Посадка была комфортной, и экипаж посчитал, что боевое крещение состоялось.
ДОЛЛАР
Всё, что происходило от момента явки на работу до постановки самолёта на стоянку в Люксембурге, вызывало восторг и эйфорию нашего героя, только что пересевшего на этот лайнер с маленького «Ан-2».
Но то, что стало происходить дальше, ввергло его в ступор. Ещё в аэропорту вылета, когда необходимо было записать наличные деньги (не более тридцати рублей и купюрами мельче десятки), Игорь понял, что не всё он знает о характере предстоящей работы. А когда уже в Люксембурге в кабину поднялся представитель авиакомпании в этом европейском порту и предложил второму пилоту получить суточные и пройти с ним в дьюти-фри, Игорь осознал, что без специальной подготовки он вряд ли справится с этой, куда более сложной, чем пилотирование самолёта, задачей. Но радист помог. Дал список, который он составил в полёте, кому что из членов экипажа нужно купить в дьюти-фри. А также посоветовал сохранить чек, чтобы потом правильно посчитать и раздать сдачу каждому члену экипажа.
Молодой второй пилот ничего не понял, но список взял и совет запомнил. Затем короткая поездка по перрону на крутом иностранном авто и через несколько дверей и лифтов, которые открывались только пропуском представителя, попал в абсолютно странный и непонятный для простого советского человека мир под названием дьюти-фри, в котором только видов и марок алкоголя было больше, чем наш герой видел во всей своей предыдущей жизни. Представитель кивнул на список и полки и сказал:
Выбирай по списку.
Игорь попытался найти хоть что-то, но наблюдавший за ним коллега всё понял. Выставил из тележки всё, что горе-покупатель выбрал сам, и со словами:
Ты что, экипаж разорить хочешь? Hennessy у тебя написано VS, а ты взял XO, и Jonny Walker тебе заказали Red Label, а ты взял Black, забрал у него деньги и тележку.
Быстро набросал всё по списку. Потом спросил, что себе он будет брать, и, не получив ответ, сказал:
Значит, Kirsberry.
Заплатил на кассе, вручил ошалевшему от незнакомых слов и понятий Игорю заполненную корзину, чек и сдачу.
Всю обратную дорогу незадачливый второй пилот на пару с опытным радистом считали, у кого на сколько вышла покупка, кому сколько полагалось сдачи от положенной за двухчасовую стоянку четвертинки (то бишь двадцати пяти процентов от суточной нормы командировочных в валюте). Насилу разобравшись, до начала снижения Игорь разнёс всем их покупки и сдачу и с удивлением обнаружил оставшиеся две зелёные купюры номиналом один доллар.
А это что? удивлённо спросил кассир на общественных началах.
Это твои, объяснил радист и рассказал, что это обязательно нужно записать в валютную книжку.
Держать в руках то, за что ещё недавно можно было получить реальный срок, было странно и боязно. И как выяснилось, эти эмоции были ненапрасными.
После полёта прошли в самолёте таможенный досмотр, когда поднявшийся на борт самолёта таможенник мельком взглянул на сумки членов экипажа и проштамповал валютные книжки, попросив одного из операторов предъявить записанные в книжке иены. Уже в автобусе, который вёз экипаж к терминалу, Игорь вдруг понял, что потерял один доллар.
Не представляя, что в такой ситуации можно делать, он обратился к штурману. Тот, выслушав озадаченного Игоря, сказал сквозь зубы:
Ти-ихо растянув первый слог, и, озираясь по сторонам, он прошептал: Поговорим, когда выйдем из аэровокзала.
Такой ответ не добавил уверенности нашему герою. Когда после всех послеполётных процедур Игорь вместе со штурманом покинули аэровокзал, тот объяснил своё поведение по-прежнему негромким голосом:
Здесь везде пишут, везде снимают, говорил он, очень подозрительно оглядываясь по сторонам. Статья восемь-восемь тебе ничего не говорит? То-то. Ты сейчас записал два доллара, а завтра придёшь на вылет, тебя таможенник попросит показать эти два доллара, и что ты покажешь? Сразу статья восемь-восемь валютные махинации.
Может, купить? спросил реально напуганный второй пилот. Сейчас что-то двадцать пять тридцать рублей доллар стоит.
Вот это первая ошибка, поднял указательный палец вверх штурман. А откуда ты знаешь, что это не таможенник вынул у тебя этот доллар, когда валютную книжку проверял? А? Так вынули у тебя доллар и наблюдение за тобой поставили. Ты дёрнулся покупать, и оба-на, браслеты и статья. А у них погоны и награды.
Так, может, написать заявление, что я потерял? обескураженно предложил Игорь.
Нет, тогда уже лучше сразу явку с повинной. Срок будет условный, но про авиацию можешь забыть.
