Знаю, кивнул он. Говорю же, дурак был. В общем, Дилан швырнул мне в лицо перчатку. При всех.
И замять дело уже не получилось.
Сейчас я понимаю, что даже после этого все можно было остановить, в голосе Алана прозвучала горечь. Если бы сэр Грей
Сэр Грей? Друг отца?
приехавший обговаривать условия поединка, предложил мне извиниться а он должен был это сделать как секундант оскорбленной стороны я бы согласился не раздумывая.
Так вот откуда я знаю эту историю. Сэр Грей, видимо, и рассказал. Может быть, и при нас, детях.
Я не хотел его убивать. Был уверен, что Дилан поставит щит, потом тоже бросит в меня что-нибудь, я легко отобью, на том все и закончится. Я ведь никогда не был бойцом. Только щит он поставить не успел.
Глава 4
Алан надолго замолчал. Я тоже не говорила ничего да и что тут скажешь?
Я хотел поехать к его родителям вместе с телом. Понятно, что никакие извинения не помогут, и все-таки так казалось правильным. Думал, убьют так убьют. Сам виноват. Сэр Грей отговорил. Дескать, кому станет легче, если еще и мои родители потеряют сына. Он снова горько усмехнулся. Только отец, выслушав подробности, обозвал меня безмозглым выродком и велел мне убираться с глаз долой. Я и убрался. Совсем.
А ты уверен Я осеклась. Извини.
Это мне сейчас казалось чем-то чудовищным, если самому отрезать себя от семьи. Я бы простила им что угодно лишь бы живы были. Алан мог судить иначе. Поэтому не стоит спрашивать, уверен ли он, что правильно понял отца. Задним умом все крепки. Да и хотел бы давно вернулся и поговорил бы. Похоже, нашла коса на камень. А может, и возвращался, и пытался поговорить. И незачем бередить старое праздным любопытством.
Уверен ли я, что он имел в виду именно это? усмехнулся Алан. Нет. Но мама всегда говорила, что отец редкостный упрямец, а я еще хуже. Я ей пишу время от времени, чтобы знала, что жив-здоров. Может, она и отвечает только я не остаюсь на одном месте так долго, чтобы дождаться письма.
Алан помолчал.
Может, оно все и к лучшему. Пятому сыну все равно ничего не светило, а так лучше, чем наемником.
«Так» это как? поинтересовалась я.
Странствующим целителем. Сам себе хозяин.
Я вытаращила на него глаза.
Целителем? Не знахарем?
Обижаешь, ухмыльнулся он. Зелья, конечно, тоже собираю, как без них. Но настоящие, зачарованные, не просто травки. Хотя без травок тоже никак, само собой. При болезни королей, например, хороша вишня, а при долгой хандре зверобой
Но почему? не удержалась я от любопытства. Ты мог бы наняться в любую знатную семью, или в любую из столичных лечебниц. Не пришлось бы Я осеклась.
Ходить в латаных штанах? рассмеялся Алан. Невелика плата за свободу.
Свободу?
Конечно. Нанявшись к какому-нибудь лорду, я стал бы прислугой. Пусть очень дорогой и образованной но все же прислугой, пусть почти равным но все же «почти». Тем, кто полностью зависит от жалования и настроения господина. Захочет заплатит. Захочет велит прогнать. А так я сам прихожу в замок и спрашиваю, нужна ли помощь целителя. И если нужна остаюсь. На своих условиях. И ухожу, как только перестаю быть нужным.
Он улыбнулся.
Может, лет через десять, когда я стану старой развалиной
Я фыркнула. Лет через сорок может быть.
такая жизнь мне надоест, и я променяю ее на теплый угол и каждодневную похлебку, продолжал Алан, словно не заметив моего смешка. А пока я свободен как ветер, и меня это устраивает. Собственно, потому я так уверенно и напрашивался в попутчики мне все равно, куда идти. Везде будут больные или раненые а сейчас так особенно.
Война же закончилась.
Ой ли? протянул Алан. Очень многие решили под шумок прихватить соседских земель. А теперь хозяева собираются вернуть их обратно и далеко не все пишут прошения королеве. Да и болезни в войну желудочный катар кажется мелочью, поболит и перестанет. А потом оказывается, что совершенно ничего невозможно есть, кроме жидкой каши. И так со всем. Работы хватит, куда бы мы с тобой ни пошли.
Мы с тобой? подняла бровь я. Разве мы уже идем вместе?
А разве нет? Он обезоруживающе улыбнулся. После того как я, можно сказать, душу излил, меня отвергают?
Я почему-то смутилась.
Дело не в тебе, дело
во мне. Когда так говорят, дело обычно оказывается как раз таки «в тебе».
во мне. Когда так говорят, дело обычно оказывается как раз таки «в тебе».
Да перестань ты, я вовсе не о том!
