Они свернули за угол, а я не торопясь принялся рассматривать их домишко забавно, тот с первого взгляда казался состоящим только из одной двери и единственного окошка. Хотя я своим намётанным глазом приметил ещё крошечное окошко, вроде форточки, видимо какой-то каморки, которую Мэри вполне возможно сотворила спальней.
Домишко был окружён заметно большими домами, а потом узнал, что через него открыт проход на задние дворы. Полтора этажа этого домишки сколотили на скорую руку скорее плотниками, чем каменщиками, потому он походил на яркий деревянный подвешенный над дорогой сундучок.
Особнячки Лондона, гораздо уютнее громадных строений, и я каждый раз проходя мимо, я благодарю их создателей. Но этот сундучок не вызывал ничего кроме смеха. Домом его едва ли мо жно было считать, тем более, что над дверью висела дощечка с надписью о продаже этого участка. Позвонив в двери, я вспомнил, что дощечка эта здесь уже много лет. Вот и зашёл под видом покупателя. Меня встретила скорее старушка, чем старичок, чья милая фигурка совершенно не сочеталась с окружающей обстановкой. Видимо, поняв мои мысли, старушка пояснила, что её наняли задёшево из-за её же склонности к выпивке.
И мы с прислугой прошли в гостиную, которая, как мне показалось, была очень похожа на Мэри светлая и солнечная вся в хозяйку. Первой мыслью было, на какие средства она её так обустроила, этот вопрос не давал мне покоя и при встречах с Мэри на улице.
Чем она только не украсила эту комнатку: от самодельного шнурка без звонка до расписной пустой табакерки.
Яркий, зелёный пол покрывали восточные ковры. Мне показалось, что зелёный и белый преобладают в этом интерьере ещё и потому, что хозяйка пытается смягчить резкий солнечный свет. Занавеси на окнах из лёгкой ткани цвета алого клематиса торжественными воланами спускались до полу, и при виде их я живо представил, как Мэри принимает здесь гостей. Я узнал тут и фортепьяно, взятое напрокат. Здесь и мебель преобладала зелёного цвета: диван, угловой сервант и дивное бюро, также чудесно напоминавшее свою хозяйку, как будто вместе с хозяином готовое был присесть возле хозяйки, приклонив колени для её записей. На почтовой бумаге, лежавшей на столике бюро, было выведено «Мэри» ведь на свете есть лишь одна Мэри. Стены были увешаны холстами, преимущественно без рам. А ещё я заметил довольно ценный подсвечник, накрытый чехом.
Хозяева, видимо, состоятельны? спросил я горничную, та отрицательно покачивала головой, пробормотав что-то, По-Вашему, хозяин женился по расчёту? мягко уточнил я, и на этот раз ответ был разборчив:
Они питаются всухомятку, и она смолкла, потупившись.
Однако, обстановка здесь недешёвая
Хозяйка всё это сделала сама, откровенно выпалила моя новая приятельница.
А этот чудесный зеленый пол?
Чуток масла и краски на шиллинг, горничная сама стыдилась своего откровения.
А занавески?
Остатки с распродажи.
А этот диван?
И тут горничная приподняла чехол, и я узрел мастерски сооруженную из ящиков для упаковки вещь.
А бюро? я надеялся, что уж тут-то нечего будет возразить сам же лицезрел милые выдвижные ящички с медными ручками, обтянутые шёлком, но:
Три ящика из-под апельсинов сколотила сама, не без удивления в голосе парировала горничная.
Я рассеянно осматривался, вспомнив и про таинственный предмет под чехлом.
Но ведь под этим чехлом точно красивый дорогой подсвечник? не унимался я, но старушка, сморкнувшись, протянула к нему руку, Бога ради, не трогайте! остановил я её, Я предпочитаю верить в лучше, иначе как жить без веры?
Нянюшка собственноручно соорудила здесь премилую обстановку практически из ничего, и мне не хотелось терять веру в дорогой подсвечник.
Прямо как в музее! удивился я, но горничная уверила меня, что наверху ничуть не хуже, Ещё и второй этаж есть? Неужели хозяйка и лестницу сама смастерила?
Нет, не смастерила приукрасила слегка.
Лестница вела в спальню, и я решил её не осматривать, но хотелось посмотреть и мастерскую в садовой сторожке.
Неужели и сторожку она тоже сделала сама?
Нет, приукрасила.
Однако она это делает мастерски. Не боитесь, что она и Вас захочет приукрасить?
