И мама своим ровным почерком, с длинными завитушками вывела на конверте: «Марусе Скворцовой 2-й Б от тайного поклонника». Я вздрогнул, но виду не подал.
Вот наконец весь комплект готов. Жаль только, хлеба на завтрак, небось, не осталось.
Как только довольная мама ушла на кухню спасать остатки сыра, я завернул конверт в целлофановый пакет иначе бы у меня весь рюкзак пропах одеколоном.
«Вообще, с мамой нужно быть осмотрительней, размышлял я по дороге в школу 14 февраля. Денёк такой прекрасный, а этот пахучий конверт оттягивает рюкзак, как кирпич. Надо поскорее от него избавиться».
Ну, не волнуйся, как обычно, подбодрила меня мама, всё будет хорошо.
Я вошёл в школу и сразу почуял: что-то не то. В вестибюле больше народа, чем обычно. Девочки хихикают, перешёптываются. А вот и почтовый ящик для валентинок, весь такой розовый и в сердечках, пронзённых стрелами. И что ж, класть туда свой конверт при всём честном народе? Нет уж, дудки! И я отправился в класс.
Маруся, как всегда, пришла одной из первых. На её парте лежал рюкзак с приоткрытым передним отделением. Самой Маруси не было. Была только Вергилия Спицына, дочка поэтессы. Она стояла у окна и щурилась на утреннее солнце. Скорее всего, сочиняла. «Такой момент нельзя упустить», решил я. Раз уж услуги почтальона не понадобятся, то можно обойтись и без конверта с кучерявой подписью. Я быстро извлёк конверт из пакета, из конверта открытку и мимоходом сунул её в карман Марусиного рюкзака. А сам побежал из класса, пока она не вернулась, и в дверях налетел на Марусю, за спиной у которой был рюкзак!
Костя, не проснулся, что ли? строго спросила она.
И, пройдя в класс, обратилась к Вергилии:
Привет, это твой рюкзак?
Да-да, рассеянно ответила Вергилия и продолжила сочинять, а Маруся отнесла его на место.
Сердце моё забилось часто-часто, я вспотел и разозлился на маму. «Всё будет хорошо, всё будет хорошо», мысленно передразнил я её и сам же ответил любимой присказкой бабани: «Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего».
Подтянувшиеся в класс ребята начали готовиться к урокам. Предчувствуя катастрофу, я краем глаза наблюдал за тем, как Вергилия достаёт пенал Конечно, вслед за ним на парту выпорхнуло сердечко в белых рюшах. Вергилия отшатнулась, как будто на стол выпала граната.
Ах, девочки, что это! воскликнула она.
Девочки тут же сбежались. Стали выхватывать сердечко друг у друга, ахать, охать, нюхать. Мне хотелось провалиться на этаж ниже, но тут прозвенел звонок, и в класс вошла Наталья Сергеевна.
Надо сказать, что Вергилия, в отличие от меня, до сих пор не приняла бой от математики, ну а уж получив сердечко, любовалась им, забыв обо всём на свете, только пару раз украдкой глянула на нас с Никитой с чего бы, спрашивается?
Наталья Сергеевна вызвала её к доске. Вергилия услышала с третьего раза и пошла отвечать, не выпуская из рук валентинку.
Вергилия, что это? спросила Наталья Сергеевна, а я зачем-то покраснел.
Любовное послание, ответила Вергилия таким тоном, как будто она каждый день ходит к доске с валентинками.
Можно посмотреть? не без любопытства попросила Наталья Сергеевна. Я не буду открывать.
Конечно, там ничего не написано.
Какая прелесть! восхитилась Наталья Сергеевна, открыв это чудо маминого рукоделия. Наверное, она тоже одиннадцать лет мечтала получить такую. Ладно, вижу, тебе сегодня не до математики. Садись. Куликов, к доске!
Я покраснел ещё гуще, но быстро взял себя в руки. Стою у доски, готовлюсь слушать условия задачи и вдруг замечаю, что из кармана моего рюкзака торчит тот самый пакет, а Никитка водит носом, как будто унюхал что-то. Кажется, Наталья Сергеевна в этот момент что-то говорила.
Да что ж с вами сегодня творится, донеслось до меня издалека. Никакого учебного процесса с этими праздниками. Маруся, выручай, пожалуйста. Куликов, садись.
Вернувшись на место, я первым делом запихнул пакет поглубже. Холодный пот снова прошиб меня при мысли о том, что было бы, если б Никита потянул за этот пакет и нашёл конверт, подписанный тайным поклонником Маруси Скворцовой «Ну мама, ну погоди!»
Это ты, что ли, валентинку подложил? шепнул Никита.
С ума сошёл?
А чего ты такой?
Какой?
Красный, мокрый.
Домашнее задание не сделал, удачно соврал я.
Я потихоньку пришёл в себя. Ведь ничего страшного не произошло, только Маруся осталась без валентинки. Ну и что? Все, кроме Вергилии, без открыток. И тут у меня родился план.