Так и я не о том, Алан снова посерьезнел. Ты сейчас не знаешь не только куда идти, но и как жить, и стоит ли вообще жить.
Да назло им всем не умру! вскинулась я.
Для начала и это сойдет. Но раз тебе все равно куда идти и мне все равно так давай вместе пойдем все равно куда! И веселее, и спокойней А там разберешься, что ты хочешь от этой жизни.
Это я и так знаю. Чтобы моя семья была жива, а магистр мертв. Только
я имею в виду из осуществимого.
Мысли читаешь? не удержалась я.
Нет, у тебя на лице все написано, только дурак не поймет.
А ты не дурак.
Да и вообще Он протянул мне сверток с сухарями. Еще будешь?
Я помотала головой.
Тогда пойдем. Алан вернул еду в сумку и поднялся. Поищем ночлег.
Эй, я еще не согласилась!
Завтра разберемся, на свежую голову, отмахнулся Алан. Протянул мне руку. Пойдем. Вечереет, а спать в чистом поле опасно.
Я ночевала в лесу по дороге из Локка, сказала я, не торопясь опираться на протянутую руку.
Не рассчитала путь, не подумав, что в этот раз еду не верхом и не в карете.
Нодья, охранный купол, прекрасно проспала всю ночь.
Повезло, без тени улыбки произнес Алан. Я бы не рискнул.
Я внимательно посмотрела на него. Нет, похоже, не врет и не запугивает. Неужели в округе и в самом деле неспокойно? Потому и дорога пустынна, и постоялый двор? Оперлась на протянутую ладонь широкую и крепкую. Алан вздернул меня на ноги, легко, точно пушинку, подхватил за талию, едва я пошатнулась, и выпустил, когда я утвердилась на ногах.
Показалось мне, или его рука задержалась на талии чуть дольше, чем следовало?
Там, в паре лиг от большой дороги, есть село поменьше, сказал он, не замечая моего смущения. Поищем, кто пустит заночевать.
Я покопалась в памяти да, было село. Не маленькое дворов двадцать но и не такое большое, как Клейдон, где до войны было больше двух сотен дворов.
А что нам мешает остановиться прямо здесь? поинтересовалась я. И никуда не идти? Сам же говорил, в округе неспокойно.
В Клейдоне привыкли кормиться с проезжающих. Нас обдерут как липку. Ты разве не заметила, что на постоялом дворе цены поднялись втрое, если сравнивать с довоенными?
Меня не было здесь шесть лет, зачем-то начала оправдываться я.
Извини, забыл. Словом, они поднялись. Так что мы пойдем туда, где жители не настолько избалованы путешественниками, с этими словами Алан свернул на развилке в лес. И тут же остановился так резко, что я едва не ткнулась носом ему между лопаток. Высунулась из-за его спины и обнаружила трех верзил.
От того, как они держали мечи дрянные, надо заметить хотелось то ли смеяться, то ли плакать. Разбойнички
Кошелек и девку, потребовал один.
Алан приподнял бровь.
Помилуйте, откуда у меня кошелек?
Кто-то резко дернул назад за плечо, и прежде, чем я успела сообразить, что происходит, меня обхватили поперек груди, прижав к телу давно немытому телу а шеи коснулся нож.
Девка твоя больно громко орала, что может весь постоялый двор купить, прорычали у меня над головой.
А больше ничего эти идиоты не слышали? Про магию, например?
Я встретилась взглядом с Аланом. Потянулась к магии пока не выплетая заклинание до конца, только чтобы он заметил и понял.
Мужики, вы уверены? спросил он, глядя мне в глаза. Ваша жизнь на кону, не моя.
«Мужики» предсказуемо заржали, тот, что меня держал, даже на миг расслабил руку с ножом. Чем я и воспользовалась, магией рванув клинок от шеи и одновременно со всей силы наступив разбойнику на стопу, где подъем. Вес во мне птичий, конечно, но ему хватило, чтобы охнуть а, может, он просто ошалел от того, что нож ожил и рванулся из пальцев.
Я подхватила еще теплую рукоять в воздухе едва не выскользнула из вспотевших ладоней развернувшись, всадила нож мужику в грудь, действуя совершенно бездумно: тело само вспомнило, чему его учили. Разбойник вместо того, чтобы упасть замертво, попытался меня сграбастать. Я отшвырнула его магией, шмякнув о ближайшую осину мужик сполз по стволу, и, наконец, затих.
Я обернулась кровь колотилась в висках, мешая дышать. Алан убрал нож в ножны, бросил на траву тряпицу, которой только что вытирал оружие. Бурая, в алых пятнах тряпка плавно опустилась, закрыв лицо того, что требовал кошелек и девку. У лежавшего рядом не было головы. Третьему досталась та самая сотня воздушных клинков или на сколько там способен Алан, и я отвела взгляд, едва заметив алое. В свиных тушах не было столько крови