Он вытащил молодого человека на террасу и повел вниз по каменным ступеням. Около лестницы инспектор повернул в сторону, они оказались на выложенной камнями дорожке, окружавшей недостроенный пруд для золотых рыбок. Невольно Энтони бросил взгляд через размеченный по линейке парк на другой пруд. Русалочка снова красовалась на месте, с улыбкой, напоминавшей о Моне Лизе.
Энтони невольно вздрогнул: это изваяние видело, как убивали человека! Он услышал, что инспектор обращается к нему, а суровый констебль, поставленный на страже в парке, находится рядом. Выглядел тот не агрессивно, однако неожиданно Энтони ощутил, что ему угрожает само присутствие этого человека, почувствовал себя так, словно Закон уже положил руку ему на плечо.
А теперь, мистер Энтони, произнес инспектор, что вы скажете об этом?
Он нагнулся и поднял угол большого и тяжелого куска брезента, закрывавшего еще не оборудованный пруд. Белое цементное дно, пока не знавшее воды, было в темных пятнах.
Кровь, мистер Энтони, из головы трупа, объяснил Блоксхэм, после чего аккуратно вернул брезент на место. Итак, что мы должны думать об этом? продолжил он. Я серьезно, мистер Энтони. Хочу услышать, они уже шагали обратно, плечом к плечу неспешно поднимались по каменным ступеням, что вы думаете насчет картины, которую увидели?
Энтони нахмурился:
Я бы сказал, что это деяние человека, знающего дом достаточно хорошо, знающего, где находится пруд, что он не оборудован и покрыт, и
Могло быть делом рук одного из садовников, которых наняла миссис Паддикет люди из фирмы Бака, как я помню, произнес инспектор. Вы об этом?
Конечно, кивнул Энтони. Им известно об этом парке больше других, я полагаю, правда ведь?
И тем меньше причин для того, чтобы кто-либо из них выбрал это место в качестве арены убийства, заметил Блоксхэм, перешагивая через низкий подоконник гостиной обратно в комнату. Человек, который постоянно имеет дело с брезентом и цементными бассейнами и знает этот парк с водяными растениями не хуже, чем комнату в собственном доме, ни на мгновение не усомнится, что я загляну под это «покрывало» в поисках следов преступления. Он поймет, что я обязательно загляну, поскольку сам поступил бы так же. Человеческий разум очень интересная субстанция, мистер Энтони. И теперь, он подождал, пока молодой человек приблизится к нему, будьте вежливым и разумным, поведайте мне, где вы находились и что делали между девятью часами вечера пятницы и половиной второго ночи субботы.
Итак. Энтони нервно откашлялся. Я признаю, что не ездил на собачьи бега. Не забирался дальше станции Макит-Лонгер. Да, я намеревался обмануть Браун-Дженкинса и вас. Но чем я занимался после того, как Браун-Дженкинс высадил меня на станции, мое личное дело, и я не желаю о нем говорить.
Инспектор внимательно посмотрел на него.
Очень хорошо, мистер Энтони, произнес он. Очень хорошо. Это свободная страна до определенной степени, конечно.
Глава 7. Инспектор Блоксхэм раздосадован
Мне это не нравится, сказал Блоксхэм.
Да, сэр. Сержант осматривал участок и растущие на нем деревья.
Затем он прочистил горло и с горечью проговорил:
Главный констебль уже зовет Скотленд-Ярд на помощь, хотя мы даже не учуяли запаха убийцы. Что насчет Коста, мистер Блоксхэм?
Да, кивнул инспектор, и небольшая складка, всегда возникавшая на его гладком лбу при упоминании Скотленд-Ярда, исчезла, да, очевидно, что Коста нельзя исключать из списка подозреваемых.
И они отправились в домик тренера, чтобы тщательно допросить его.
И еще, сержант горел желанием помочь; они пересекли юго-западный угол стадиона и обогнули яму для прыжков в длину, есть, конечно, мисс Кауз.
Мисс Кауз? Инспектор прошел через калитку, ведущую к нижнему полю, и посмотрел на коллегу с удивлением. Что вы имеете в виду?
Сэр, к чему бы это все было ну, что она приехала сюда ночным поездом в столь раннее время?
Я полагаю, что в это время и ходят такие поезда, заметил Блоксхэм. Кроме того, молодая дама большой оригинал. Учится рисовать в Челси и все такое.
Аморально! Сержант даже потряс головой. Плохой выбор это рисование, сэр. Попомните мои слова. Я сам из Баттерси и знаю кое-что о подобных людях. Никакого понимания что правильно, а что ошибочно. Это вот мой опыт.
Разумеется, сказал инспектор, игнорируя эти ремарки, есть шанс, что она видела или слышала что-нибудь, когда шла через участок. Но если убийство произошло около десяти, то ну, ты понимаешь, появившись тут между тремя и четырьмя часами, мало что можно сказать по сути дела. И все же ты прав, мы послушаем и эту юную мисс.
