Они говорили, и, когда я смотрела на них сейчас на крепкого молодого человека и старика, у меня с трудом укладывалось в голове, что когда-то Гибсон был единственным, кого Синклер по-настоящему уважал.
Миссис Гибсон тем временем вернулась в кухню с двумя чистыми чашками лучшими в доме, как я сразу поняла, и поставила их на стол, а затем разлила чай и предложила нам лепешки, покрытые сахарной глазурью булочки и бисквит, но мы тактично отказались. Затем она устроилась у камина, и мы с ней очень мило побеседовали. В очередной раз услышав вопрос, что нового у моего отца, я вежливо ответила, а затем поинтересовалась, как поживают ее сыновья. Оказалось, что Хэмиш служит в армии, а Джорджу удалось поступить в Абердинский университет, где он изучал юриспруденцию.
Но это же просто замечательно! воскликнула я восхищенно. А я и не знала, что он у вас такой умный!
Он всегда был очень прилежным мальчиком Любил читать
Так, значит, ни Хэмиш, ни Джордж не пойдут по стопам своего отца?
Ох, у нынешней молодежи все по-другому. Разве ж им захочется провести всю свою жизнь на этих голых холмах под ненастным небом?.. Им такая жизнь кажется слишком спокойной. Да их и нельзя винить. Что ж это за жизнь для молодых людей в наши-то дни? Мы еще как-то умудрились вырастить их, но сейчас денег здесь не заработаешь. Тем более что они могут получать в три раза больше, работая в городе, на заводе или в офисе.
А Гибсон не против?
Нет. Миссис Гибсон с нежностью посмотрела на своего супруга, но тот был поглощен беседой с Синклером и не заметил этого взгляда. Нет, он всегда хотел, чтобы они занялись тем, что им по душе, и выбились в люди Он поддерживал Джорди от начала и до конца И, кроме того, добавила миссис Гибсон, бессознательно цитируя Барри, нет ничего важнее, чем хорошее образование.
У вас есть их фотографии? Я бы очень хотела посмотреть, какие они теперь.
Миссис Гибсон пришла в восторг от такой просьбы.
Да, они рядом с моей кроватью. Пойду принесу их
Она поспешила в свою комнату, и я услышала ее тяжелые шаги на маленькой лесенке, а затем наверху, у меня над головой. За моей спиной Гибсон говорил:
Старые стрельбища в полном порядке Их строили на века Они просто малость заросли.
А что птицы?
Да-да, есть еще малость Кстати, весной вот поймал пару лисиц с детенышами
А что насчет коров?
Я не подпускаю их близко А болото чудное, траву хорошо подпалило в начале сезона
Вам не кажется, что вы уже со всем этим не справляетесь?
О, нет-нет, я еще достаточно крепок.
Бабушка сказала, что прошлой зимой вы на неделю или две слегли в постель.
Это была всего лишь обычная простуда. Захворал чуток Доктор дал мне какое-то лекарство, и я сразу встал на ноги Не нужно слушать женщин
Миссис Гибсон, вернувшись с фотографиями, услышала эти слова.
Что ты там болтаешь о женщинах?
Все вы просто старые мокрые курицы, сказал ее достойный супруг. Поднимаете шум из-за какой-то чепухи
Ох, не такая уж это и чепуха Мне пришлось держать его в постели какое-то время, добавила она, невольно подтверждая слова Синклера. Мне же протянула фотографии. А сама продолжала говорить: И я вовсе не уверена, что то была обычная простуда Я настаивала, чтобы он сделал рентген, но он и слышать об этом не захотел.
А вам бы не помешало провериться, Гибсон.
Да у меня нет времени ехать в Инвернесс из-за всех этих глупостей И, явно не желая больше говорить о своем здоровье и показывая всем своим видом, что тема закрыта, он придвинул стул поближе ко мне и стал смотреть через мое плечо на фотографии своих сыновей: Хэмиша, крепкого с виду капрала, и Джорджа, позирующего в салоне фотографа. Джорди в университете, миссис Гибсон вам сказала? Уже на третьем курсе, учится на юриста. Помните, как он помог вам построить шалаш на дереве?
Он до сих пор цел, кстати, сказала я. Его еще не сдуло ветром.
Джорди все делает хорошо. Мастер на все руки.
Мы еще немного поболтали, а затем Синклер отодвинул стул и объявил, что нам пора. Гибсоны вышли из дома проводить нас, и собаки, услышав голоса, вновь залились лаем. Мы все вместе направились к будкам проведать их. Собак было две, обе суки, одна золотистая, а другая черная. У первой были мягкая шерсть кремового окраса, томное выражение морды и темные, немного раскосые глаза.
Она похожа на Софи Лорен, заметила я.
О да, подтвердил Гибсон. Она красавица. У нее как раз сейчас течка, поэтому завтра я везу ее в Бремор. Там, говорят, есть хороший кобель. Ну я и подумал: может, получится щенят-то заиметь.
Синклер поднял брови:
Вы едете завтра? Во сколько?
