Подошли Костик с Ленкой. Костик оглядел Андрея.
Ну и видуха у тебя! Опять надрался? Бледный, как покойник.
Благородная бледность ему идет, сказал Генка.
Андрей обратил внимание Костика, что центровые заняли своей одеждой все стулья.
Слободским это не понравится.
Не хрена им здесь делать, отозвался Костик.
На нас же потом зло сорвут, сказал Андрей.
Это точно, поддакнул выросший как из-под земли Жорик.
Андрей повернулся к нему:
А ты где пропадал?
Принес еще горючее. Жорик протянул бутылец с мутной жидкостью. Первач. Хлебнешь?
Давай.
Андрей сделал глоток, хотел еще приложиться, но Костик вырвал у него бутылку и вылил содержимое в кадку с огромным фикусом.
В зал вошли Зойка и та девчонка, на которую Андрей запал сегодня в подъезде своего дома. Черт! На этот раз нельзя было упускать момент.
Что за чувиха? Кто знает?
Катька Вебер, сказал Жорик. Немка из ссыльных. Работает в больнице, живет одна, снимает комнату в Слободке. Она тебе не пара, Андрюха. Она старше тебя и хочет замуж.
Зойка и Катя встали неподалеку, такие разные: доска два соска и рюмочка. Андрей впился глазами в немочку. Теперь он понял, что его удивило в ней. Катя не пользовалась косметикой, но у нее все имело четкий рисунок: серые глаза, тонкие темные брови, яркие губы. А грива темно-русых волос была такой, что невольно хотелось потрогать.
В отличие от других девчонок, Катя не стреляла глазками по сторонам. Только однажды ее взгляд, как показалось Андрею, скользнул по его лицу, и он понял, что она его узнала.
Я падаю. Держите меня! дурашливо закатил глаза Андрей.
Н-да, признал Генка, отвесив губу. Птичка что надо.
Мишка скривился.
Чего в ней хорошего?
Протри глаза, процедил Генка.
Андрей прошептал ему на ухо:
Я приглашу эту немочку, а ты Зойку, угу?
Генка фыркнул.
На фиг мне эта плоскодонка.
Андрей вспомнил где-то слышанное:
Чем меньше у женщины грудь, тем больше ума.
Ну и бери эту умницу, посоветовал Генка. Смотри, как выпялилась. Сама нарывается. Я бы на твоем месте давно ее поимел.
Нам не нужны те, кому нужны мы. Нам нужны те, кому мы не нужны, изрек Мишка.
На сцену поднялся оркестр. Димка Кульбакин сел за пианино. По его знаку музыканты заиграли вальс. Андрей чертыхнулся: он не умел танцевать этот танец. Но он тут же утешился. Только двое-трое парней оттаптывали своим партнершам ноги. Остальные стояли, как и он, истуканами.
Но через минуту круг был уже полон. Девушки танцевали с девушками. Зойка с Катей. Надо признать, у них это здорово получалось. Особенно у Зойки.
Танец заканчивался, когда в зал вломились слободские. Они не вошли, а именно вломились и встали у входа большой кучей, не снимая фуфаек и кепочек. Работницы кинотеатра и милиционеры предлагали им раздеться. Но у них было оправдание: негде положить фуфайки.
Среди слободских выделялся Жгучий смуглый брюнет с васильковыми глазами. Красивый, но неприятный. Чрезмерно длинные ноги и руки делали его похожим на паука. Рядом с ним стоял Волдырь, пацан с огромной головой и лицом точь-в-точь Нерон из книги Плутарха «Двенадцать цезарей». Оба были года на два старше Андрея.
Танцуя, Катя и Зойка нечаянно налетели на Жгучего. Тот с пьяной улыбкой сгреб обеих. Он тут же выпустил Зойку, но цепко держал Катю. Хотел танцевать с ней следующий танец. Катя с яростью вырывалась. Наконец она все же отбилась от Жгучего.
Неожиданно оркестр издал барабанную дробь и ударил в литавры. В зал, играя четками, вошел Зван, парень лет двадцати пяти с залысинами, в длинном черном кожане, единственный из слободских не в сапогах, а в туфлях, похожий на артиста.
К всеобщему удивлению, следом в зал вошел Адам Куцуев. Его имя произносили с ударением на первом слоге. Он был постарше Звана, только совершенно седой. Седина в сочетании с молодой бело-розовой кожей смотрелась обалденно. К тому же он был в ослепительно белом костюме, а лицом был больше похож на француза, чем на чеченца. Все в городе знали, что Адам ловкий спекулянт и жестокий бандит, но это не мешало ему учиться в пединституте.
По знаку Димки музыканты заиграли лезгинку. Адам выбросил руки в стороны, изображая кавказского горного орла, прошелся на носках по кругу и снова вернулся к Звану. Они стояли и мирно переговаривались. Показывали, что и центровые, и слободские, и милиционеры могут расслабиться. Кровавой драки, скорее всего, не будет.
