Не знаю, Готи. Скэриэл тряхнул головой; прядь тёмных волос упала ему на глаза, и он небрежно убрал её за ухо. Боюсь, что узнают другие чистокровные или, что хуже, узнают в Запретных землях.
Ты всегда держал это в тайне? Никто не знал? Твои родители, ну, я имею в виду, до того, как их не стало Эдвард? Джером?
Никто не знает. Я понял, что владею силой, уже после смерти родителей.
Но ты подозревал, что Джером тебя выдал. Я думал, может, он в курсе.
Я ему ничего не рассказывал, но мы живём в одном доме, он мог увидеть и сдать меня.
Люмьер тебя увидел и сдал.
Ему можно доверять? Я не хочу, чтобы он растрезвонил об этом. На лице Скэриэла возникла гримаса боли: он прикрыл глаза, плотно сжал губы и шумно выдохнул через нос.
Наверное, можно неуверенно произнёс я. Ты в порядке?
Он выжал из себя мучительную улыбку и кивнул.
Голова разболелась.
Я поговорю с ним. Скажу, что это секрет. Может, таблетку?
Ага, кивнул он. Приму потом и лягу вздремнуть.
Когда ты узнал, что владеешь на таком уровне? Это же уму непостижимо Полукровка с силой чистокровного.
Я начал было он. Послушай, Готи, я не уверен, что знаю, когда это началось. Просто мне было интересно, что ещё можно получить помимо этого. Он перевернул руку ладонью вверх, и вновь возникло маленькое пламя. Этим владеют все полукровки. На пересечении границы мы обязаны предъявлять материю, чтобы нас не спутали с низшими. Когда я был маленьким, это пламя не давало мне покоя. Скэриэл как заворожённый смотрел на собственный огонёк. Я тут же вспомнил, с каким лихорадочным взглядом он рассказывал про Александра Македонского или Артюра Рембо сейчас он так же увлечённо говорил о тёмной материи. Если представить тёмную материю как навык, способность, разве нельзя её развить? эмоционально продолжил он. Это как с рисованием. Низшие будто рождённые без рук, они заведомо не могут взять в руку кисточку и что-то нарисовать, и этим им забивают голову с пелёнок. «У тебя нет тёмной материи, не пытайся, ты создан беспомощным». Но что, если Он сосредоточенно посмотрел на меня. Что, если отбросить эти рамки? Ты знаешь, были художники без рук. Всему можно научиться. Та же история и с полукровками. Нас учили, что наш максимум создать пламя. И единственное практическое применение этого тёмного пламени проверка статуса на границе. А что, если не слушать никого и улучшать то, что дала тебе природа?
Ты думаешь, что каждый низший или полукровка может добиться уровня чистокровного? ошарашенно спросил я.
Я не могу отвечать за каждого. Но теоретически это возможно.
Это может перевернуть весь наш мир
Поэтому я не говорю об этом на каждом шагу. Не уверен, что могу взять ответственность за чужие жизни, если все узнают о том, что полукровка по силе не уступает чистокровному.
Создавать фигуры из тёмной материи талант
Я бы не назвал эту силу талантом, резко произнёс Скэриэл. В моём случае это была упорная работа сутки напролёт.
Со скольких лет?
Сейчас уже и не вспомню. Скэриэл зачесал пятернёй волосы. Но с детства.
Ты боялся мне рассказать?
Мы с тобой почти не обсуждали тёмную материю. Я помню, как в прошлом году перед летними экзаменами ты был зол и говорил, что ненавидишь эту силу. Я решил, что лучше не поднимать эту тему.
Ну отлично, теперь, оказывается, из-за моих никчёмных способностей ты всё это время молчал, раздражённо бросил я и затих.
Прошлый год был действительно тяжёлым. Я постоянно возвращался к мыслям о маме и в скором времени потерял интерес к учёбе. Мои оценки скатились на самое дно, но я не проявлял должного усердия, чтобы их как-то исправить, как бывало раньше. Неожиданно я вспомнил, что отец в то время меня почти не трогал, если не считать того, что внезапно на пороге дома то и дело появлялись репетиторы.
Мой характер в тот год оставлял желать лучшего. Я срывался на всех, истерил, обвинял отца за спиной, перестал разговаривать с Габриэллой и хамил прислуге. Тогда много доставалось и Скэриэлу.
Я молчал с детства, ты тут ни при чём.
Что ты планируешь делать дальше? Так и оставишь всё в секрете? С твоими способностями тебе нужно было учиться в лицее. Или сразу поступать в Академию Святых и Великих.
Не знаю. Пока оставлю всё как есть.
Не хочешь Я неуверенно продолжил: Потренироваться вместе?
Не хочешь Я неуверенно продолжил: Потренироваться вместе?
