Но кем же была Мари? Элизабет задавалась этим вопросом всю ночь после насыщенного дня. Она лежала, обняв руками подушку, и смотрела в потолок, на котором отражались тени костлявых веток. Периодически она слышала тот крик, когда выходила из дома или когда садилась за стол, наливая себе в кружку апельсиновый сок. Даже когда стояла в ванной под горячими струями воды, стекающими по её телу. Она собиралась вернуться на кладбище следующим вечером, в семь часов, когда Майкл будет ожидать гостей, которые не придут к нему. Она была расстроена незнанием того, чем закончился тот крик, потому что Элизабет трусливо сбежала. Как и в детстве сбегала от своего отца.
Я хороший человек? спросила она тишину.
Да, короткий ответ, его голос был совсем рядом.
Тогда, почему я оставила её?
Даже хорошие люди могут испытывать страх.
Я хочу вернуться туда, сообщила она, продолжая наблюдать за тенями, похожими на длинные пальцы.
Ради неё? вопрос заставший её врасплох.
Я я не знаю. Быть может, да.
Быть может, повторил он за ней, нет?
Ладно, довольно, она взмахнула рукой в воздухе, отгоняя его голос как можно дальше. Я хочу спать, Джозеф. Если хочешь поговорить, приходи ко мне во сне.
Запах сырости и гнили спускался с полотка, смешиваясь с запахом гари. Она закрыла большие глаза, и под её веками вспыхнул огонь.
***
По шумным дорогам, вдоль узких улочек, проникая в большие окна каменных домов, взбираясь по одинокому дубу на пустой поляне, звонок из таксофона тревожно звал на помощь, а на другом конце провода Элизабет ждала, пока кто-нибудь поднимет трубку.
Она тонула в темноте, она была в её плену. Она хотела, чтобы он ответил. Протяжные, мучительные гудки отдавались эхом издалека. Она сидела на стуле посреди пустой тесной комнаты, и её руки были туго связаны за спиной. Она пробыла здесь несколько дней. Крошки печенья, что были съедены ещё вчера, до сих пор оставались на её подбородке. Её горло пересохло, и ужасно замёрзли босые ноги, с которых осыпалась засохшая земля. Она сорвала голос, но никто не приходил. Она вспоминала своего любимого мишку, что остался на дороге, рядом с чёрной машиной. Наверное, он обижался. Она плакала, когда вспоминала его глаза-бусинки и большой красный бант в белый горошек. Он выпал из её рук и, брошенный, одинокий, ждал, когда она вернётся и заберёт его домой. Тихие шаги сверху. Она знала его. Видела пару раз рядом со своим домом. И сейчас он стоял за дверью без ручки и думал, что делать дальше. Гудки прекратились.
Прошу, крикнула она, и дверь отворилась.
Его силуэт был высоким. Он погладил её по щеке своими длинными пальцами, и его лицо вспыхнуло во тьме.
Отец? спросила она. Что я делаю здесь?
Он молчал, смотрел на неё, а по его щеке стекала одинокая слеза.
Почему он сделал это со мной?
Прости, Элизабет, сказал он уставшим голосом Майкла, и стены вокруг неё закружились в водовороте ярких цветов, спустя пару хлопков длинными ресницами, превращаясь в её старую комнату с розовыми стенами и куклами, сидящими на полу в белых платьях и больших цветных шляпках. Я должен сделать это. Твой отец уничтожит всё, что дорого для меня, его глаза стекали по лицу, словно воск горящей свечи, они затекали в открытый рот, превращаясь в одну большую чёрную дыру. Он пожирал себя, а его голос дрожал. Он уничтожит мою семью. А я лишь хочу спасти её
Поэтому ты убил меня?! закричала она, выбираясь из плена тугой верёвки, снимая кожу с рук. Кого ты спас, убив меня?!
В порыве эмоций Элизабет распахнула глаза. Она лежала в своей постели, а над её головой был белый потолок спальни. Её руки были в порядке, и никаких стекающих восковых лиц рядом. Девушка посмотрела на часы, а за окном уже мистер Гистон терроризировал полупустую таверну.
***
«Не лезь в мою голову, дьявол!» кричала старушка в белом длинном одеянии с экрана чёрно-белого телевизора на кухне.
Элизабет сидела за столом, укутавшись в тёплый плед, а перед ней стояла тарелка, полная молока и разноцветных хлопьев. За окном стоял густой туман, а дождь не переставал стучать в стекло. Ночные кошмары не давали уснуть, из-за чего ей снова пришлось принимать на ночь снотворное.