Моё расположение явно пришлось старушке по душе, и она поделилась со мною ещё кое-какой информацией: домишко этот сдали молодой семье в наём совсем дёшево, но с условием, что они немедленно его очистят, как только участок будет кем-либо куплен, потому те и мирились с позорным объявлением. И как не ненавидела Мэри это объявление, гордилась своим домиком, как собственным настоящим домом и в страхе дрожала, когда речь заходила о покупке участка. А ещё горничная изрекла:
Неужели и сторожку она тоже сделала сама?
Нет, приукрасила.
Однако она это делает мастерски. Не боитесь, что она и Вас захочет приукрасить?
Моё расположение явно пришлось старушке по душе, и она поделилась со мною ещё кое-какой информацией: домишко этот сдали молодой семье в наём совсем дёшево, но с условием, что они немедленно его очистят, как только участок будет кем-либо куплен, потому те и мирились с позорным объявлением. И как не ненавидела Мэри это объявление, гордилась своим домиком, как собственным настоящим домом и в страхе дрожала, когда речь заходила о покупке участка. А ещё горничная изрекла:
Труднее всего хозяину не столько писать картины, сколько найти для них рамы, и она добавила, Я этого художника особенно не признаю, да и публика, видимо, тоже, раз его плохо покупают. Вот они и питаются всухомятку.
Лишь один человек верит в талант этого художника, хотя, может и это плод воображения, и когда однажды хозяин захандрил, хозяйка шёпотом выпрашивала у пришедшего гостя похвалы для хозяина только Мэри и могла вернуть художнику веру в себя.
Опасная особа, передёрнул я плечом и принялся рассматривать картину над камином мужской портрет в раме. Мне весьма понравилось творение.
Это её друг, горничной явно нравилась роль экскурсовода, Но его здесь ни разу не видели.
Я чуть было не отвернулся от портрета, но взгляд мой упал на подпись внизу аккуратным дамским почерком: «Воображаемый портрет нашего незнакомого друга». Неужели они меня так себе представляют? Меня невыразимо взволновал этот факт.
С портрета смотрел весьма привлекательный молодой человек, не больше чем тридцати лет.
Откуда же Вы знаете, что это её друг, раз он сюда ни разу не заходил?
Когда хозяин писал его, часто прибегал из мастерской к хозяйке и советовался с ней, какими сделать глаза
И что она?
Говорила, что у него прелестные голубые глаза, тогда хозяин спрашивал о лице, она его тоже находила очень красивым, хозяин предположил, что друг этот средних лет, а хозяйка уверила, что лет двадцать девять, как-то художник поинтересовался, нет ли лысинки, а хозяйка даже вскрикнула, что никаких лысин нет.
Какое благородство у этой души никакой лысины!
Я заметила, как она посылает портрету воздушные поцелуи.
Милая фантазёрка! Разве я достоин воздушных поцелуев такого нежного создания?
Ох!
Любуясь портретом, я пытался придумать к нему ироничную подпись, но горничная остановила мои размышления:
Они, похоже, друзья детства тут хранится его подарок, и с этими словами она вытащила из-под дивана кукольный домик. Мне тут же захотелось оставить в нём пару шутливых записок, но рука не поднялась, и вот почему: эта проданная и вновь купленная игрушка была по-новому и с теплом отделана: новые платьица на куколках, свежевыкрашенная кукольная мебель игрушка уже могла служить новым хозяевам. Я снова посмотрел на горничную, но та была невозмутима.
Поставьте игрушку на место, велел я ей.
Мне стало очень стыдно, что я именно так докопался до невинной тайны Мэри, и я печально побрёл прочь из их домишка.
Теперь юная незнакомка сильнее владела моим вниманием.
Глава IV Бессонная ночь
В одну из ночей муж Мэри в одиночестве бродил по улице. Он не в силах был помочь нянюшке, которой стоило справиться со схватками самой. Мужчине в этот великий час в доме нет места. Долой самолюбивого, нечуткого мужчину это час женщины.
И тот, понурив голову, вышел, всё так же преданно любящий.
Разве он был когда-нибудь неласков с женой он бы не простил себе подобного. Его в эту ночь не должна мучить совесть. Даже если он и делал что-то не так, впредь он постарается быть лучше, нежнее.
Я уверен, что бедняжка, если бы могла, непременно подошла бы к окну и дала бы понять, что единственный Ваш грех по отношению к ней давно забыт. Она бы утешила Вас улыбкой, может быть даже последней, на память о ней.
Но это было возможно ещё вчера, сегодня ей уже не до улыбок, и он бродит по улице с мыслями о ней, а она о нём уже и не думает. В этот великий час мужчина для женщины становится второстепенным и супружеская любовь в эти минуты уходит на второй план.
А он всё бродил по тёмной улице вдоль и поперёк, и в моём воображении мелькало, что на первом плане в его мыслях была Мэри А***.