С тёмной материей?
Да У меня скоро зимние экзамены. Можешь помочь? Люмьер предложил помощь, но мне с ним неловко.
Конечно, Скэриэл широко улыбнулся. В любое время.
Увидев из окна, как Хитклиф вышел из дома, я спустился вниз. Скэриэл стоял у дивана, скорчившись.
Проверь, что входная дверь заперта.
Я подошёл к двери, подёргал ручку и на всякий случай закрыл на ещё один оборот. Повернувшись, я столкнулся взглядом с рассерженным Скэриэлом.
Он знает, что я владею тёмной материей. Пришлось наврать с три короба про подпольные бои в Запретных землях. Люмьер Уолдин следит за мной.
Последнюю фразу Скэриэл произнёс из последних сил, прежде чем схватился за бок. Я подошёл к нему и осторожно приподнял свитер. Левый бок был забинтован, но кровавые разводы уже появились на бинтах. Ему нельзя было двигаться, но он всё равно спустился к чистокровному.
Помоги снять, прохрипел Скэриэл.
Я аккуратно взялся за низ свитера и медленно, дюйм за дюймом поднимал ткань, стараясь не задеть рану. До прихода Хитклифа Скэриэл принял обезболивающее и забинтованный лежал в своей комнате. Я бы ни за что не впустил чистокровного, но Скэриэл был другого мнения. Как только я сообщил ему, что тот пришёл, Лоу потребовал мой самый большой свитер и намеревался во что бы то ни стало спуститься.
Дальше я сам, прохрипел Скэриэл, оставшись по грудь обнажённым. Рана быстро заживёт. Через пару дней буду как новенький.
Тебе нужен покой, нельзя было вставать.
Я знаю, Джером, грозно бросил он, подходя к лестнице. Этот сукин сын, Адам, ещё поплатится за это.
За что Адам порезал тебя? тихо спросил я, следуя за Скэриэлом. Не думал, что он решится напасть.
Скэриэл недовольно выдал:
Разве таким, как Адам Шерр, нужна причина?
Я ничего не ответил, и Скэриэл медленно поплёлся по ступенькам. От моей помощи он всячески отказывался, поэтому мне только и оставалось, что подниматься за ним, беспомощно сжимая свитер в руках.
IX
Я вам серьёзно говорю, не унимался Оливер, понизив голос. Он внезапно появился и так посмотрел на Бернарда, что тот даже пикнуть не успел.
Сегодня вечером мне предстоял первый сеанс с психологом. Из-за того что я продолжал думать об этом, мне никак не удавалось сосредоточиться на словах Оливера. Он с утра был возбуждённый, не мог усидеть на месте, то и дело поглядывал на меня во время занятий и, что ещё более странно, подмигивал, будто мы с ним затеяли что-то на редкость интригующее, о чём я успел забыть.
Прошла неделя с того разговора о тёмной материи со Скэриэлом, мы всё никак не могли найти время, чтобы потренироваться. То он был занят своими уроками, то я тонул в домашних заданиях, из-за чего вся неделя слилась для меня в один нескончаемый поток переписанных страниц конспектов, перепечатанных докладов; помимо этого по вечерам я заучивал параграфы по истории и поэмы по литературе.
Учитывая, что каша в голове лишала должной концентрации, мои попытки зубрить или осмысленно заучивать с треском проваливались. В то время как я должен был учить очередной параграф, вместо расплывчатых строк из учебника я представлял себе настоящих родителей, которые погибли во время переворота, думал о своём пугающем будущем и не менее пугающем прошлом, а когда возвращался в реальность, понимал, что потерял ещё час впустую. Как читать анализ политики Лукиана Бёрко, если он был моим отцом, ума не приложу. Вместо того чтобы отрешиться и трезво оценить учебник, я всё чаще вспоминал слова Люмьера о том, что это не более чем переписанная кровью история. Во мне то и дело просыпалось негодование, и я понимал, что усмирить его не в силах.
Приближалась пора зимних зачётов, и преподаватели соревновались, кто больше задаст на дом и сильнее угробит наши выходные. Я боялся только предстоящего экзамена по тёмной материи. Мистер Аврель больше не мог закрывать глаза на мои неудачи. Что, если я не смогу поступить в Академию Святых и Великих? Понизило бы это как-то мою и без того нестабильную самооценку? Академия нужна была в первую очередь отцу, я же никогда не гнался за титулами, статусами и не стремился пустить окружающим пыль в глаза. Впрочем, я никогда не стремился к тому, чтобы владеть тёмной материей на высоком уровне. Даже в этом мы различаемся со Скэриэлом. Он-то с детства увлечён этой способностью. А я принимаю тёмную материю как должное и злюсь, когда мне навязывают её значимость.