Сиди, я сама открою! повелительно сказала Вера Львовна.
Она ушла в прихожую, и почти тут же вернулась, пятясь и держа руки перед собой. За ней шел субъект с пистолетом в руке, верхнюю часть его лица скрывала натянутая чуть ли не до подбородка вязаная шапочка с прорезями для глаз и носа.
Спокойно! сипло сказал незнакомец. Это ограбление! Сделаете все, что вам скажу, и никто не пострадает! Я знаю, что вы вчера продали «Лексус», и деньги у вас дома. Несите сюда этот миллион, или сколько там, и тихо, мирно разойдемся.
Вера, ты слышишь! поперхнулся Егор Иванович! Нас грабят! Я же говорю, у нас все, как у людей! В понедельник на работе расскажу все упадут. Да вы проходите, проходите, товарищ грабитель. И шапочку свою снимите, жарко же вон как с вас капает.
Какой, к чертовой бабушке, «Лексус», какой миллион? пришла в себя, наконец, Вера Львовна. Вон они, наши миллионы, на столе лежат. Нам на них месяц жить. Если у тебя совести нет, можешь забирать их и валить дальше по своим черным делам.
Тут грабитель, наконец, огляделся по сторонам. Да, небогато.
А это Квартира у вас какая? смущенно спросил он.
Ну, шестнадцатая, неприветливо сказала Вера Львовна.
Точно? Шестнадцатая, не восемнадцатая? с подозрением переспросил гангстер.
Точнее не бывает, подтвердил и Егор Иванович. Восемнадцатая напротив.
Черт, опять зрение подвело, сокрушенно вздохнул незнакомец. Нет, надо к окулисту идти. Ладно, извините, я пошел. До свидания!
До свидания! в голос ответили супруги Головань, провожая глазами незадачливого грабителя.
Да, остановился тут у выхода. А зачем вы себе железную-то дверь поставили? У вас же все равно за ней ничего нет
Ну как У нас в подъезде у всех такие двери, если вы могли заметить, пожал плечами Егор Иванович. Вот и мы поставили. Чтоб все, как у людей
Расчлененка
Группа захвата действовала быстро и слаженно. Двое омоновцев, с автоматами наизготовку, поднимались на цыпочках к указанному в поступившем телефонном сообщении четвёртому этажу. Ещё двое, также на цыпочках, спускались им навстречу с чердака. Всё делалось для того, чтобы застать преступника врасплох и по возможности с уликами. Да, так и есть: на площадке четвёртого этажа кто-то, приглушённо чертыхаясь, возился у крышки люка мусоропровода.
Милиционеры ворвались в этот тесный закуток одновременно и сверху, и снизу с диким воплем: «Руки вверх! Лежать!» На них оторопело смотрел перепуганный очкастый парень лет девятнадцати с окровавленными руками. Выполняя первую команду милиционеров, он поднял их кверху, но вот лечь с поднятыми руками у него не получалось. А из раззявленной крышки мусороприёмника торчала согнутая в колене нога в телесного цвета чулке, также выпачканная кровью. Рядом на полу валялся кухонный топорик.
Так, ботаник, расчленёнкой, значит, занимаемся? обрадовался дюжий капитан, стаскивая с головы маску с прорезями для различных лицевых отверстий. Всё уже спустил в мусоропровод? Одна нога, говоришь, осталась?
Ах! сказал кто-то слабым голосом за широкой капитанской спиной и с глухим стуком упал на бетонный пол. Капитан мельком оглянулся. В обмороке лежала старушка с пятком бигудей на голове.
Это кто? строго спросил капитан.
Моя соседка, Марья Семёновна, печально сказал ботаник и провёл указательным пальцем под носом, оставив на верхней губе кровавый след.
Сознательная у тебя соседка, похвалил капитан. Ну ты, убивец, ручки-то поднял! Вот так! А теперь давай признавайся, чьи останки пытаешься схоронить столь варварским способом?
Это отцова нога, честно сказал убивец и шмыгнул носом.
Мужики, так он отца своего грохнул! Это что же за зверь такой, а?
Да не убивал я никого! рассерженно сказал «зверь», непослушно опуская руки.
Руки в гору, тебе говорят! Мы что, все тут слепые, да вон же нога торчит! А кровь у тебя на руках чья?