Буду выезжать около девяти.
А какой прогноз на завтра? Какой будет день?
Сегодня вечером поднимется ветер и разгонит облака. В выходные погоду обещают хорошую.
Синклер повернулся ко мне и улыбнулся:
Что скажешь?
Я играла с собакой и почти не слушала, о чем они говорили.
А?
Завтра утром Гибсон собирается в Бремор. Он мог бы нас подбросить до Бремора, а оттуда мы бы прогулялись через Лейриг-Гру пояснил мне Синклер и обратился к Гибсону: Вы сможете приехать вечером в Ротимурчус и подобрать нас там?
Да, да, это можно. И во сколько примерно вы там будете?
Синклер задумался:
Около шести? К этому времени мы, по идее, должны быть уже там. Он снова посмотрел на меня. Ну, что скажешь, Джейн?
Я никогда не была в Лейриг-Гру. Когда я была маленькой, туда каждое лето отправлялся кто-нибудь из Элви, и я тоже всегда мечтала пойти, но меня никогда не брали с собой, потому как считали, что у меня еще недостаточно крепкие ноги. Но теперь
Я посмотрела на небо. Тучи, набежавшие с утра, так и не рассеялись, но по мере того, как угасал день, они начали постепенно превращаться в легкую дымку.
А что, правда будет хороший день? спросила я Гибсона.
Да-да, и страсть какой теплый.
Мнения Гибсона мне было вполне достаточно.
Да, я ужасно хочу туда пойти!
Ну что ж, тогда решено. Значит, в девять утра у нас в доме? сказал Синклер.
Буду там, пообещал Гибсон, и, поблагодарив супругов за чай и оставив их, мы направились вниз по холму и по мокрой дороге обратно в Элви.
Промозглый воздух был наполнен влагой, и под буками было очень темно. Внезапно мне стало ужасно грустно. Мне хотелось, чтобы ничего не менялось Хотелось, чтобы все в Элви осталось как прежде, таким, как я помнила. Но, увидев Гибсона, так сильно состарившегося, я внезапно посмотрела в глаза реальности. Он был болен. Однажды он умрет. И при мысли о смерти в этот холодный сумеречный час я задрожала.
Замерзла? спросил меня Синклер.
Нет, все в порядке. Просто день был долгий.
Уверена, что хочешь поехать в горы завтра? Прогулка будет не из легких.
Да, конечно, зевнула я. Нужно сказать миссис Ламли, чтобы она собрала нам с собой еды.
Мы вышли из-под буков, и неприступный северный фасад дома вырос перед нами на фоне неба. В окнах горел один-единственный огонек, желтый в синих сумерках. И я решила, что перед ужином приму горячую ванну, и тогда мне не будет холодно и грустно.
6
Я оказалась права. Плескаясь в мягкой шотландской воде, я задремала. Было еще рано, поэтому я нашла грелку в шкафчике ванной комнаты, наполнила ее горячей водой из-под крана и легла в постель. Целый час я пролежала в темноте с раздвинутыми занавесками, слушая бесконечные крики и гогот диких гусей.
После этого я снова оделась и, подумав, что неплохо было бы сделать мой первый вечер дома чем-то вроде праздничного события, заколола кверху волосы и накрасила глаза, как умела. Затем достала свой единственный вечерний наряд черное с золотом кимоно из тяжелого шелка с вышивкой и золотистыми галунами. Мой отец увидел его в каком-то сомнительном китайском магазинчике на задворках Сан-Франциско и купил, поддавшись первому порыву.
В этом наряде я выглядела как какая-нибудь японская принцесса. Надев сережки, я побрызгалась духами и спустилась в гостиную. Я пришла даже рано, но это мне было и нужно. Лежа в постели, я придумала маленький план и собиралась немедленно воплотить его в жизнь.
Очаровательная гостиная моей бабушки, убранная к ужину, чем-то напоминала сцену перед представлением в театре. Бархатные занавеси на окнах были задернуты, подушки взбиты, журналы разложены, огонь в камине разведен. Комната мягко освещалась парой ламп, а пламя играло на медной каминной решетке и ведерке с углем и отражалось от любовно отполированной мебели. Повсюду были расставлены вазы с цветами и пепельницы, а на маленьком столике, который служил баром, выстроились бутылки и стаканы, а также стояли ведерко со льдом и блюдечко с орехами.
В противоположной части комнаты, рядом с камином, был красивый резной шкаф выпуклой формы, с застекленными книжными полками наверху и тремя глубокими и тяжелыми ящиками внизу. Я подошла к нему и, отодвинув маленький столик, который мне мешал, опустилась на колени, чтобы открыть нижний ящик. Одна из ручек оказалась сломанной, а ящик был ужасно тяжелый. Я тщетно сражалась с ним, когда вдруг услышала звук открывающейся двери и кто-то вошел в комнату. Поняв, что все мои планы расстроены, я выругалась про себя, но не успела встать на ноги, как за моей спиной раздался знакомый голос: