Вы шутите?
Ваши родные обеспокоены, что вы давно не навещали их
И Вера обратилась к вам! А вам-то что за дело до меня, до моей семьи, Катрин? Александр отвернулся и пошагал в залу.
Вера остановилась у Осининых, она привезла вам деньги, сообщила Екатерина вдогонку. Она просит вас приехать.
Мне ничего от них не нужно! Я получаю жалованье и мне достаточно! Так и передайте Вере Сергеевне, если взялись служить ангелом-посланником!
***
Они не заметили, как повзрослели. А кто бы мог подумать, что было с ними пять лет тому назад?.. Всего-то пять лет назад а они были проще, родители моложе. И кто это считает, что в деревне скучно? Ни княгиня Нина, ни её муж, ни оскорблённый штабс-капитан не знали и представить не могли, как там было весело! А особенно летом, когда в насыщенной зелени садов слышались птичьи голоса. И вместе с птичками щебетали дети в весёлых играх: господские дети, крестьянские дети. Горожане сменяли холодные мостовые на прогретый солнцем ковёр цветущей травы. И усадебные дома наполнялись гостями.
Чубаровы в ту пору жили в родовом имении в Тверской губернии. И всю зиму ждали мая когда вокруг появлялось столько соседей, что едва хватало лета погостить у каждого и принять у себя в ответ. А особенно ждали, и особенно Екатерина, москвичей Ильиных. Ведь они везли с собой праздник.
Под Вознесение, к Троицкой неделе, по столбовой Тверской дороге въезжали в соседнее имение дормезы и подводы. Младшие Ильины визжали, толкались головами у окошка: наконец! наконец воздух! Ну почему, почему родители не сажали их в тарантас, а непременно заставляли маяться от духоты в чернущем коробе дормеза?
А в деревне прохладный, как погреб, дом. Лужок, соловьи, роща Чубаровская за полем, небо-синь и свобода! Свобода от светских условностей Первопрестольной, от тесноты каменных домов и узости мощёных улиц.
В Духов день все ехали в уездный городок Бежецк, в главный храм пятиглавый собор Воскресения Словущего. Накануне в субботу поминали усопших, а в День Святой Троицы причащались в местных храмах. Троица почиталась за праздник семейный День Святого Духа начинал неделю гуляний. Радостные, в праздничных нарядах, налегке, без проведённого в посте вечера, с отпущенными с души грехами ехали господа на Литургию. Духов день, храм Воскресения Словущего золотые балки над мраморными колоннами, древние образа, берёзки. Застеленный скошенной травой пол. Запах свежего сена, пионов и фимиама. Священники в зелёных облачениях и дружное пение с клироса: «Благословен еси, Христе Боже наш, Иже премудры ловцы явлей, низпослав им Духа Святаго, и теми уловлей вселенную, Человеколюбче, слава Тебе».
А после службы под завораживающе-небесный звон с юго-востока, где на пересечении улиц одиноко стояла трёхъярусная колокольня, выходили все на улицу. Летний полдень разливался слепящим солнечным светом по площади. И праздник перемещался в деревню в дом Ильиных. Садился в экипаж отставной ротмистр Лейб-Гусарского-Казачьего полка Иван Дмитриевич Чубаров с женой и дочерью. Украдкой поглядывала Екатерина на коляску Ильиных из-за кружевных полей капота. А за Ильиными и Чубаровыми встраивалась в вереницу тройка их бежецких друзей Бардиных.
Крестьянские девки со всех деревень сходились на гулянье в имении Ильиных. Собирались у ворот глазеть, как въезжают экипажи. Девчонки дёргали друг дружку за сарафаны: «Катерина Иванна едет!» И среди разноцветных платочков пробегал шёпот:
Гляди, гляди она головку повернула, хороша-то как!
Цветочик, а не барышня!
А глазки-то у ней какие! А носик какой маленькой!
Чубаровские девчата задирали носы: «Наша барышня!»
Глаз не оторвать! ахали Ильинские.
И спускался со ступеньки коляски, наваливаясь на трость, ротмистр Чубаров: в Екатерининском красном кафтане, с орденами на груди, хромая после ранения в русско-шведской войне. За ним жена в шапочке из соломки и голубой тафты, дочка в белом муслиновом платье, стянутом под грудью тесьмой. И когда Екатерина поднималась по лестнице на крыльцо, её провожали искренние детские глаза.
Дом Ильиных одноэтажный, с жёлтыми деревянными стенами и широким фасадом, встречал накрытым столом. Хозяйка Евдокия Николаевна хлопотала, чтобы вкусно попотчевать гостей, раздавала указания горничным. За её взлетающим сахарным2 платьем бегал карапуз Костя младшенький. Звенели графины, пахло закусками: солёными грибами, говяжьим языком, икрой, заливной осетриной.
