Ай-дым, ладо, вытоптать, вытоптать?
А мы коней выпустим, выпустим;
Ай-дым, ладо, выпустим, выпустим!
А мы коней переймём, переймём;
Ай-дым, ладо, переймём, переймём!
Екатерина с Ольгой стояли во втором полку. Александр подмигнул, выступая им навстречу. Екатерина спутала слова игры. Лучше бы он не приходил!
А чем же вам перенять, перенять?
Ай-дым, ладо, перенять, перенять!
А шелковым поводом, поводом;
Ай-дым, ладо, поводом, поводом!
А мы коней выкупим, выкупим;
Ай-дым, ладо, выкупим, выкупим!
А чем же вам выкупить, выкупить?
Ай-дым, ладо, выкупить, выкупить!
А мы дадим сто рублей, сто рублей;
Ай-дым, ладо, сто рублей, сто рублей!
А нам не надо тысячи, тысячи;
Ай-дым, ладо, тысячи, тысячи!
А что же вам надобно, надобно?
Ай-дым, ладо, надобно, надобно!
Надобно нам девицу, девицу;
Ай-дым, ладо, девицу, девицу!
Вера подтолкнула локтем брата и отпустила его руку. Вперёд, молодец, забирай девицу из второго полка! Александр выступил, глядя на Екатерину. Попробовал на ощупь её хрупкие пальчики. Сжал узкую ладонь и повёл за собою.
В нашем полку убыло, убыло;
Ай-дым, ладо, убыло, убыло!
В нашем полку прибыло, прибыло;
Ай-дым, ладо, прибыло, прибыло!
Мademoiselle Catherine! Il est temps de revenir à la maison!7 крикнул с крыльца старик месье Шапелье.
Она не успела повернуться Александр дёрнул её за руку и вырвал из «полка».
Скрывшись в липовой зелени парка, дети неслись по главной аллее под его озорной смех.
Я не поспеваю! выдохнула, запыхавшись, Екатерина.
Крепкая юношеская рука не отпускала её. Они мчались по узким тропинкам, петляя между прудами. В прудах наперебой квакали лягушки. Нигде не бывало столько лягушек, сколько на Бежецкой земле. Комары пулями летели в лицо. Екатерина зажмуривалась. Нога её запнулась о вспученный на тропинке корень и
Александр остановился, подтянул её сильными руками.
Вы ушиблись?
Нет
Она постыдилась признаться, что ободрала колено и живот. Под тесёмчатым пояском белое платье украшала мазня цвета мердоа8.
В кармане мундира оказался батистовый платок учёный кадет принялся втирать в ткань травяную кашу. Екатерина закусывала губу, чтобы не разъезжались уголки рта. Но смех предательски рвался из прищуренных глаз. Хорошо, Александр с высоты своего роста не видел: в то время барышни носили взбитые кудрявые чёлки на весь лоб.
Он перестал тереть. Заглянул ей в лицо.
Хихикнул.
Вместо тихого ангела9 где-то басом прожужжал шмель перелетел с цветка на цветок.
Вы прелесть, Катрин Вами, как картиной, только любоваться.
Сейчас убежит прочь. Смутится А нет! Глаза, как стальные, застыли на нём, только улыбаться перестали.
Зачем вы привели меня сюда?
Хотел подшутить над этим стариком Шапелье! Долго же он будет вас искать!
Какой вы злой!
Я злой? Александр выпрямился, вредненькая ухмылочка пропала с его лица. Ну так, пойдёмте! Я отведу вас в дом!
Пришлось опереться на его руку.
Колено саднило на ступенях крыльца. Да что колено? Его не видно. Стиснуть зубы и никто бы не догадался Платье!..
Александра Павловна ахнула.
А старик француз уже успел рассказать о дерзком побеге детей в парк. Принял строгий и оскорблённый вид:
Мадемуазель Катрин! Ви забиваться, что ви баришня! А ви вести себя, как мальчик! Как как это у вас називаться Сорвать голова!
Простите.
В гостях не место выказывать дурное поведение и воспитание! подхватила Александра Павловна. Где ты умудрилась переваляться? За платье будешь наказана! И я не посмотрю, что нынче праздник!
Ротмистр Чубаров молчал, развалясь в кресле с тросточкой на коленях. Папенька-папенька что думал он?..
Господа! вмешался Александр, отчеканивая слова, как взрослый офицер. Сия неловкость произошла по моей вине!
А тебя уже давно пороть надо! сказал Сергей Степанович. Я тебе нынче внятно объясню, как следует вести себя с гостями!
У Александра дрогнули скулы и порозовели щёки. Это все присутствующие сейчас представили, как отец спустит ему штаны да розгами!.. Детский стыд в голубых глазах сменился юношеской злобой.
А вам, месье, следовало бы знать, что отчитывать взрослого кадета, да, тем паче, в присутствии барышень, недопустимо! А ещё генерал! он выпрямился во фрунт, наклонил голову и прошагал в другую комнату, хлопнув дверью.
