Я хочу в злости наподдать ему по заднице и пусть скажет спасибо, что не впиться в горло но мимо, мимо! Попал по стулу большим пальцем и, наконец, заорал. Боль и так может выйти, с криком. И вместо всего безумства, что уже совершил в мыслях, запрыгал на одной ноге к книжной полке.
Предательство вероломство, читаю громко словарь, отступничество, измена. Обман доверия, понимаешь?! Ну, ладно, они, Джек, они, но ты? Как ты мог?! Такой удар! Понимаешь? Это ж даже не нож, это ж ножище! Мачете, ей-богу, вот что воткнул ты мне в спину! Молчишь? Нечего сказать?
Я присел рядом с ним.
Ты ведь не возражал никогда. Всегда слушал. Я думал тебе нравится. Я думал ты на моей стороне! А ты? Дружище, что? Отвернулся он. На меня смотри! Да не плачу я, отстань. Конечно, больно. Да ни фига не ноге. Душе больно, Джек, душе! Кому ж мне было верить, как не тебе? Всё насмарку! я уткнулся в него лбом, обнял. Нет! стиснул с силой.
А, может, ты прав? Я никчёмный поэт, никудышний писатель, бездарный сценарист! Ты это хотел мне показать? я вскочил.
Сгрёб в охапку всё, что осталось от рукописи несчастные, изгрызенные в хлам листы, мой многодневный труд, и подкинул их к потолку. Лопасти подвесного вентилятора охотно разметали бумажный снег по квартире, ты прав, Джек, прав. Фигня. Это фигня! Но я напишу снова!
Вот он! показываю на друга сегодня, оставил его на 5 минут, вышел за сигаретами и нет романа. На что намекнул? Что фуфло? Или, чтобы я бросил курить? я подмигнул толпе. И Брейчу. Тот улыбался и кивал головой, мол, давай-давай, отлично. Мой голос окреп, и я тоже улыбнулся, я всё ещё курю, Джек. Старая привычка. А вот книга «Такие тогда были мысли» новая. Благодарю!
Я поклонился и тут же подумал, что этого мало, что есть что-то ещё, что нужно сказать.
Позвольте! вернул себе микрофон, Джек, родной, для тебя:
У меня есть собака, а, значит,
у меня есть душа
У меня есть собака, верней,
У меня есть кусок души,
А не просто собака.
Я люблю её и порой
Очень сочувствую ей:
Нет собаки у бедной собаки моей.
И вот, когда мне бывает грустно
А знаешь ли ты, что значит, собака,
Когда тебе грустно?
И вот, когда мне бывает грустно,
Я обнимаю её за шею
И говорю ей:
«Собака, хочешь я буду твоей собакой!».*
Я спустился к нему, не слыша оваций, и обнял своего предателя, нет, стиснул с силой и прошептал в его лохматое ухо: «И ты, Брут!». Иногда нужно, чтобы тебя «убили».
Персик.
«Я, Демчева Раиса Васильевна, покончила жизнь самоубийством. В моей смерти прошу», отбросила ручку, глянула на часы: тик-так, тик-так, всего-ничего осталось. Но всё же время есть, успеет.
8 лет 6 дней назад.
Райка, идёт! Сейчас опять затянет свою волынку. Как ему не стыдно, спекулянт! А ещё пионер, наверное! стайка девчонок в разноцветных платьицах, юбочках, шортиках словно горстка монпансье из жестяной коробочки. Притаились за углом улицы, что неслась к морю, будто ручей весной. На брусчатке появился смуглый босой мальчишка. В руках тяжёлая ноша: в корзине готовый натюрморт:
Яблоки-и-и, сливы-ы-ы, перси-и-ик! паренёк оглядывается в поисках покупателей. Взгляд вязкий, как смола. Смущает Райку. А ей нельзя, потому что она Витьку вроде как любит, ещё с прошлых летних каникул. Витька высокий, глаза голубые пуговицы, в волейбол играет лучше всех.
Грушы-ы-ы!
А Рустам вредный с детства. Дразнился обидными словами, кидался камнями чуть что, а теперь торгаш и жадина: ни разу не угостил, как ни просили ребята. Вообще-то они шутили, но мог бы и дать. Нет! только жжётся из-под бровей глазищами, ресницами того и гляди прихлопнет. И ресницы вот зачем ему такие? Густые, длинные, как иголки на сосновой ветке, что стучится по утрам в окно. Рая вздрогнула, отвела взгляд. Не нужен ей такой. С ним поведёшься потом к бабушке хоть не приезжай, засмеют! Дружить не будут.
«в моей смерти прошу винить, как трудно даются слова, жизнь сопротивляется каждой буквой, с отчаянием и последней надеждой. На что, Рая?
8 лет 5 дней назад.
Витьк, будь человеком принеси лестницу. Или бабушке моей скажи, что я здесь застрял!
Эй, чурчхела, что ты там забыл?
Сам такой! Иди куда шёл, на!
Райка посмотрела наверх. В сумерках не разглядеть, кто там в ветках сидит, но раз Витя стал обзываться всё понятно: Рустам. Нахохлился, как старый ворон с перебитым крылом. Таких мальчишек Рая не видела дома, в деревне.
