В то же время, поскольку варяги названы проживающими на столь обширной территории, то объяснить данную коллизию можно, если признать варягов точно таким же народом как цыгане и евреи.
Признать варягов некой этнической группой, наподобие евреев или цыган, проживавших на столь обширной территории, можно, вот только сделать это мешает отсутствие упоминания такого народа в письменных источниках других народов. Блуждающая сама по себе по столь обширной территории (наподобие цыган) масса народа, обязательно была бы замечена хронистами. Но поскольку этого сделано не было, то и считать варягов таким вот кочевым народом, оснований нет.
Нет оснований считать варягов и отдельным народом, проживавшим в составе других народов. Подтверждением того, что варяги ни какая не самостоятельная этническая группа (ни какой не самостоятельный народ), можно найти все в той же летописи: «Пошли за море к Варягамъ к Руси, ибо этих зовут Варягов Русь, как это другие зовуться Свеями, другие же Урманами, Англянами, иные Готами, так и эти»31.
Стоит обратить внимание на то, что летописец варягов Руси ни с кем не путает: свеи свеями, урманы урманами, а варяги русов русы. Это следует расценивать как указание на то, что варяги это составная часть одного из народов, в данном случае, русов.
Не трудно заметить, что во всех рассуждениях о варягах как об отдельной этнической группе, проживающей на берегах Балтики (будь то норманны или полабские славяне), отсутствует не только доказательная база, но и здравый смысл. Нигде ни в одном иностранном источнике нет упоминания о народе, который бы в то время проживал на просторах Европы от Дании до Ирана и от Скандинавии до Подунавья. Единственные такие источники, где варяги и упомянуты, это русские летописи. Если учитывать, что ни один иностранный источник такого народа как варяги на берегах Балтийского моря не знают, то утверждение о том, что варяги это этническая группа, проживавшая на берегах Балтики, так же следует считать ошибочным.
Как видим, во всех рассуждениях о варягах как об отдельной этнической группе, проживающей на берегах Балтики, отсутствует не только доказательная база, но и здравый смысл.
А вот в отстаивании версии о варягах, как о некой социальной группе, проживающей на столь обширной территории, смысл есть. Хотя и тут не все так гладко, как хотелось бы. Но тем не менее! Если соглашаться с подобной постановкой вопроса, то придется столкнуться с желанием признать наличие на всей очерченной территории чьей-то руководящей и направляющей силы. Не могла же вся эта группа, проживавшая не только на территории существующих государств, но и на территориях, на которых таких государств, в тот момент еще не было, существовать сама по себе. Она должны была выполнять некую функцию, с одной стороны, объединявшую не только людей, но и все эти группы воедино, а с другой отличавшую ее от всех остальных социальных групп населения разнородных этнических или родовых коллективов. Так и хочется сказать о существовании у варягов некоего координационного центра. Понятно, что такого центра не существовало, а раз так, то приходится настаивать на версии о том, что эта социальная группа так названа по общему отличительному признаку. То есть, на всех этих территориях, в составе разных народов и этносов, находилась группа, которая выполняла общие для нее функции. Каким было название таких групп в каждой из перечисленных этнических группах, мы пока не знаем, а вот в русском варианте ее название звучало как варяг.
Но это еще не все. Если в те времена, в составе народов (этнических групп), проживавших на очерченной летописью территории, проживали представители некой социальной группы, названной в русских летописях варягами, но не объединенных единым руководством, говорить об единой интегрированной позиции и интересов всех варягов, проживающих от Дании до Ирана и от Скандинавии до Дуная, можно, но скорее всего, стоит отметить, что интересы варягов, проживавших в Прибалтике в составе скандинавов, должны были отличаться от интересов варягов, проживавших на территории полабских славян или на территории Руси, а у варягов, проживавших в Подунавье, интересы должны были отличаться от интересов варягов, проживавших в Прикаспии. Следовательно, и взгляды каждой из таких групп варягов на Поильменье, так же должны были отличаться.
Но вот, что еще интересно. Если варяги это социальная группа, проживавшая не только среди населения Руси, но и среди населения Прибалтики, Подунавья (валахов, славян, болгар) и даже среди иранцев, то не понятно, какая из этих групп варягов могла быть причастна к событиям в Поильменье в 859-862 годов.