И что, ничего уже нельзя сделать? в отчаянии спросил второй пилот растяпа.
Ты всё, что мог для собственного спасения сделать, уже сделал, успокоил опытный покоритель международных трасс. Обратился ко мне. Теперь слушай внимательно и ничего не записывай, сказал он, опять очень подозрительно оглядываясь по сторонам. В следующий раз приходишь на вылет и записываешь в валютную книжку один доллар, который у тебя есть. Таможенник сразу увидит несоответствие и резко, глядя в глаза, спросит: «А где ещё один доллар?» А ты так спокойно: «Дома. Показывал ребёнку, как выглядит доллар, и забыл положить в кошелёк». Ещё раз повторю: спокойно. Он тебя услышал и по инстанции доложит, мол, есть подозреваемый. Может, наружку за тобой пустят, может участковому сообщат, но ты в упор не замечаешь этого внимания к собственной персоне. Потому что уже в следующей командировке ты собираешь мелочью сумму в один доллар. Когда в страну въезжаешь, то мелочь не записывается. А уже на следующую командировку прибавляешь к имеющейся у тебя валюте ещё один доллар. Таможенник уже готов тебя захапать, а ты тут раз и всё! У тебя всё сошлось. Он такой ещё надеется, что зацепит тебя, типа предъяви доллары. А ты бах! и показываешь доллары и ещё один центами. Всё, ты на свободе враги в дураках.
Спасибо, только и мог вымолвить после этого триллера в исполнении своего коллеги Игорь. Что бы я без вашего совета делал?
Сухари бы сушил, уверенно произнёс ветеран, и Игорь ему поверил.
Это уже потом ему коллеги объяснили, что штурман по фамилии Комаров где-то потерял третью букву своей фамилии, и эта буква была «ш».
ЭНСК
Палыч, вернее, как мы уже выяснили, Сергей Палыч, летел в Энск на крыльях. В прямом и переносном смысле. Будущее было непредсказуемым и туманным, каким оно всегда и бывает, когда решено начинать с нуля.
Конечно, авиацию оставлять Палыч не собирался. Можно будет устроиться в каком-нибудь подмосковном аэропорту дежурным штурманом, что проблематично, но мотористом его точно возьмут. Со временем можно будет восстановиться на лётной работе. Впрочем, всё это меркло на фоне того, что Палыч решил быть счастливым. А общение с Наташей убедило его, что это возможно. И самое главное, он узнал, что это такое быть счастливым.
И для достижения поставленной задачи нужно было написать заявление об увольнении, отработать положенные две недели и начать исполнять план.
Итак, первый пункт плана написать заявление об увольнении по собственному желанию. Для этого Палыч прямо по прилёте в Энск направился к командиру эскадрильи. Очень хотелось, отдавая заявление, бросить начальнику в лицо, что ему, Палычу, от начальника ничего не нужно, кроме подписи под заявлением, которую тот не может не поставить.
Но реальность вносит свои коррективы в наши планы. Палыч уже приготовился высказать всё, что накипело, но не застал в кабинете объект своего негодования. А застал на месте командира авиаэскадрильи Анатолия Ивановича. Тот спросил, по какому поводу Палычу нужен начальник, и, выслушав его, удивился:
А увольняться зачем? Пройди комиссию, восстановись на лётной работе и увольняйся.
Мне командир не подпишет направление на медкомиссию, объяснил свои действия Палыч.
Подпишет как миленький, ответил Анатолий Иванович, достал соответствующий бланк, вписал фамилию и инициалы Палыча, расписался и поставил печать. Вот видишь, уже подписал.
Палыч взял направление и со смешанными чувствами покинул кабинет. С одной стороны, рушились его планы через две недели на новом месте начинать новую жизнь с нуля, но с другой стороны, справедливость начинала торжествовать.
В штурманской Пал Степаныч рассказал, что у них теперь новый командир эскадрильи. Анатолий Иванович звать командира. А прежнего сняли и перевели во вторые пилоты, потому что тот полетел с Серёгой Ихотиным на тренировку готовить того к подбору посадочных площадок с воздуха. Площадочку подобрали коротенькую, ветерок вроде штиль, а у земли попутный оказался. И на пробеге стало понятно, что не хватит площадки. Серёга правильно решил крутануться дал ногу, зажал тормоза, а комэска не понял и, когда увидел, что самолёт ведёт влево, дал правой ноги. А он физически посильнее Серёги и пересилил попытку тренируемого, себе на голову. А дальше простая механика: тормозную гашетку Сергей зажал, командир поставил педали нейтрально, затормозив тем самым оба колеса. Результат капотирование. Самолёт лежит вверх колёсами. Сейчас самолёт восстанавливают. Комэска во вторые он же старшим на борту был. Ихотину талон номер один изъяли. Хотя по закону с него-то какой спрос? Он только тренировался.