«В тёмную комнату к старушке зашла высокая тень в сопровождении маленьких чертят с длинными хвостиками:
Поэтому ты убил меня?! закричала она, выбираясь из плена тугой верёвки, снимая кожу с рук. Кого ты спас, убив меня?!
В порыве эмоций Элизабет распахнула глаза. Она лежала в своей постели, а над её головой был белый потолок спальни. Её руки были в порядке, и никаких стекающих восковых лиц рядом. Девушка посмотрела на часы, а за окном уже мистер Гистон терроризировал полупустую таверну.
***
«Не лезь в мою голову, дьявол!» кричала старушка в белом длинном одеянии с экрана чёрно-белого телевизора на кухне.
Элизабет сидела за столом, укутавшись в тёплый плед, а перед ней стояла тарелка, полная молока и разноцветных хлопьев. За окном стоял густой туман, а дождь не переставал стучать в стекло. Ночные кошмары не давали уснуть, из-за чего ей снова пришлось принимать на ночь снотворное.
«В тёмную комнату к старушке зашла высокая тень в сопровождении маленьких чертят с длинными хвостиками:
Не вини меня в том, что совершила своими руками, Шелли. Я лишь хочу вынести тебе приговор.
Нет, глухо причитала она, пятясь к стене. Ты говорил, а я лишь выполняла твои приказы.
Ты не можешь подчиняться мне. Выбор всегда был за тобой, она в истерике скатилась по стене, хватаясь руками за воздух. Прими же то, что заслужила.
Я заслужила смерть? она в ужасе прикрыла рот рукой. В комнате была только она и её судья.
Смерть это не наказание, Шелли. Это конец. Это начало. Твоё наказание, он вытянул костлявую руку вперёд и на его ладони появилось высокое пламя, одно из самых сложных испытаний, прописанных в «книге жизни». Ты потеряешь всё, что дорого для тебя.
Моя дочь! взмолила она.
Она не захочет оставаться с таким монстром, как ты, Шелли, женщина рыдала, держась за своё лицо. Своими руками ты обрекла себя на несчастья. Своими руками ты причинила любимым людям боль. Ты никогда не получишь прощения, и осознание этого будет твоим наказанием. Самым страшным наказанием, высокая тень растворилась в воздухе, а пламя, что тянулось ввысь, сначала превратилось в небольшой огонёк, а затем стало едва заметной искрой, вылетевшей в открытую дверь».
Телефонный звонок. Элизабет, с трудом отрываясь от экрана, вышла из за стола.
Да? спросила она, пытаясь подглядеть концовку.
Элизабет! Рой Олсен. Крупье в казино. Её друг. Парень с дымчатыми волосами и бледными невыразительными глазами. Ты не представляешь, что я хочу тебе сказать! говорил он быстро, не скрывая переполняющего его энтузиазма.
Что случилось?
Помнишь парня, что сорвал джек-пот в ночь с четверга на пятницу?
Конечно. Он же кричал об этом на каждом углу! Как его звали? Элизабет оперлась спиной о стену, вспоминая ту ночь.
Джордж Гримм.
Точно, так что с ним?
Он так и не вернулся домой, Рой словно поставил точку в своём рассказе.
Хочешь сказать
Сегодня к нам нагрянула полиция.
Чёрт, выругалась она. Опять я пропустила самое интересное.
Но я могу рассказать тебе всё в подробностях за ужином? «Брюм» приостановил свой рабочий день. Я полностью свободен до ночи, как и ты.
Майкл Ландергуд. Кладбище.
Рой, прости.
Только не говори, что не можешь! Ты уже давно обещаешь, что мы сходим куда-нибудь. Это мой долг вытащить тебя из дома, а ты постоянно находишь причины, чтобы увильнуть от меня.
Я правда не могу, наверное, он сильно расстроился. Прости.
Что на этот раз, Элизабет, м-м?
На этот раз я иду смотреть новый дом, отговорка буквально сорвалась с её губ. Я долго думала о том, чтобы переехать
Это правильное решение, он никогда не дослушивал её до конца. Тебе давно нужно было об этом задуматься: страшно возвращаться домой постоянный шум Лиза была уверена, что в этот момент он загибает пальцы, драки под окнами
У меня никогда не было драк под окнами, она глупо улыбалась, всматриваясь в тёмный экран телевизора.
Поверь, это ненадолго. В таких заведениях всегда происходит какая-то чертовщина.
Ты говоришь так, потому что, впервые придя в таверну, ты оставил на столе кошелёк, а тебе его никто не вернул, она вспомнила, как в тот вечер у него была жуткая истерика.
Потому что его украли. А в приличном заведении такого бы просто не произошло. Ещё один минус вспомнил, он прокашлялся, твой сосед.