Но вот, что еще интересно. Если варяги это социальная группа, проживавшая не только среди населения Руси, но и среди населения Прибалтики, Подунавья (валахов, славян, болгар) и даже среди иранцев, то не понятно, какая из этих групп варягов могла быть причастна к событиям в Поильменье в 859-862 годов.
Более того, не понятно, где варяги, причастные к событиям в Поильменье, проживали? Поставить точку в этом вопросе, мешает недостаток информации.
Из приведенного отрывка текста летописи напрашивается еще один вопрос, почему послы поильменьцев прибыли к той части, варягов, которая была составной частью русов?
В связи с этим, вопрос о том, кто такие варяги, становится еще более интересным? Варяги, которые взимали дань с населения Поильменья, и те, к кому ходили послы из Поильменья, это одни и те же люди или же, все-таки, это были варяги, представленные двумя разными группами?
Помимо этого, получается, что если руководствоваться информацией, оставленной нам летописцем о столь значительной территории проживания варягов, то населению Поильменья варягов можно было ожидать отовсюду. Сегодня варяги пришли с юга, завтра с севера, послезавтра с запада, а еще через день с востока. Не страна, а какой-то проходной двор!
В то же время, находясь под воздействием взглядов, навязанных обывателю исторической науки, первым таким направлением, которое мы машинально выбираем в качестве места, откуда и могли придти варяги в Поильменье, был Запад. Другое дело, что место, откуда эти варяги и могли бы придти в Поильменье, так до сих пор, и не названо.
Как видим, вопросов не только не стало меньше, но даже еще и прибавилось.
Считать варягов 859-862 годов варангами Византии или vaeringjar Скандинавии, тоже нет ни каких оснований, ибо и те и другие появились только лишь в двадцатые годы XI века, то есть, значительно позже описываемых в летописи событий. Все версии относительно происхождения слова варяг, которые строятся на сходстве названий, используемых в более позднее время (во второй половине XI века), следует считать ни как не связанными с происхождением термина варяги.
Воспринимать серьезно утверждение о том, что варяги были наемниками только на том основании, что в XI веке есть упоминание о варангах и vaeringjar ошибочно по той простой причине, что прежде чем кого-то нанимать на какую-то службу, должен быть тот, кто в таком найме в 859-862 году нуждался. В условиях же родоплеменной структуры общества в Поильменье в 859-862 годах в условиях отсутствия государства, как и в отсутствие лица, заинтересованного в найме, считать версию о варягах, как о каких-то наемниках, глупо. Не может наемник наниматься к тому, кого нет, как не может наниматься и к тому, кто не в состоянии заплатить такому наемнику за найм.
Как видим, версий о том, кем могли быть варяги много, но отсутствие общего и взвешенного взгляда, как на происхождение слова, так и на общую ситуацию в Поильменье с Прибалтикой, не дают возможности в данном вопросе сопоставить между собой такие точки зрения и поставить в этом вопросе точку. То есть, кто такие варяги, пока по-прежнему не понятно.
В то же время, возражений и какого-то шума относительно версии о том, что варяги это социальная группа, которая проживала, в том числе, и на территории Прибалтики, нет ни каких. Причина такого молчания кроется в том, что не понятно, что это за группа, как ее охарактеризовать и чем занимались ее представители. Именно по этой причине, эту тему и стараются не затрагивать, аккуратно обходя стороной.
В то же время, версия о том, что варяги это представители единой социальной группы, инкорпорированные в социумы разных стран и народов, наиболее подходящая для объяснения данной проблемы. Такая группа во всех странах, в которых проживали ее представители, должна была заниматься одним и тем же видом деятельности, именно поэтому, и была названа в летописи общим названием. Вместе с тем, отсутствие понимания о том, каким именно видом деятельности занимались варяги, искать аналоги такого термина в других странах и языках, пока нет смысла.
Тем не менее, из всего этого проистекает вполне закономерная задача, а именно; установить, чем именно, каким видом деятельности занимались варяги?
В таком противопоставлении есть один существенный положительный момент; вывод о том, что варяги это социальная группа, наносит ощутимый удар по версии о варягах как об этнической или родовой группе.