В дальней половине гостиной вели разговор гувернёры, приглядывая за подопечными. Чубаровы в тот день привезли старика француза месье Шапелье за гувернантку, она болела корью. Уж как он хвалился перед мадемуазель Рене, наставницей Веры Ильиной!
Vous ne pouvez pas imaginer à quel point Mademoiselle Catherine est intelligente! Sciences naturelles, arithmétique Tout est facile pour elle, ses capacités d'apprentissages sont juste incroyables! En revanche, nos cours de musique et de danse se passent avec difficulté.3
Pour nous, c'est tout le contraire, отвечала мадемуазель, tout est à merveille avec la musique et la danse, mais pour d'autres matières Mademoiselle Vera est paresseuse. Apparemment, elle les trouve ennuyeuses. Franchement, cest la première fois que j'entends qu'une fille aimе tellement les mathématiques!4
Пожалуйте, пожалуйте к столу! генерал Сергей Степанович Ильин встречал Чубаровых у порога. Усаживайтесь сюда, Александра Павловна! А вы, Екатерина Ивановна, рядышком!
Среди всеобщего весёлого воркования ротмистр Чубаров больше молчал, чем говорил. Сказывалась контузия в войну со шведами семнадцать лет тому назад. С тех пор как ушёл в отставку, бороду он брил усы же казачьи, породистые, остались. Ходил он после войны по-медвежьи зато орден Святого Георгия на груди всякого встречного призывал кланяться.
А Сергей Степанович с хозяйкой суетились, рассаживали гостей. С крыльца слышалась брань слуги: любопытные детские рожицы заглядывали в окна, искали среди гостей барышню Чубарову.
Месье Шапелье, мадемуазель Рене, пожалуйте и вы к столу, и вы, мадемуазель Дюпон, обратился Сергей Степанович к французам. Откушайте и вы с нами, милости просим, régalez-vous5!
Merci! Merci beaucoup!6 застенчиво улыбались гувернёры и скромно подходили к крайним стульям.
Уставленный угощениями стол загудел от разговоров, послышался звон рюмок. Гости подняли тост за щедрого хозяина, на днях получившего чин генерала.
Ну вот, послужу ещё немного и в отставку! Пора и отдыхать! Сергей Степанович глотнул из рюмочки наливку, красуясь генеральским нагрудным знаком и золотым эполетом на левом плече. Вот и сын уж через три года прапорщиком будет!
Все взглянули на Сашу. Он сидел в детском конце стола в кадетском тёмно-зелёном мундире, как у взрослого офицера. Щёки у него зарумянились
Ещё прошлым летом голос у него ломался а в тот год обрёл чистоту и командирскую силу. И ростом он вытянулся, и прямые плечи стали манить девчоночьи взгляды немальчишеской ширью. А Екатерина из угловатого худого «синеденья», как прозвала её родная мать, превращалась в нежную «розочку» так и нарекут её крепостные подружки. И опускала ресницы, боясь встречаться с его весёлыми голубыми глазами. А он поправлял рукой волну русых волос, приближаясь к ней, и тайком ловил взглядом волнительное трепыхание сборки платья на припухшей груди: французская мода того года кричала о таких глубоких декольте, что лифы едва прикрывали сосцы.
После обеда просили спеть Веру Сергеевну похвастаться музыкальными способностями. И девочка, годом младше Кати, с голубой лентой в пшеничной косе, исполняла под фортепьяно песню про ивушку. А за окном крестьянские девчата собирались на лужке для игры и хором подхватывали знакомые мотивы:
Ехали боя-яре из Новагоро-ода-а-а,
Сру-убили ивушку по-од самый корешок
Хранили здешние места игры далёкой, дохристианской старины. Как раньше девицы с молодицами на два полка делились, встали крестьянки в два ряда друг против друга, взялись за руки. А средь них и три белолицые барышни: Вера Ильина, Ольга Бардина и Екатерина Чубарова.
А мы просо сеяли, сеяли;
Ай-дым, ладо, сеяли, сеяли!
А мы просо вытопчем, вытопчем;
Ай-дым, ладо, вытопчем, вытопчем!
Девицы, красавицы! Я с вами!
Три белых капота и разноцветные платочки обернулись на юношеский голос: Александр бежал к ним от крыльца. Подставляя ветру и солнцу непокрытую голову, без высокой шапки с козырьком. Деревня! Долой черноту! Долой подбородочный ремень!
Вставайте в первый полк, барин! У нас молодец будет! крикнула бойкая девчонка Ильиных.
Где у вас первый полк?
Его кадетская стать волновала смущённые девичьи лица зарумянились.
К нам иди! позвала Вера.
Александр вклинился между сестрой и веснушчатой крестьянкой.
А чем же вам вытоптать, вытоптать?
Ай-дым, ладо, вытоптать, вытоптать?
А мы коней выпустим, выпустим;
Ай-дым, ладо, выпустим, выпустим!
А мы коней переймём, переймём;