Я потихоньку пришёл в себя. Ведь ничего страшного не произошло, только Маруся осталась без валентинки. Ну и что? Все, кроме Вергилии, без открыток. И тут у меня родился план.
Никита, сказал я другу на перемене, все девчонки мечтают о валентинках, давай для всех сделаем.
Ты что, спятил? Зачем?
Им обидно, что Вергилия получила, а они нет.
Ну и что?
Ты мне поможешь или нет?
Ты точно с ума сошёл.
И мы побежали к учительнице ИЗО, выпросили у неё несколько листов цветной бумаги, ножницы и пошли в туалет вырезать сердечки. Всего-то нужно было двенадцать штук. На первой перемене мы вырезáли, а на второй подписывали.
В туалет зашли мальчики из старших классов.
Ишь какие романтичные! указал на нас один из них.
Зря смеётесь, ответил я. У нас бумага остаётся сделайте для своих девочек: увидите, какие они будут счастливые.
А урок короткий, добавил Никитка.
Мальчики переглянулись и забрали у нас остатки бумаги. А мы побежали вниз и вывалили свои сердца в почтовый ящик.
На четвёртом уроке в класс бесцеремонно ворвался парнишка с бумажным венком на голове.
С днём святого Валентина! провозгласил он. У меня есть письма для прекрасных дам.
И он начал выкрикивать имена девчонок, а они вскакивали как ошпаренные и бросались за нашими неумелыми сердцами.
И последнее, для Н. С., объявил почтальон.
Нет у нас никаких Инесс, отрезала Наталья Сергеевна таким голосом, что почтальон попятился к двери.
Нет так нет, ошибочка, значит
Так это, наверное, вы, Наталья Сергеевна, подсказал Никитка. И молодец, что подсказал.
Учительница смущённо улыбнулась, и почтальон торжественно вручил ей самое большое сердце.
Вот и закончился последний урок. Девочки бережно паковали свои валентинки, а я заметил, что Маруся как будто хочет мне что-то сказать, но не решается. Небось вычислила нас с Никиткой и хочет удостовериться. Я собрал рюкзак, попрощался. Спускаюсь по лестнице, а Маруся за мной. И вдруг такое вдохновение на меня нашло Оторвался я от неё на один пролёт, выбросил пакет с конвертом прямо на лестницу, а сам за дверью в коридор спрятался и подглядываю в щёлочку. Маруся пакетик подняла, конверт достала, надпись «от тайного поклонника» прочла, понюхала и сморщила заборчик между бровей соображает, значит. «Ну, думаю, такая задачка ей, конечно, раз плюнуть: что было в пустом конверте, кто тайный поклонник, ну ну» И тут она так улыбнулась, так улыбнулась эту улыбку я уже никогда в жизни не забуду. И потихоньку пошла дальше, а я стрелой по коридору и в раздевалку, куртку со сменкой схватил и был таков.
Оделся на улице.
Ты чего это? удивился папа.
Я очень обрадовался, что сегодня он меня встречает. Я рассказал всё по порядку, папа весело смеялся.
Папа, сказал я в заключение, сделай маме валентинку.
Ну ты выдумал, покачал он головой.
Пап, ну пожалуйста. Увидишь, как она обрадуется.
Папа молчал.
Вон магазин, купим конфеты, а из коробки вырежем сердце.
Папа вздохнул, но последовал за мной.
Мы нашли удачную коробку с двойной крышкой. Одну мы сняли, сохранив приличный вид. Тут же купили ножницы и вырезали сердце. У папы оно тоже никак не выходило ровным, он кромсал и кромсал, пока я не остановил его, а то бы пришлось покупать ещё одну коробку.
Напиши что-нибудь, подсказал я, когда мы ехали в троллейбусе, и достал свой пенал.
Папа отвернулся и что-то написал. А я, между прочим, и не собирался подглядывать.
Это тебе, сказал папа маме, протягивая конфеты и сердце.
Мама сделала такие большие глаза. Но когда она открыла сердечную открытку, они стали ещё больше. Жаль, что папа в это время возился со шнурками.
Ну, давайте скорей, как обычно, поторопила мама, только не таким голосом, как обычно, обед стынет.
К обеду прилагался большой вишнёвый пирог.
Ой, а что за повод? удивился папа.
Мама ничего не ответила, а я секретно показал папе на сердце. Папа шлёпнул себя по лбу. И я тоже себя шлёпнул: «Как же я мог забыть про бабаню! Готов спорить, она тоже мечтала о валентинке одиннадцать лет, а то и двадцать, или тридцать, или даже все семьдесят!»
Диспансеризация
Диспансеризацию мы всегда очень ждём. Мало того, что отменяются уроки, так ещё столько веселья! Прямо настоящий «Форт Боярд», только надо собрать не подсказки, а печатки разных докторов. Удачно занять очередь, рассчитать, проскочить, везде успеть это ж целая наука. «А ты прошёл невролога? А ты уже был у ортопеда? А какой у тебя рост?» Разведал и бегом дальше по коридорам. А поликлиника длинная, два этажа есть, где разогнаться.