Откуда он знает мое имя? Ах, да, я же только что сама представилась и не особо понижала голос. В самом деле, все совершают ошибки. Он мог бы не разрывать заклинание, а сразу бить насмерть, ведь я никто, со мной так можно
Как можно было леди Розе Эйдо на своей земле наказать простолюдинку, как заблагорассудится. Никто ничего не скажет. Разве что пожурят дескать, можно было и позволить себе проявить милосердие, тем более к женщине
Что я тебе сделала? снова развернулась я к ней.
Женщина выплюнула поток брани, а потом, осекшись на полуслове, вдруг разрыдалась, заткнув лицо передником.
Она припадочная, видите? снова встрял хозяин.
Да уж, очень похоже на то. Странно, что Мортейны вообще держали такую. Хотя, может, во время войны повредилась в уме? Кто знает, что тут творилось тогда? Я медленно выдохнула. Ярость угасла, оставив гулкую пустоту внутри. Недоумение от незаслуженного оскорбления тоже постепенно стихало, сменяясь усталым безразличием. Кажется, за последние дни мне досталось столько впечатлений, что у разума кончились силы на них реагировать.
Ты не убийца, повторил незнакомец. А смерть единственная ошибка, которую уже не исправишь.
Мне и в самом деле еще ни разу не приходилось убивать. И сейчас уже не хватит духа. Одно дело стереть в порошок врага, другое хладнокровно убить женщину, пусть даже и оскорбившую меня. А сейчас будет именно «хладнокровно»: я все еще рассержена, но уже не взбешена, уже понимаю, что творю. Отец мог помнить оскорбление десятилетиями. А я, видимо, пошла в мамин род быстро вспыхиваю, быстро остываю
Я подхватила со скамейки сумку. Шмякнула белобрысого об стену кухарка мне не ровня, а вот он да, и нечего было влезать. Хлопнула дверью.
Захочет поквитаться догонит.
Топот за спиной я услышала, уже выходя за околицу топот и учащенное дыхание. Потянулась к магии, «оглядываясь» по сторонам нет, нападать он не собирался.
Роза, подожди!
Я обернулась.
Подожди, повторил он, останавливаясь в двух шагах. Я хотел извиниться.
Он глубоко вздохнул, переводя дух. Неужели от самого постоялого двора бежал?
Извини, что влез. Подумал, что ты об этом пожалеешь, когда остынешь, вот, и Он развел руками и обезоруживающе улыбнулся.
Я пожала плечами.
Сейчас я жалею о том, что послушала тебя. О своей слабости.
Отец сказал бы, что нельзя спускать оскорбления. Что следовало ее убить, дабы неповадно было другим. Не то чтобы мысль об этом доставляла мне удовольствие я и в самом деле не убийца. Но
Мой отец сказал бы сейчас, что стоит один раз показать свою слабость, и тебя сожрут.
Но ты не твой отец. И милосердие не слабость.
Я усмехнулась.
Откуда ты взялся, такой праведный, на мою голову?
Он рассмеялся.
Меня зовут Алан. И я вовсе не праведный.
Алан, значит. Лет на пять старше меня. Светлые встрепанные волосы, смешливые серые глаза, приподнятые в полуулыбке уголки губ. Такие лица я видела на балах в Бенриде словно у их обладателей вовсе не было никаких забот, кроме, разве что, желания снискать расположение дамы. Хотя этому, кажется, вовсе не стоило о подобных вещах беспокоиться достаточно улыбнуться, и девицы сами в очередь выстроятся. Даже несмотря на видавшую виды одежду: дублет, хоть и чистый, подвыцвел от солнца и стирок, штаны залатаны на колене, только сапоги выглядят новыми, и плащ из добротной шерсти, хотя тоже уже поношенный.
А откуда взялся Он снова улыбнулся. Это долгая история, даже не знаю, с чего начать.
С начала, сухо сказала я, давая понять, чтобы не расточал улыбочки всуе. Сейчас мне вовсе не до флирта. Спешить мне некуда.
Вовсе некуда. Заночую где-нибудь в лесу, с костром не замерзну, подумаю как следует, и снова в замок. В этот раз чтобы наверняка. Это будет не убийство. Месть.
Ну если сначала Он возвел очи горе, точно припоминая. Заговорил нараспев: Вначале тьма была безвидна и пуста, и.
Я фыркнула, и Алан расхохотался, так заразительно, что я невольно улыбнулась вслед за ним. Впервые за, кажется, бесконечное, время. Хотя какое там бесконечное две недели
При этом воспоминании улыбаться сразу расхотелось.
Не настолько сначала.
Как хочешь. И все же так и будем стоять? Может, сядем, или пойдем? Ты куда, кстати, шла?
Тебе не все ли равно?
