Ты это, сынок Ты мне купи трусов Простых А то если в больницу
Понял, мам, конечно.
И отцу тапки теплые Его совсем развалились
Куплю.
Ой, а как же Ты на такси ведь
Заеду, перебил Свирин.
А можно?
Можно, мам, можно. Не волнуйся.
Но таксист запротестовал:
Вы ведь до Захолмова заказали, других адресов не было.
Я В горле запершило от угольного дыма, и Свирин осторожно, чтоб не напугать водителя возможным ковидом, кашлянул. Я доплачу.
Да не в этом дело. Время, все такое
Что, отменять заказ? На пять минут всего на рынок
Водитель, немолодой, явно не спавший ночь, вздохнул:
Ладно, поехали. Сколько добавишь?
До деревни на экране смартфона высветилась тысяча двести рублей. Свирин решил дать сверху пятьсот. Услышав, водитель приятно удивился, хотя виду постарался не показать.
Автоматический женский голос в салоне поприветствовал и напомнил, что необходимо пристегнуться и использовать защитные маски и перчатки
Рынок только-только открылся, торговцы раскладывали свои товары. Свирину повезло быстро нашел хлопчатобумажные трусы, тапки, прикупил кой-какой еды, кусок баранины, куриные грудки. В деревенских магазинах с продуктами, знал, не очень.
Ну все, теперь можно и в деревню.
Получилось это бодро и даже как-то довольно, а в душе все усиливалась тряска. Что его ждет через неполный час, что будет потом. Эти трусы Сколько взрослых и пожилых сыновей ухаживают годами за немощными родителями. Моют, выносят горшки, переодевают, кормят с ложечки. Страшно, страшно
Снег еще не лег, хотя давно должен был, и от этого делалось особенно тоскливо чернота повсюду, замерзшая грязь, изможденность природы И неба не видно, да что там неба, предметов в сотне метров оловянная пелена вокруг.
Что-то совсем задымленно, сказал Свирин. Раньше, кажется, такого не было.
Водитель с готовностью отозвался:
Две гидры под боком, а тарифы повышают и повышают. Вот и жгут. Еще и уголь-то стал Антрацит повыбрали, теперь бурый в ход пошел. А от него ни жару путнего, зато копоть вон
Обогнули город по узенькой и тряской Кольцевой. По ней раньше ездили только дальнобои, но после того как развелось много легковушек и в центре стали возникать серьезные пробки, поехали и частники.
Свирин сидел сзади, придерживал пакет с покупками и смотрел в окно. Пытался разглядыванием деревьев, дорожных знаков, гор, которые теперь, когда выехали из города, проступили вдали, придавить мысли, тревогу, противный тремор внутри
По этой дороге он ехал раз, может быть, в трехсотый, пятисотый. Все эти почти тридцать лет из аэропорта и в аэропорт, а сначала в город из деревни и в деревню, в которой их семья купила дом, переселившись из Ташкента летом девяносто первого Да, тогда Свирин при первой возможности старался побывать в городе: ему, городскому, столичному парню, все в деревне казалось убогим, грязным. Буквально тошнило. А потом и холода начались, потом зима, которой он до этого по-настоящему и не знал. Это не зима, понял, когда на улице несколько дней немного за минус и ты в квартире с теплыми батареями; зима когда минус тридцать и ниже неделю, две, три, и если вечером не протопишь хорошенько избу к утру замерзнешь насмерть.
Тогда он очень злился на родителей из-за переезда. Лишь потом, поступив в университет в Екатеринбурге, познакомившись с теми, кто буквально бежал из Средней Азии без всяких вещей, только в том, что было на них надето (а с некоторых и пальто сдергивали, шапки срывали), понял: за их цивилизованный переезд с контейнером мебели, одежды, посуды, за покупку просторной избы и большого участка земли родителей нужно благодарить
Он и благодарил. Больше не словами делами. Каждое лето обязательно приезжал к родителям (долго говорил «домой»), проводил по месяцу, а то и больше. Помогал по хозяйству, копался в огороде. Привозил жену, дочерей. Потом, когда с женой развелся, а дети выросли, бывал один (правда, в этом году удалось старшую уговорить, погостила неделю), к лету добавились весна, осень. Колол дрова, подновлял забор, выстелил плахами двор. В общем, старался сделать жизнь мамы и отца немного легче. Несколько лет уже предлагал переехать в город или к нему в Екат. Отказывались. Может, и правильно. В городе вон угар какой задохнутся. Тем более у мамы астма
До деревни было почти семьдесят километров. Сначала степь, потом шли островки сосен, а потом и сплошной сосновый бор, который дальше сменится тайгой. Как раз на границе бора и тайги и стояло их Захолмово. Вот эти самые холмы-увалы и дали название деревне. Сосен все меньше, их вытесняют березы, ивняк, в низинах елки.
