В селекционной работе индейцы тщательно подбирали лишь жеребцов, не уделяя внимания кобылам (исключение составляли неперсе). И только некоторые племена осознанно занимались селекцией. Например, сарси (дальние северные родственники апачей), несмотря на позднее знакомство с лошадьми, были хорошими коневодами, а кри не делали никаких попыток управлять размножением.
Фрэнк Доби утверждал, что «хорошие лошади были более обильны среди северных племён, чем среди южных, хотя первоисточник их был один». Он также считал, что менее жаркий климат и обильные травой пастбища Северных Равнин, особенно района Монтаны, способствовали общему хорошему состоянию табунов. Это не совсем так. Действительно, лошади района Монтаны были намного лучшими, чем пони Южной Дакоты, но лошади команчей и кайовов ни в чём не уступали первым, а часто и превосходили. В то же время лошадки Юго-Запада, которых, вероятно, и имел в виду Доби, явно уступали в экстерьере лошадям Северо-Западных Равнин. На Юго-Западе не занимались селекцией, предпочитая получать лошадей из Мексики. Навахо утверждали, что человек не имеет права вмешиваться в численность животных, созданных богами. К тому же, засушливый климат этой территории не слишком способствовал приобретению нужного экстерьера.
Армейские лошади, которых кормили зерном, были тяжелее, медлительнее и слабее выросших на траве индейских пони. Когда в 1867 году Седьмой кавалерийский полк Кастера и союзные пауни охотились за отрядом сиу, они быстро поняли, что просто не в состоянии гоняться за столь подвижным противником, лошади которого более приспособлены к этой пустынной местности. То же самое произошло с полком генерала Альфреда Сулли, когда он следующей весной вторгся на индейскую территорию.
Джеймс Уиллард Шульц, проживший тридцать лет среди индейцев пиеган из конфедерации черноногих, пишет, что в конце XIX века «лошади были богатством всего племени, и тот, кто имел большой табун, находился в положении, сравнимом с положением наших мультимиллионеров. Были индивидуумы, которые имели от ста до трёхсот или четырёхсот лошадей». И хотя лошади никогда не были племенной собственностью, а принадлежали конкретным людям, владелец большого табуна не мог отказать в «аренде»лошади бедному соплеменнику за часть добычи или чего-то ещё.
Известный исследователь индейской культуры Джон Юерс приводит среднее количество лошадей по племенам в 1805 году, из расчёта количества лошадей на одно типи:
кроу 15;
пиеганы 10;
черноногие и блад (северные родичи пиеганов) 5;
гро вантры (хидатса) 5;
плоскоголовые и неперсе 50;
каюс и уматилла 11;
ассинибойны 2;
сиу 3.
Здесь надо заметить, что Пайк и Лонг называют по двум последним племенам несколько иные цифры (1823 год):
ассинибойны 9;
сиу 1317.
Почему так? Скорее всего потому, что количество лошадей за 18 лет могло увеличиться, а, кроме того, разные бэнды одного и того же племени могли обладать разным количеством лошадей. Ну и, к тому же, нельзя сбрасывать со счетов и приблизительность подсчетов исследователей. Ведь никто, на самом деле, не считал лошадей поголовно, и большая часть цифр прикидывалась «на глазок».
На самом деле, поскольку лошади принадлежали воинам, более правильно было бы измерять численность лошадей не количеством палаток, а учитывать количество воинов на палатку. Эти цифры далеко не однозначны. Например, у черноногих и пиеган в лагере, состоящем до 80 типи, обычно насчитывалось два воина на палатку (то есть 160 человек), но уже в лагере из 120 типи было 360воинов! Причина проста: в большом лагере гораздо удобнее жить в несколько стесненных условиях, чтобы уменьшить расходы на обогрев жилища, готовку, уборку, шитье одежды и т. д. Обычно же среднее домашнее хозяйство у черноногих нуждалось в1020 лошадях. Молодая бездетная пара могла обойтись 4 или 5 животными, но семья, состоящая больше чем из пяти взрослых, нуждались не менее чем в 20 лошадях. То есть в среднем, похоже, на одно типи было достаточно 15 лошадей, в то время как большая часть воинов черноногих имело по сорок лошадей, и даже самые бедные их соплеменники обладали хотя бы пятью. И тут стоит понимать, что номинальное количество лошадей, на самом деле, говорит очень немного, ведь в это число входили все лошади: элитные охотничьи, рабочие и даже незаезженные. Коих было большинство. Для обслуживания жизнедеятельности достаточно было небольшого количества рабочих лошадок, а остальные были просто способом исчисления богатства или невероятно ценными индивидуальными животными, стоимость которых могла равняться целому табуну.
До этого мы считали воинов в одной палатке. Но для полноты картины неплохо бы внести в это число стариков, женщин и детей. Привычное же соотношение воинов к остальным членам племени было в пределах 2/5, а то и меньше. В 1789 году Александр Маккензи оценил численность сиксика (одно из племён Конфедерации черноногих) 8 человек на палатку. Дэвид Томпсон, приблизительно в 1800 году, говорит о 7 индейцах на палатку для их соседей сарси. Льюис и Кларк утверждают, что у кочевых неперсе также в типи жило около семи человек, а вот у оседлых хидатса в большом земляном доме располагалось сразу16.