Райка посмотрела наверх. В сумерках не разглядеть, кто там в ветках сидит, но раз Витя стал обзываться всё понятно: Рустам. Нахохлился, как старый ворон с перебитым крылом. Таких мальчишек Рая не видела дома, в деревне.
Витька сплюнул:
Пошли уже.
А он?
Да скажу я бабке его, не ссы, но через квартал свернул в противоположную сторону. Райка заметила.
Девчонка тащила лестницу, пыхтела, ругалась на себя и радовалась, что темно.
Эй, ты! Слезай. Что ты там забыл?
Мурзика. Он спасался, от собак запрыгнул. Забрался, вон как высоко, орал. А я я за ним. Сюда не страшно, вниз не могу. На, держи, мальчишка, наконец, спустился и сунул Раечке кота, давай лестницу отнесу.
Вот ещё! Я сама, не трожь!
8 лет 4 дня назад.
Яблоки-и-и, сливы-ы!
Эй, жадина, угости!
Виноград, виногра-ад!
Пойдёмте отсюда, а? Рая дёргала друзей. Те хихикали, уходить не желали.
Рустам остановился. Поставил на камни корзину, взял персик и подошёл к ребятам. К ней, к Райке подошёл, протянул ладонь:
Возьми, пожалуйста.
Персик тёплый, нежный, пушистый бочок, будто шёрстка у котёнка. Откусишь и потечёт нектар по подбородку, а во рту сладко-сладко, как сироп. А глаза у Рустама чёрные дыры, притяжение которых настолько велико, что покинуть их зону не могут даже объекты, которые несутся со скоростью света. Куда там Раечке! Спасение только в одном:
Нет. Мне от тебя подачек не нужно! повернулась и пошла гордо под молчаливое одобрение приятелей. Унесла на плечах боль взгляда вслед. Не взяла, победила. Взорвались звёзды. Да погасли. Нет больше притяжения. Тогда почему так стыдно? И так горько, словно не от персика отказалась?
6 месяцев назад.
Рая прихорашивалась перед зеркалом: идут с мужем на день рождения друга, Володи. Витя пришёл на днях, слава богу, трезвый, не забыл сказать о приглашении. Она обрадовалась, запорхала бабочкой хоть какое-то развлечение. А то в этой борьбе за выживание совсем уже растеряли веру, и задор, и юность.
На празднике зажгли, как в старые добрые времена, как в первый год свадьбы: будто все забыли о либерализации, о ваучерах, и безработице. Пели, танцевали. А в разгар веселья открылась дверь и ввалились ещё гости. С февральского мороза, в шубах, шапках и не разглядеть кто.
О! Ты всё-таки приехал, молоток! именинник обнял одного из незнакомцев: Знакомьтесь, знакомьтесь, сослуживец мой, дембельнулись вместе. Приехал работать к нашим, на ферму, и жить. Рустам. Между прочим, земляк ваших бабушек, Райка! Витёк, а ты чё набычился?
«Рустам!» ахнула Раечка. Господи, за что?
4 месяца назад.
Эй, красавица, садись, подвезу, остановился мотоцикл. Рустам улыбался, стукнул по сидению сзади, с ветерком прокачу, как ветер, что гоняет волны Чёрного моря.
Нет! Рая даже в сторону его головы не повернёт.
Что ж ты так не любишь меня?
Стыдно Райке, уж почти восемь лет стыдно перед ним, потому и вылетели слова-воробьи, вылетели не поймаешь:
Почему не люблю? Люб ой, прикрыла губы ладонью, я не то хотела сказать, я хочу сказать
Но Рустам не дослушал:
Почему же персик тогда не взяла?
Секрет. А ты и запомнил.
Всю жизнь помню.
Кто старое помянет, тому глаз вон.
Я не старое помню, а тебя, Рустам коснулся легонько щеки. Не кусаюсь я. Садись, пожалуйста.
«Что люди-то скажут? С кем еду?» ужасалась, но прижималась крепче к спине. Дарила небу и деревьям, что дурманили цветом своим, хмельную улыбку, жар сердца, радость счастья. Выросла Райка, а всё оглядывается на тех, что за углом. Прячутся.
Вчера.
Надоело мне смотреть, как моему другу рога наставляют, незванный гость стоял у калитки, перекрыл вход.
Ты о чём? отступила Рая, уронила бидон. Покатился он, зазвенел по кочкам. Отозвался звук в ушах, словно гром.
Не прикидывайся. Я вас видел. Выбирай: или сама Витьке всё рассказываешь, или я, или, Володька подмигнул, шагнул навстречу с объятиями. Ты баба хоть куда, троих потянешь.
Отпусти! Не хочу! Нет! вывернулась из цепких рук.
Подумай, Раёк. Подведёшь ведь под монастырь всех. Витька после Чечни сама понимаешь, того. Убьёт Рустама. В тюрягу сядет. Адвокаты нынче дорогие. А так всё шито-крыто.
Ты же женат! Зачем тебе это надо?
Володька приблизился вплотную, сгрёб Раю за грудки:
Затем, что таких шалав, как ты учить надо!