер, не отводя от принца взгляда.
Тебе многое не нравится. Я знаю это, но королем быть именно мне. Это воля моего отца и моих братьев. Шардар никогда не занимался политикой
Эеншард тоже не занимался!
У моего отца была жена, которую учили править страной, надеюсь, ты не питаешь иллюзий насчет гениальности Эеншарда Великого. Сам он никогда не скрывал правды. Он умен и быстро научился, но что было бы, останься он с троном один на один?
Генер только нахмурился.
Я повторю: не делай глупостей, дядя, и лучше скажи мне то, что ты можешь сказать сейчас после церемонии будет поздно.
Мне нечего сказать, а как министр я выскажу все на завтрашнем Совете в лицо новому королю Эштара. Надеюсь, он готов к тому, что никто не собирается воспринимать его всерьез?
Что ж, пусть так, выдохнув, ответил Мэдин. Если передумаешь до церемонии, я все выслушаю. После буду реагировать уже как король.
Он даже не сомневался, что Генеру есть что сказать: письмо Шардара, недавний визит Генера в Гаранд, отречение отца и все это в одно время. Подобных совпадений быть просто не могло.
Моя реакция, как короля, может тебе не понравиться. Шады ведь должны были усвоить, что именно я делаю со змеями.
Король на стуле, не достойный эштарского трона, ничего не может сделать роду Шад, коротко ответил Генер и резко развернулся.
Его локоть, словно случайно, задел кубок, роняя его на стол. Красное вино, расплескавшись по дереву, капало на штаны будущего короля, а он только смотрел, как за министром закрывается дверь. Мэдин не злился, залпом выпивая содержимое кубка. Он тревожился, видя в вине кровь из своих ночных кошмаров, а Генер, выходя в коридор, потирал переносицу и с удивлением замечал красное пятно на собственном запястье. Он прикасался к нему и никак не мог понять, откуда оно взялось и почему не болит, но решил, что это не важно. Завтрашняя церемония была куда важнее.