Слушай, осторожно начал Алу-Ша, косясь в мою сторону, я тебя, на самом деле, спросить хотел Как серионца
И что же ты хотел узнать у мага Разума, создателя армий безвольных рабов? Беззлобно поддел я.
Ну ладно уж, смутился торговец, хватит тебе.
Так что спросить-то хотел? Я примирительно улыбнулся.
Что это было? Алу-Ша нахмурился. Там, на дороге? Магия какая-то?
Я вздохнул:
Сам знаешь, что нет. Видел же Нити.
Видел, да не понял. Он выжидающе глянул на меня. Так что?
Страхи, коротко усмехнулся я. У каждого собственные.
Чего? Не понял торговец.
Страхи, повторил я. Ваши личные Нити Разума, которые никто не плел. Так вы взаимодействуете с ними сами. Ощущение, что не контролируешь ситуацию. Что в этом огромном мире ты ничего на самом деле не значишь. Крошечное, совершенно лишнее пятнышко на идеальной, в остальном, картине. Вы остались одни, каждый сам за себя, и не смогли с этим справиться. Заметил, как стало легче, когда к деревне подъехали? Когда вы вспомнили, что здесь есть другие люди?
Действительно Кивнул Алу-Ша и осторожно уточнил: А ты это все сейчас как маг Разума говоришь или как философ?
Именно как маг Разума я это и говорю, я закатил глаза. Мы, в принципе, для того и существуем, чтобы читать в человеческих душах и находить способ помочь. А не чтобы безостановочно сканировать чужие похабные мыслишки и порабощать людскую волю.
Мне теперь стыдно как-то за свои подозрения, смущенно вздохнул торговец.
Ну хоть стыдно, буркнул я, покосившись на него. И на том спасибо.
А тебе легче все это далось? Алу-Ша решил не реагировать на мою обиду, прекрасно понимая, что я это не всерьез.
Я же серионец. Я дернул плечом Нас учат с подобным справляться. И даже получать, в итоге, странное удовлетворение. Но, если честно, я не знаю народа, который бы прошел через это так же тяжело, как суулены.
А хэддены? Торговец явно был задет такой моей оценкой его родичей.
А они бы полюбовались собой, прекрасными, и прошли бы еще разок, ехидно заверил я, нисколько, в принципе, не сомневаясь ни в своей правоте, ни в способностях хэдденов.
Алу-Ша рассмеялся и успокоился. Я чувствовал, что его мысли, прежде кипевшие в странном ритме, потекли медленней.
Но, я вздохнул, понимая, что должен предупредить его, если хочешь совет, на обратном пути тоже сделайте остановку. Хоть здесь, хоть, где угодно в деревнях. Ты-то пройдешь худо-бедно, а вот парни твои не справятся.
А что тогда будет? Настороженно поинтересовался Алу-Ша.
В лучшем случае на нервы будут действовать своим истеричным смехом. Ну и как охрана окажутся такими, что и не надо, мрачно ухмыльнулся я и на мгновение невольно задумался о том, что и сейчас как охрана парни были совсем не то, что надо.
А в худшем? Суулед нахмурился. Я прекрасно чуял, что и первый вариант его совершенно не устраивает.
Выхватит кто-нибудь меч, и перерубят друг друга. Они уже были готовы сделать это сегодня. Я покосился на него. А последний потом будет говорить, что это магия какая-то и все как в тумане было. И даже на меня свалить уже ничего не получится.
Вот оно как. Торговец плотно сжал губы. Только, как свернуть-то?
Придумай что угодно, я пожал плечами. Сошлись на жару, холод, дождь, насекомых. Да хоть на то, что я просил местным хозяевам поклон передать. Главное остановись. Дай им время.
Спасибо за совет, Алво, серьезно кивнул Алу-Ша. Я к нему обязательно прислушаюсь.
Тяжелый разговор прервала хозяйка, которая принесла нам две кружки ароматного свежесваренного кофе и к нему тонко порезанные кружочки соленого сыра, слегка посыпанные чем-то подозрительно знакомым и ярко-оранжевым. Мы с сууледом радостно переглянулись, вполне готовые оценить кулинарный эксперимент милой старушки.
Это от нас с мужем. Смущенно улыбаясь, пояснила хозяйка. Подарок.
Она с ощутимым волнением наблюдала, как мы отправляем в рот по кусочку сыра. Вкус был непривычный, но очень интересный, и я довольно закивал, признавая, что самая дорогая специя в мире попала в абсолютно надежные руки. Алу-Ша блаженно зажмурился, пережевывая свой кусок.
Продай мне немного твоего сыра, хозяюшка, попросил он. Чтобы я мог есть его с цинду в дороге.
Сияющая от гордости старушка пообещала собрать нам сыра в подарок.