На самом деле сравнивать эти племена можно только весьма условно. Юерс правильно замечает: «Термин богатый лошадьми не имеет смысла, если не может быть точно определён Чтобы считаться богатым лошадьми, человек должен был иметь гораздо большее количество животных, чем требовалось для пропитания и других нужд». Поэтому термин «богатый лошадьми» в каждом племени определялся индивидуально. Так, например, могли говорить о своём соплеменнике его родственники, которым не хватало лошадей для обеспечения нормального уровня жизни. А «нормальный» уровень в 1800м году и на полвека ранее мог сильно различаться. Это слово также могло обозначать состоятельность племени в отношении других племен. Для ассинибойнов самыми обеспеченными владельцами лошадей были черноногие, последние же считали богачами плоскоголовых, кроу, шошонов и кайова.
Фрэнсис Хэйнес и Дж. Фрэнк Доби писали следующее: «Каюсы, уолла-уолла, якима, палуза, неперсе, плоскоголовые, черноногие, кроу и многие другие племена получали лошадей через шошонов Южного Айдахо. Плоскоголовые и каюсы выращивали лошадей, подобных тем, что были у неперсе, но шошоны обладали гораздо большим количеством коней, и были главными их дистрибуторами на всем Северо-Западе». Около 1830 года Брэдли пишет: «Плоскоголовые имели лошадей больше чем кроу, кроу больше чем пиеганы, пиеганы больше чем блад и северные черноногие. Гро вантры, кри и ассинибойны владели небольшим количеством». Однако все относительно! В 1833 году принц Максимилиан утверждал, что самыми богатыми лошадьми были его любимые кроу, имевшие табуны в 910 тысяч голов, а вот у шошонов лошадей было меньше, чем у черноногих. И именно они были самыми крупными посредниками на Севере Равнин. А вот художник и путешественник Джордж Кэтлин, считал самыми зажиточными шайеннов. В тоже время многие племена называли «очень богатыми» каюсов и неперсе, обитавших на склонах Скалистых гор. Судя по численности на палатку, лошадей у них было даже меньше, чем у племен равнин, но зато породы каюс и аппалуза являлись предметом вожделенных мечтаний всех соседей, и ценность их была просто невероятной.
Читая отчеты путешественников можно легко запутаться, ведь цифры сильно разнятся. Особенно явно это видно в отношении племени черноногих. В чем же дело? А в том, что мы привыкли мыслить статичными величинами. Для нас 1830й и 1835й годы это почти одно и тоже, а название «черноногие» обозначает некую статичную группу, существующую в довольно стабильных условиях. Но на самом деле все не так. Часто исследователь употреблял название племени в отношении какой-либо, известной ему, кочевой группы бэнда, являющейся лишь частью этого племени. Состав и численность групп довольно сильно менялась, в зависимости от сезона, праздников или угрозы врагов. Семьи, составлявшие группу, могли ссориться и расходиться, объединяться, собираться на некоторое время, когда количество дичи позволяло существовать всем вместе, и т. д.
Например, в 1833 году черноногие форта Маккензи владели 1520 лошадьми на типи, а другие представители того же племени, жившие в стороне от «цивилизации» гораздо большим поголовьем. В том же году тетон сиу, проживавшие на западной окраине племенного ареала и имевшие по 3040 лошадей, считались богатыми, в отличие от их родственников из восточных групп, которые довольствовались 20 лошадьми. Сиу же, обитавшие в районе агентства резервации, нередко имели только две лошади. И ещё пример, датированный тем же годом, манданы обладали 300 лошадьми на деревню, а хидатса 200250.
Кроме того, в тот период сами черноногие целенаправленно лошадей не выращивали, просто не умели, а в суровые зимы порой гибло до двух третей табунов! Чтобы получить коней с территории плоскоголовых или шошонов, индейцу из племени черноногих пришлось бы, перебираться сотни километров через незнакомые леса, горы и реки, а самое неприятно, пересечь земли множества враждебных племён, и такое путешествие легко могло стать последним в его недолгой жизни. За один раз небольшому отряду, а именно такие отряды, как правило, отправлялись в набеги за лошадьми, редко удавалось добыть более 60 лошадей, да и гнать их через вражеские территории было чрезвычайно опасно. Добавьте к этому неожиданно суровые зимы или засушливое лето, апрельские ураганы, нападения врагов и т. п. Тяжелейшие зимы черноногие переживали в 1773, 1845 и 1850 годах. Они прилагали героические усилия, но численность их табунов год от года заметно колебалась, несмотря на то, что это племя считалось одним из самых заботливых на всех равнинах. В зимнее время, когда количество корма резко сокращалось, а глубина снегов была значительной, они особенно тщательно заботились о лошадях: приносили тополиные ветки, перегоняли на менее заснеженные пастбища, укрывали в ущельях или старых нежилых типи. Лошади, конечно, теряли в весе, но оставались в живых. А ведь черноногие, плоскоголовые, кроу, шошоны и неперсе жили в значительно более мягком климате, чем дакота и ассинибойны, которые постоянно несли серьёзные потери. Например, у тетон сиу множество лошадей погибло зимами 18261827, 18521853, 18651866 и 18801881 годов. По всей территории Северных Равнин временами наблюдались периоды роста численности табунов, когда на одного человека приходилось от двадцати до ста лошадей, а потом наступали периоды заметного уменьшения поголовья. Впрочем, то же самое наблюдалось у шошонов, находившихся в зоне главных торговых путей. Ведь даже на климатически благоприятных территориях периодически свирепствовали эпидемии, с которыми не могли справиться ни заботливые черноногие, ни манданы, укрывавшие лошадей в просторных землянках. Так, во время эпидемии 1857 года черноногие потеряли около половины своих табунов.