Ровным счетом все равно. Его лицо снова осветила улыбка. И совершенно все равно, куда идти самому, особенно если компания хорошая.
Я подняла бровь, скептически глядя на него. Алан посерьезнел.
Слушай, я понимаю, что каждый первый мужчина начинает рассказывать тебе, что другой такой нет в целом свете, а каждый второй пытается сорвать хотя бы поцелуй
Меня передернуло, и он снова поднял ладони в том же жесте, что я видела в таверне. Словно говоря вот он, я, весь перед тобой, без оружия и не замышляю ничего дурного.
но я безобиден, правда. А вдвоем в самом деле веселее. И безопасней.
Я не боюсь.
А еще отрастила глаза на затылке и разучилась спать? поинтересовался он. Говорят, в округе снова появились чумные.
Я не боюсь, повторила я и уточнила: Чумных. И не вижу повода доверять человеку, которого знаю от силы четверть часа.
Каждый первый среди знакомых мне мужчин оскорбился бы, ведь предполагалось, что он защитник, а не угроза. Каждый второй начал бы доказывать, что он человек чести, а не какой-то там Впрочем, раньше мне и в голову бы не пришло опасаться, пусть даже едва знакомого. Мой мир до сих пор был миром красивых женщин и галантных мужчин, а опасности это то, рассказ о чем щекочет кровь, как баллады о прошедшей войне или охота на хищника, а не вполне реальная вероятность погибнуть.
Алан не оскорбился. Посмотрел на меня без тени усмешки.
Резонно. Но Он пожал плечами. Как я могу подтвердить, что не желаю ничего дурного? Слова останутся словами.
А зачем что-то доказывать? У тебя своя дорога, у меня своя.
Говорю же, чумные. Он поежился. Сталкивался с ними пару раз, едва ушел. Так хоть по очереди можно караулить.
Только не говори, что не знаешь охранных заклинаний.
Защитный круг может быть разной силы какой-то просто разбудит тех, кто внутри, другой отбросит врага, а может и испепелить на месте.
Знаю, раз до сих пор жив. Только чумные редко ходят по одному. Алан помолчал. Что до того, можно ли мне доверять
Он повернулся к разбитому молнией дубу. Гроза прошла совсем недавно на неопаленной половине ствола даже листья еще не привяли. Быстро, но безукоризненно точно сплелись пальцы, свистнул воздух я едва ойкнуть успела, как могучий ствол в два охвата осыпался щепой.
Сотня воздушных клинков только называется так создать всю сотню умеют единицы. Мой предел тридцать. В общем-то для практических целей достаточно меньшего количества. Здесь было сколько? не успела сосчитать.
Алан перевел на меня взгляд. Очень спокойный. Очень уверенный.
Мог бы я сделать то же самое в трактире?
Мог бы, признала я.
Я бы и пикнуть не успела, просто потому, что не увидела, что он делает. Там я вообще ничего вокруг себя не видела. Сейчас, если бы заклинание летело в меня, я бы успела собрать щит может быть. А может, и нет. Проверять в боевом режиме не хотелось. Я видела, что это заклинание даже в моем исполнении способно сделать со свиной тушей.
Если бы Алан захотел, там, на постоялом дворе, он оставил бы от меня мокрое место. В прямом смысле.
А я его спиной в стену!
Я, говорит, безобидный, усмехнулась я.
Он снова широко улыбнулся.
Я же не сказал «не опасен».
А что, есть разница?
Конечно! Я опасен, ты опасна, как и любой маг. Но я не намерен тебя обижать. Ни словом, ни делом. Разве что случайно тут уж заранее не предскажешь. Но вдвоем действительно безопасней.
Даже такому, как ты?
А что я, не человек, что ли? Так-то я и не боец особо, так нахватался. Ну, и дома учили, как всех
А кто ты?
Я имела в виду «чем занимаешься, если не боец» на наемника он в самом деле не походил. Но он понял по-своему.
Алан Мид.
Роза Эйдо, машинально представилась я, хотя Алан уже знал, как меня зовут. Но ум был занят другим. Семья Мидов при определенных обстоятельствах может претендовать на престол тогда почему человек, представляющийся этой фамилией ходит в повидавшей виды одежде? Алан Мид Имя было связано с чем-то скандальным. Вспомнила!
Последний светский скандал, случившийся перед самым моим отъездом из дома. Младший из пятерых братьев Мид. Что-то там было про девушку, друга и поединок. То ли он увел девицу, то ли девица его
Ах, да! Увел девушку у друга, тот вызвал его на поединок и погиб. А скандал случился потому, что оба участника были вроде как несовершеннолетними, и ответственность за них должны были нести родители так что дело едва не кончилось кровной местью, сам король собирался мирить два повздоривших рода. Помирил ли?