До деревни было почти семьдесят километров. Сначала степь, потом шли островки сосен, а потом и сплошной сосновый бор, который дальше сменится тайгой. Как раз на границе бора и тайги и стояло их Захолмово. Вот эти самые холмы-увалы и дали название деревне. Сосен все меньше, их вытесняют березы, ивняк, в низинах елки.
Пошли сплошные березы, толстые, но изогнутые, корявые, и все равно праздничные, даже родные. Да, по этой роще Свирин всегда определял, что деревня совсем рядом.
Пригляделся, недоуменно-возмущенно хмыкнул: березы росли двумя узкими полосами вдоль дороги, а дальше пустоши. Их раньше не было, этих пустошей, наверняка попилили березы. Топят-то в основном березовыми поленьями, уголь вечерами засыпают, чтоб настоящий жар нагнать Или, может, все-таки не замечал из-за листвы всегда казалось, что роща широкая. В такое время года в позднее предзимье он сюда не приезжал.
Березы оборвались, вернее, словно расступились, и поплыли за стеклами машины домики, заборы, ворота.
Командуйте, куда, сказал хрипловато после долгого молчания водитель.
Пока прямо.
Изменений особых Свирин не замечал. Последний раз приезжал сюда неполные три месяца назад, в начале сентября, копать картошку, прибирать огород. Впрочем, одно огромное изменение было деревня замерла, приготовилась к долгой зиме. Конечно, никакой спячки у людей не будет, но работы станет, конечно, меньше, зато выполнять ее сложнее из-за холода, тяжелой одежды и мертвенного покоя вокруг (карканье вороны, синица под окном станут событием), ощущения запертости.
Нет, по-прежнему нужно проводить много времени на воздухе, но постоянно тянет в тепло, в избу. А в ней вскоре становится скучно, тоскливо, душно.
Здесь налево, пожалуйста.
Но, может, он нагнетает? Может, переносит свои воспоминания о той зиме с девяносто первого на девяносто второй на все другие зимы в деревне? Может, не все так страшно?.. Ведь сколько раз мама с отцом рассказывали или писали в письмах, как тут солнечно, какой снег пушистый, как ребятня играет в хоккей на пруду, катается на лыжах. Заманивали приехать? А лет пять назад сообщили, что собака у них замерзла в пятидесятиградусный мороз. Вечером чуть ли не силой пытались завести ее со двора в сени не шла, упиралась, видимо, считая человеческое жилье священным; мама бросила ей в будку старую шерстяную кофту, но утром нашли замерзшей. Свернулась калачиком и застыла Весной завели новую, назвали так же, как и прошлую, Чичей.
Так, еще раз налево. И Свирин выдержал паузу, дожидаясь, пока машина, покачиваясь на замерзших волнах грязи, доедет до их ворот. И вот здесь. Спасибо. Вынул пятисотку, и мобильный как раз звенькнул, сообщая, что деньги с карты снялись.
Чича зашлась было в лае, но узнала и завиляла хвостом, склонила морду, будто извиняясь, что облаяла своего.
Привет, привет. Свирин скорее поднялся на крыльцо, прошагал через сени, вошел в избу.
И сразу почувствовал, как в ней холодно. Видимо, печки с вечера не топили. Их две. Одна на кухне, другая между спальнями. В основном использовали одну печку, на кухне, вторую, Свирин знал, протапливали только в сильные морозы. Родители в холодное время года жили на кухне и в большой комнате, а проемы в спальни дверей в избе не было завешивали толстыми одеялами.
Отец лежал на диване на кухне. На Свирина отреагировал приподнял голову, посмотрел мутными, как бы совсем без зрачков, глазами. И снова опустил голову на подушку. Узнал или нет, Свирин не гадал, главное, жив.
В ботинках прошел в комнату. Позвал:
Мама.
Она, заваленная одеялами, покрывалами, даже не приподнялась, а как-то потусторонне произнесла, как кому-то сообщила:
Игорь приехал.
Свирину стало жутко.
Мама, вы как?
Ири Врач обещала прийти. В больницу нам надо.
Я сейчас печку затоплю. Обогреватель почему выключен?
Включи Пожара боялась.
Включил электрокамин, без мыслей, боясь думать, зарядил печь, потом, когда разгорелась, снова кинулся к маме:
Вы есть хотите? Куриную грудку сварю?
Свари Ирина Игоревна не пришла? Это местный фельдшер, при Свирине она не раз ставила маме уколы во время приступов астмы.
Нет.
Ох Где же Обещала.
Придет. Пойду приготовлю.
Поставил на плитку кастрюлю с водой, отметив, что кастрюля помыта плохо, хотя мама всегда все делала тщательно, достал купленную на рынке грудку. Положил в воду. Подбросил дров в печь.