Оркестр заиграл какой-то медлячок. Жгучий, не снимая фуфайки, пошел танцевать с одной из слободских чувих, Жанкой. Грубо накрашенная и вусмерть пьяная, Жанка буквально повисла на нем.
Андрей направился к Кате. Он шел и видел, что Зойка смотрит на него с кривой усмешкой. «Эта клизма что-то натрепала обо мне Кате, и та сейчас откажет», мелькнуло у него.
Но он ошибся. Катя приняла приглашение. И Андрей как-то сразу успокоился. По привычке прижал девушку к себе, вдавил колено между ног.
Катя резко отодвинулась.
Эй, полегче!
Пардон, извинился Андрей.
Ему бы лучше не раскрывать рта. По лицу Кати пробежала гримаса отвращения.
Слушай, отведи меня на место. Поставь, где взял, понял?
Зачем? глупо спросил Андрей. Глоток самогонки сыграл с ним злую шутку.
Не зачем, а почему, отрезала Катя. От тебя несет.
Не понял, едва разлепил губы Андрей.
Катя твердо сказала:
Еще раз прошу, отведи меня на место. Или я уйду сама.
Не позорь меня, попросил Андрей. Давай уж дотанцуем. Я буду дышать в сторону. Понимаешь, у меня неприятности.
Взгляд Кати немного смягчился.
У тебя одна серьезная неприятность. Ты еще не вырос.
Что ты предлагаешь? спросил Андрей.
Катя округлила глаза.
Почему я должна что-то предлагать? Ты мне кто? Мы даже незнакомы.
Андрей скривился.
Что ты дурочку валяешь? Ты знаешь, как меня зовут, я знаю как тебя.
Что ты себе позволяешь? возмутилась Катя.
А я думал, ты не такая, как все, разочарованно произнес Андрей.
Ты ошибся. Я такая, как все, ответила Катя. А в отношении тебя только утвердилась в своем мнении. Тебе нужно то же, что и другим.
А тебе нужно замуж, да?
Катя сбросила с себя руки Андрея и начала протискиваться в толпе к своему месту. Андрей, покачиваясь, пошел следом.
Неожиданно перед Катей вырос Жгучий.
Он к тебе приставал?
Отвяжись! сказала Катя.
Жгучий схватил Андрея за грудки.
Не приставал он ко мне, сказала Катя.
Я не слепой, процедил Жгучий.
К месту скандала уже протискивались милицейские кокарды.
В чем дело? спросил сержант.
Жгучий успокаивающе поднял ладони.
Начальник, я слова плохого не сказал.
Я тоже, заплетающимся языком проговорил Андрей.
Сержант ухватил его за рукав.
Это мой братуха, сказал Костик.
Если бы он не подошел, Андрея б точно повязали.
Веди его под холодную воду, посоветовал сержант Костику.
Что происходит? послышался голос Адама. Новострой хулиганит?
Он подошел не один. Рядом был Зван. Адам обратился к Кате:
Тебя никто не обидел?
Никто. Катя повернулась, чтобы уйти.
Адам движением руки остановил ее.
Подожди. Мы должны разобраться.
Зван что-то сказал Адаму. Адам жестом подозвал Андрея.
Новостроевский?
Ну.
Не нукай, процедил Адам.
Это он с перепугу, сказал Зван, играя четками.
Он бухой в ноль, медленно произнес Адам. Ну-ка, скажи мяу, приказал он Андрею.
Андрей смотрел на Адама в упор, с трудом выдерживая тяжелый взгляд чеченца, и чувствовал, что трезвеет.
Хороший кинотеатр, правда? спросил Адам, окидывая взглядом зал.
Ну, отозвался Андрей.
Но он никогда не будет вашим, внушительно произнес Адам.
Он говорил по-русски чисто, но с характерным чеченским акцентом, а Зван молча кивал, ощупывая глазами Андрея.
«Ударник» будет нашим: центровых и слободских. Мы так решили, отчеканил Адам.
Зван с ухмылкой кивнул.
А это, между прочим, уже беспредел, сказал Костик.
Разве тебя это касается? спросил Адам. Ты слободской. И в центре ходишь никто тебя не трогает.
Костик громко, с расстановкой произнес:
Сюда будут ходить все, кто захочет.
Адам поморщился.
Ну что ты шумишь, как женщина? Смотри, обижусь и зарежу. Следи за помелом, знай свое место.
На лице Звана играла нехорошая улыбка, но он почему-то молчал.
У вас ничего не получится, сказал Костик.
Правда? деланно удивился Адам. Зазнался махала, проговорил он, обращаясь к Звану. Зря вы дали ему отшиться.
Зван молчал, продолжая играть четками.
Знаешь, как называют таких, как ты? спросил Адам Костика.
Не говори того, о чем потом будешь жалеть, посоветовал Костик. Кажется, он здорово разозлился.
Кто? Я буду жалеть? удивился Адам. Глаза у него стали одного цвета с сединой.