Я благодарен вам за гостеприимство, с грустью сказал я. Но, думаю, мне пора уезжать.
Что ты собираешься делать дальше? спокойно уточнил Суин.
Я помню об ответственности, возложенной на меня мастерами, на всякий случай заверил я, но в первую очередь мне необходимо завершить некоторые дела.
И куда ты поедешь? Денно не сидел с нами, а стоял у окна, глядя на звезды, и я не видел его лица.
В Серион. Я коротко усмехнулся. Мне давно уже следует вновь увидеть отца.
Оба мастера одобрительно кивнули и, на секунду, я заметил в отражении стекла довольную улыбку Денно. Я тоже улыбнулся не ему, а, скорее, своему наблюдению и значению того, что видел и ощущал в их эмоциях.
Ты понимаешь, что в скором времени от тебя потребуют ответы? Суин, приподняв бровь, рассматривал меня. Не все разделяют настолько теплые чувства к Рэйо Равелу, чтобы счесть причину задержки весомой.
Я прекрасно знал, что он предупреждает, и большего в данной ситуации он для меня сделать не мог. Но все равно почувствовал злость не на дейледа, а на сами обстоятельства, в которые я лично себя загнал.
Мастер Суин, у меня уже есть некоторые догадки по поводу информации, которой вы от меня ждете, но я посмотрел ему в глаза и сам испугался жесткости своего взгляда, вы же понимаете, что я обязан все очень тщательно проверить?
Будь уверен, с мягкой, теплой усмешкой отозвался Суин, игнорируя мой раздраженный тон целиком и полностью, мастера узнают о том, что ты уже работаешь над задачей, и у тебя будет достаточно времени на общение с семьей. Но, все-таки, не заставляй нас напоминать, хорошо?
Уверен, что заинтересован в скорейшем решении этого вопроса не меньше, чем мои учителя, я улыбнулся. Вы достаточно доходчиво объяснили мне эту деталь.
Суин коротко, радостно хмыкнул, явно оценив мою фразу по достоинству.
Не думай, что после этого мы о тебе забудем, ехидно сказал Денно, оборачиваясь.
Нисколько не сомневаюсь, что после этого все только начнется, съязвил я в ответ.
Мы в последний раз поужинали вместе, снова засидевшись до поздней ночи. Я понимал, что наши отношения с Денно и Суином слегка изменились, но те чувства, которые мы испытывали друг другу, не способно изменить ничего. Они подшучивали надо мной, и теперь у них была еще одна, совершенно новая тема, полная простора для фантазии, а я язвил в ответ, просто уже слегка осторожней, чтобы при случае мои подколки не припомнили мне же всерьез. Сейчас они имели на это полное право. И это право они выдали себе самостоятельно, хотя и опираясь исключительно на мое личное желание, последствия которого я оказался не способен оценить, в принципе. А мне следовало как можно скорее привыкать, что в подобном состоянии я буду вынужден провести всю оставшуюся жизнь.
На следующее утро я отправился домой. Мне выдали сопровождение, хотя я пытался отнекиваться и уверял, что подойдет любой караван их тех, что вечно снуют по их торговому тракту. На что Суин очень вежливо посоветовал закрыть рот и не спорить со своим мастером, и я был вынужден незамедлительно повеление исполнить. Денно посматривал насмешливо, явно посчитав метод рабочим и взяв на вооружение, а я начал осознавать, что такое количество Великих Мастеров на меня одного мозг переносит уже с трудом, и в душе порадовался, что здесь хотя бы нет оставшихся троих. Мы очень тепло простились, и я двинулся в обратный путь во главе того, что Алу-Ша непременно бы нарек моей маленькой армией.
Дорога в сопровождении стражей-рааденов была самым комфортным, спокойным и скучным мероприятием в жизни, останавливаться на котором дополнительно или вспоминать в дальнейшем у меня нет ни малейшего желания. Теперь, несмотря на новую повозку, уже с моими книгами, мы двигались куда быстрее прежнего путешествия с сууленами. Когда проезжали по плоскогорью, я с грустью окинул вглядом проплывающие мимо домики той деревушки, где в таверне тушили сейчас мясное рагу с цинду, а в грубых глиняных кружках, маня освежающей прохладой, пенился чудесный айсун. Мне хотелось вернуться туда до безумия, но, все-таки, я не мог не понимать, что мои новые спутники желают просто поскорее вернуться домой, а потому только легко, почти незаметно вздохнул и заставил себя ехать дальше.
Утром четвертого дня самого безопасного моего путешествия из всех предыдущих раадены передали меня в заботливые руки родной армии и отправились в обратный путь. Я велел солдатам доставить повозку с книгами к особняку Равелов, а сам налегке помчался домой, подгоняемый всеми теми мыслями, что кипели во мне на протяжении месяца. В сохранности своего груза я нисколько не сомневался. Как не сомневался и в том, что о моем прибытии уже доложили.