Близилось время отъезда. Мы неохотно, с некой едва уловимой ленью и усталостью, подготовились к дальнейшей дороге и расплатились с хозяевами. Старушка на прощание всучила нам с собой увесистый мешок с припасами и категорически отказалась брать за него деньги. На том мы и расстались. Жители Дех-Раадена на деле не менее упрямые, чем суулены, и уговаривать их, если уж они что-то там решили абсолютно пустая трата времени. Выходя за ворота, я заметил, как один из парней-охранников осторожно положил на стол среди неубранной еще посуды свой маленький коробочек с цинду. Ну как маленький, на его стоимость хозяева вполне могли бы купить себе пару бекетов. Я улыбнулся этому жесту и аккуратно раздвинул Нити Воды над подарком, чтобы специя не размокла, сплетая знакомые по Мирте узкие узоры, созданные сууледами с одной целью хранить цинду. Алу-Ша, с хитрым прищуром наблюдавший за этим, довольно кивнул и, хлопнув меня по плечу, поспешил к своей лошади. Путешествие продолжилось.
Вторая часть нашего пути прошла куда более мирно. После доброго отдыха и порции алкоголя суулены думать забыли обо всяких страхах и переживаниях. Они прервали вечную тишину здешнего плоскогорья шутками и смехом и уже, в принципе, не способны были вновь погрузиться в глубины собственного сознания. И я тоже из-за них этого не мог, что, спустя час, даже начало меня, если честно, немного расстраивать.
Или пусть напьются, тихо сказал я Алу-Ша, который ехал рядом со мной. Тоже поможет.
Торговец хмыкнул и бросил недовольный взгляд через плечо на своих спутников.
Я их тогда сам перерублю, мрачно пообещал он и буркнул себе под нос: Охраннички, бездна их забери
Я усмехнулся и погрузился в созерцание Нитей. Тонкие разноцветные струны, пронизывающие все вокруг, переплетающиеся между собой во всех направлениях, создавая сам наш мир. Короткие и длинные, разной структуры и формы разноцветный каркас всего, что существует на свете. Здесь они были особенными, нетронутыми магами. Не было узоров и лишних плетений, только то, что создала природа. То, что увидели, должно быть, первые люди, открывшие и осознавшие их однажды, до того, как, прикоснувшись, стали плести, меняя ткань мироздания ради собственных удобства и выгоды. Мне нравилось это нетронутое полотно, это сплетение пяти элементов, содержание в себе все сущее. Ничуть не меньше, чем восхищало обладать даром подчинять их своей воле, заставлять служить моим целям. Я невероятно ценил свой талант видеть их все разом, наблюдать за четко исчерченным, многогранным, естественным узором ткани мироздания. Она манила меня, звала раскрыть ее тайны, как, собственно, и любого из нас. Никто из Детей Нитей по собственной воле еще не смог не ответить на этот зов. Из медитации меня вывело движение слева Алу-Ша потянулся было к серебристой паутинке Воздуха, но в последний момент отдернул руку и тяжело вздохнул.
Она же тебя не убьет, с легким укором заметил я.
А вдруг порву? нахмурился торговец.
Воду-то не рвешь, приподняв бровь, отозвался я. Воздух прочнее. Он, в принципе, самый прочный.
Они и правда разные выходит? Я-то думал это все легенды. Суулед с любопытством на меня глянул. А самые тонкие тогда какие?
Разум, я улыбнулся. Его очень легко испортить. Направить не туда или неверно сплести. Правда не в вашем случае.
Алу-Ша вопросительно приподнял бровь.
Нити Разума сууленов крайне неподатливые, пояснил я. Нужно много сил, чтобы их плести и еще больше, чтобы удержать узор. Наверное, дело в вашем характере. Сами упертые и мысли такие же. Серионцы крайне неохотно берутся за работу с вами и обычно это стоит очень дорого.
Стало быть, зря мы вас боимся? Усмехнулся Алу-Ша.
Я покосился на него и с тяжелым вздохом качнул головой. Открытие века прямо.
Скажи, почему я объясняю сууледу, да еще и торговцу, что все в этом мире стоит денег?
Потому что никто никогда не называет цены, Алво. Алу-Ша снова недовольно покосился на смеющихся охранников и раздраженно хмыкнул.
Я проследил за его взглядом и иронично приподнял бровь:
Хочешь, чтобы я их успокоил? У тебя столько нет, Алу-Ша.
Да я и не думал, торговец отвел глаза, сосредотачиваясь на дороге.
Эта маленькая ложь меня кольнула. Крайне неприятное, болезненное ощущение, возникающее каждый раз, когда кто-то пытался обмануть серионца. Или самого себя как в случае с Алу-Ша, который не желал, в принципе, признаваться, что нынешняя ситуация злит его настолько, что он не прочь просить помощи мага Разума ради успокоения своих спутников. Даже лично себе не желал признаваться, но это ничего не меняло ложь оставалась ложью, и я чуял ее. Но предпочел не обратить никакого внимания. Я знал причины.