Кост сидел перед домиком, вытянув ноги и закинув руки за голову; он разглядывал небо, окрашенное нежной апрельской бирюзой. Котенок играл со шнурками его не завязанных ботинок. Тренер не обратил внимания на прибытие полиции, он так и продолжил смотреть вверх.
Закончили работу на сегодня, мистер Кост? спросил инспектор.
Тренер добродушно улыбнулся:
Я никогда не заканчиваю работу в этом месте. Могу я чем-то вам помочь, ага?
Вы можете сказать нам, что делали в доме примерно в час ночи, мрачно произнес инспектор, рассматривая собеседника.
Кост вскочил так резко, что стул, на котором он сидел, отлетел к деревянной стене домика и ударился об нее.
Что вы имеете в виду?! заорал он. Вы что, думаете, я замешан в этом убийстве?
Спокойно, мистер Кост, произнес инспектор, не повышая голоса. Я вроде бы не упоминал убийство, если мне не изменяет память. Вы ответите на мой вопрос?
Я вовсе не желаю отвечать на какие-то вопросы, проворчал светловолосый тренер, справившись со своими эмоциями. Ничего не знаю. Ничего не видел. Что до моего пребывания в доме в пятницу вечером или утром в субботу нет, меня там не было. Вы хотите, чтобы я поклялся в этом, ага?
Вас там не было? Но предположим, что некто видел вас там. Инспектор продолжал говорить мягко, но цепкие глаза не отрывались от лица Коста.
Ничего не видел! В голосе тренера звучали и негодование, и презрение. Вы должны посоветовать этому человеку, чтобы он купил хорошие очки. Повторяю: меня там не было.
А где вы находились?
Здесь.
В девять часов?
Да.
В десять часов?
Меня не было тут в десять часов.
Ага! И где вы находились в десять?
Я выпил бокал пива, овсяного стаута, в пабе в деревне. Это было примерно в половине десятого. Я закончил с пивом хорошая штука, ага и вернулся. Вернулся в четверть одиннадцатого. Слышал какой-то шум в водяном парке, когда я проходил через вон те ворота. Я решил взглянуть. Там был тот человек, который сейчас мертв. Я крикнул ему, чтобы он шел домой, иначе его запрут. Он сказал, что я могу убираться к дьяволу. Я взял его за шею и приволок к воротам, откуда и вытолкал на дорогу. После этого я закрыл ворота. Прислушался. Ни звука. Я думал, что он упал в канаву, ага. Самое место для пьяного мужа, который бьет жену. Я надеялся, что канава уютная и сырая и он так подхватит ревматизм. Потом я отправился обратно в домик и хорошо выспался. После стаута я всегда сплю хорошо. Отличная штука этот стаут.
Сержант, который зафиксировал бо́льшую часть рассказа с помощью стенографии, взглянул на инспектора Блоксхэма.
Благодарю вас, мистер Кост, кивнул тот. Вы уверены во всех тех временныˊх интервалах, о которых упоминали? Что насчет последнего?
Ну, я оставил паб примерно без двадцати десять. Я хочу сказать, что без двадцати десять по моим часам, но без десяти десять по их часам. Я сравнил время на тех, что висят над стойкой, с моими, и они расходились на десять минут, а я своим верю.
Привычка часов в подобных заведениях спешить на десять-пятнадцать минут была хорошо известна как инспектору, так и сержанту.
Ну, у моих часов светящийся циферблат, продолжил Кост, и я подумал, что вечер приятный и можно и прогуляться, ага. Я двигался в другую сторону, к Варлок-Хилл, примерно четверть часа, поскольку, когда глянул на часы, увидел без пяти десять. Потом я вернулся и пошел быстро можно подсчитать четверть часа обратно до паба, и от паба до ворот около шести минут обычным шагом, и от ворот до парка, чтобы посмотреть, откуда там шум И я прихожу к заключению, что в десять-пятнадцать минут одиннадцатого я нашел этого мужика Хобсона. Что и следовало доказать, ага. И он победно улыбнулся.
Возможно, что и ага. Инспектор повернулся, чтобы уходить. Но не исключено, что и нет, добавил он сержанту, когда они вернулись в дом. Зацепило вас что-нибудь в этой его байке?
Ну, сержант изобразил могучую работу мысли, Хобсона мог убить кто-то на дороге и притащить сюда.
А откуда тогда кровь в пруду в парке? Почему нет крови на дорожке? И к чему, черт подери, все остальные уловки? Почему бы просто не убить его и не оставить на месте? Зачем привязывать к статуе и бросать в пруд? И еще кое-что. Как преступник перетащил тело на такое расстояние? Размышляя над этим, я чувствую себя уставшим и глупым, и меня начинает тошнить. Понятно, что если верить моим предположениям, то мы можем исключить деревенских жителей. Даже если среди них и найдется какой-то подозреваемый, о котором мы пока не знаем, я стану допрашивать его лишь потому, что обязан, а не потому, что верю в его виновность.