Робко улыбалась Оля Бардина, поглядывала карими глазами на серьёзную Екатерину. Вера ломала пальчики: уместно ли брата жалеть?
Ты мне дерзить удумал! рявкнул Сергей Степанович.
Повзрослел сынок ваш, заметил Олин дедушка. Какой характер!
Характер дерзкий, приправленный мальчишеским озорством!.. А походка! Твёрдая, военная. И небо в глазах, и блики румянца на яблочках скул В руках столько силы с ним и падать не страшно!
Маменька накажет за пятно на платье да и Бог с ним, с платьем! «Зачем, зачем я сказала ему, что он злой!» ругала себя Екатерина.
Она не знала, что, гуляя в лесной тиши помещичьих земель, Александр прибегал к большому пруду и прятался за стволом ивы или берёзы. Ждал, когда она выйдет. И он видел её в окружении крестьянских подружек. Ещё издали звенел девчачий смех загорелых крестьянок. Они мчались между ровными стволами ив и берёз, через заросли камыша, задирали подолы и с разбегу разбивали вдребезги мирный чистый пруд. Они порхали, как бабочки с золотыми крылышками те самые, каких нигде больше нет, кроме как на Бежецкой стороне. А Екатерина шла последняя с растрёпанной косой, босая, всегда в светлом платьице, подхваченном лентой или шарфиком под грудью. Больше всего на свете она любила ходить босиком. Она спускалась к воде и в зеркале пруда отражались строгие черты её лица. Понимала ли она, насколько она прекрасна? Брызги разлетались под звонкий радостный смех. И она также приподнимала платье показывала тощие икры, и бегала по воде в догонялки. Она не берегла для моды мраморной белизны кожи. Знойные лучи оставляли смоляной загар на её руках, шее и лице.
Зимой Чубаровы возили дочку в Петербург на детские вечера готовили к выезду в свет. Через три года её ножка в атласной туфельке ступила на блестящий паркет бальной залы. И исчез с её лица смуглый след деревенского солнца. И Петербургская аристократия увидела взрослую Екатерину Чубарову: прямую и упрямую, безгрешную в законах чести.
Бриллиантовой яркостью холодных звёзд вспыхивали зимние балы в доме княгини Нины Ланевской. Искрились люстры, кристаллы камней на шеях дам как дроблёный лёд на Неве. Подпоручик Ильин и его полковые приятели стояли у стены под колоннами: оценивали девиц. Красавцы, щёгольски опрятные, молодые офицеры гвардии знали, что они лучшие и они выбирали.
Чубарова весьма хороша, когда не танцует, заметил приятель над ухом Александра. Ты слышал один добрый анекдот? Отчего мадемуазель Чубарова не любит танцевать и не имеет страсти к музыке? Оттого что вместо нот ей видятся цифры!
Короткие смешки. Улыбка свысока. И, как тающие льдинки, ускользнули от Екатерины глаза Александра.
Глава II
Петербург провожал зиму 1812 года. Вдоль Дворцовой и Адмиралтейской набережных слышался визг, хохот и скрежет по льду шкур, рогож, выдолбленных корыт. У здания Главного Адмиралтейства возвышалась ледяная царь-гора. Повсюду шумел народ, играли рожки, балалайки, звенели бубны.
На углу Сенатской площади и Адмиралтейской набережной остановилась карета с фамильным гербом. Князь Пётр Ланевский вышел прогуляться с женой. В бобровой шинели, в двухугольной чёрной шляпе с султаном из петушиных перьев типичный чистокровный аристократ заурядной русской внешности: брови светло-каштановые, мягкие; гранитно-зелёные глаза, нос с выпуклыми хрящами на раздвоённом кончике. История чести предков впечаталась в его прямую осанку и выражение лица, отполированное знанием пяти иностранных языков, точных и естественных наук, и этикета.
Княгиня Нина держала мужа под руку в лиловом рединготе на меху и бархатной шляпке с перьями. Поглядывала в сторону Невы: на льду местные купцы выстроили деревянные катальные горы, украшенные башенками с флажками, еловыми ветками и снежными бабами. Оттуда с визгом съезжали дети друг за другом. А внизу копилась куча мала, из неё выползали мальчишки без шапок, вспотевшие, хохоча друг над другом и толкаясь. Молодой мещанин, сидя на куске шкуры, звал на колени размалёванную свёклой девку. Та горделиво мотала головой. А улыбалась как: ведь хочется же! Нахальные руки обхватили её за талию. «И-и!.. Ах!» девка вцепилась в его зипун, и они съехали по накатанному льду.
Теперь поцелуй, красавица! Да сзади навалился мужик на шкуре
Со стороны Дворцовой площади приближался малиновый звон бубенчиков. Оттуда рысью неслась тройка. «По-о-осторонись!» зычно кричал кучер. Народ в санях, сидя друг на друге, свистел и распевал песни.