Утром четвертого дня самого безопасного моего путешествия из всех предыдущих раадены передали меня в заботливые руки родной армии и отправились в обратный путь. Я велел солдатам доставить повозку с книгами к особняку Равелов, а сам налегке помчался домой, подгоняемый всеми теми мыслями, что кипели во мне на протяжении месяца. В сохранности своего груза я нисколько не сомневался. Как не сомневался и в том, что о моем прибытии уже доложили.
И действительно, стоило только переступить порог, как я оказался в объятьях матери.
Алво! Она внимательно осмотрела меня на предмет видимых повреждений. Неужели ты дома, сынок?
Я тоже очень соскучился, честно признался я, с улыбкой глядя на нее. Денно и Суин просили передать тебе пламенный привет.
Надеюсь, они получили и мои приветы? Она смотрела с такой любовью, что мне искренне захотелось надавать самому себе по шее за свое прошлое поведение.
Конечно, я отвернулся, чтобы не выдавать своего волнения и осторожно спросил: Отец дома?
Да, у себя, я спиной чувствовал ее напряженный, встревоженный взгляд. И он очень хотел бы тебя видеть.
Я вытащил из рюкзака мундир, заботливо припрятанный на время дороги для сохранения максимально чистого и аккуратного вида, и, накинув, застегнул на все пуговицы, по уставу. Проверил перивязь меча и, глядя на свое отражение в зеркале, тихо сказал:
Отлично. Я бы тоже очень хотел его видеть.
И спокойно пошел в сторону кабинета отца, стараясь не думать о том, сколько времени мама провела бы в холле, ожидая моего возвращения, если бы я не осознал некоторые очень простые истины, которые до этого никак до меня не доходили.
Алво, она окликнула меня, когда я уже был наверху лестницы, надеюсь, после вашего разговора ты останешься хотя бы ненадолго?
Думаю, да, мама, откликнулся я и большим усилием воли заставил себя не оборачиваться, чтобы не видеть сейчас выражение ее лица.
У двери в кабинет я еще раз, довольно нервно, надо сказать, поправил мундир, глубоко вздохнул, морально готовясь к той встрече, мысль о которой была, на самом деле, самой главной в моей голове с первых дней в Оккаре, и постучал. Дождавшись приглашения, толкнул дверь и встал на пороге:
Отец, я пришел доложить о своем приезде.
Алво! Он поднялся мне навстречу, все такой же сильный и полный достоинства, каким я его всегда помнил.
Сколько мы не виделись, не считая той встречи в конце лета, о которой я с максимальным старанием стремился не вспоминать вовсе? Уже год? Я вдруг отчетливо осознал, что Денно прав, и мы с ним до ужаса похожи: одинаковые прямые носы со слегка уловимой горбинкой по центру, высокие скулы, хитрые насмешливые взгляды синих глаз. Разве что глаза отца были чуть светлее Ну и конечно, существенная разница заключалась в том, что он, в итоге, готов был идти на уступки, даже когда был в ярости от моего поведения, а я так и оставался до конца упертым туулом
Мы крепко обнялись. Я прекрасно понимал, что отец так же рад нашей встрече, как и я сам. И испытывал невероятнейшее счастье от того, что не чувствую его эмоций, в принципе. Значит, я все-таки сумел исправить то, что натворил с собственными Нитями Разума, своими личными мыслями и решениями натворил, даже без необходимости их касаться.
С возвращение домой, сын, с максимальной теплотой, на которую только был способен, сказал отец.
Спасибо, папа. Я незаметно выдохнул, ощущая себя последним болваном.
Он внимательно оглядел меня, на секунду остановившись взглядом на мече и мундире.
Ты наконец вспомнил, кем являешься? насмешливо уточнил отец.
Я никогда не забывал, совершенно серьезно ответил я.
Садись.
Отец вернулся за стол, а я уселся напротив, молча оглядывал его и, если честно, не совсем представлял, с чего мне следует вообще начинать наш разговор, отчаянно пытаясь подобрать нужные слова.
Денно и Суин писали о твоем визите. Рад, что все завершилось благополучно, поздравляю, внимательно меня разглядывая, сказал папа.
Спасибо, с трудом выдавив из себя улыбку, отозвался я.
Я знал, что мастера не стали сообщать о задании. Они пояснили, что это дело касается исключительно четырех Великих Домов, а потому посвящать отца в подробности или нет уже мой личный выбор.
Надеюсь теперь, когда твои цели достигнуты, ты, наконец, вспомнишь о семье? продолжил он с новой насмешкой.