Да эта нога не та нога, о какой вы думаете. Это протез! А кровь Это я руку поранил, когда пытался пропихнуть ногу в мусоропровод.
Какой протез? недоумённо спросил капитан.
Обыкновенный. Да вы потрогайте, потрогайте его, не бойтесь!
Как же, испугался я! фыркнул капитан. Диденко, а ну потрогай ногу.
Стоящий ближе всех к торчащей из трубы мусоропровода ноге милиционер с погонами лейтенанта снял правую руку с автомата и осторожно, одним указательным пальцем потыкал в обтянутую чулком икру. Палец легко продавил икру.
Точно, она неживая, товарищ капитан, изумлённо пробасил лейтенант. Там что-то мягкое, как поролон, а под ним вроде как железка. Да, похоже, это протез.
Та-а-к, сконфуженно протянул капитан. Ну ладно, малец, ты руки-то опусти. И объясни, откуда у тебя этот протез, что это ты с ним тут делаешь?
И малец объяснил: отец у него живёт неподалёку, в деревне. Ногу потерял по болезни. Носит протез, который время от времени меняет на новый здесь, в городе. На днях он и приезжал за новым протезом. Старый оставил у сына-студента на квартире, которую они с мамкой снимают для него на время учёбы в институте. Наказал выкинуть как-нибудь.
Ну и снёс бы этот чёртов протез вниз, в мусоронакопитель. Чего ты его сюда-то запихал? пожурил капитан студента.
Да поленился, признался парень. Думал, протолкну как-нибудь. А он застрял, зараза. Я уж эту чёртову ногу и так и этак, и топориком колотил, все руки вон поранил. Не идёт, и всё тут. Ни туда, ни обратно. Уже два часа с ним мучаюсь. Может, у вас получится, товарищ милиционер?
У нас? У нас получится! азартно сказал капитан. У нас кувалда есть, не то что твоя тюкалка! А ну, Диденко, дай кувалдой по пятке!
Ах! снова услышал капитан за своей спиной. Это пришедшая было в себя бдительная старушка, увидев, как дюжий милиционер с хеканьем колотит кувалдой по торчащей из мусоропровода ноге, опять рухнула в обморок
Жизнь или кошелёк?
(Почти как у О. Генри)
Кошелек или жизнь? прохрипел кто-то над ухом Коптелкина.
А вы что бы хотели? печально сказал Коптелкин.
Ты что, мужик, совсем страх потерял? озадаченно спросил грабитель. Видишь, какой у меня нож? Чик и привет!
Большой, согласился Коптелкин. И страшный.
Вот, успокоился грабитель, снял скрывающую его лицо черную маску и вытер вспотевший лоб. Повторяю для особо тупых: жизнь или кошелек?
А мне все равно. Хотите, кошелек берите, хотите жизнь.
Как это? снова оторопел грабитель.
Ну, вот такая дилемма стоит перед вами, терпеливо пояснил Коптелкин. Или берите мой кошелек он у меня, кстати, пустой, или делайте свой «чик!»
Не, вот клиент попался, а? Так тебе что, жизни не жалко?
А зачем она мне, такая?
Какая это «такая»? переспросил грабитель. Он сел на стоящую рядом уличную лавку и похлопал по ней ладонью, приглашая Коптелкина присесть рядом. Чем твоя жизнь тебе так досадила, что ты хочешь э-э-э, вот так запросто отдать ее первому прохожему?
Вам в подробностях или вкратце?
Спешить мне теперь уже некуда. Сбил ты меня с рабочего ритма. Так что излагай поподробнее.
Ну, во-первых, жена меня бросила
Так это же радость-то какая! Живи теперь как хочешь!
Во-вторых, теща-то осталась. Не хочет к себе в деревню возвращаться. Ей, говорит, и тут хорошо.
Это уже хуже. Но вполне решаемо. Ты где живешь?
Улица Жириновича, сорок пять, квартира семнадцать.
Так мы с тобой еще и на одной улице живем! Мой дом через два от твоего. Земеля! Так вот, я тебе или тещу выживу, или жену верну. Падлой буду. Выбирай.
Лучше первое.
Молоток! Что еще?
Сосед наглец, еще два года назад занимал у меня пятьсот рублей, до сих пор не отдает.
Отдаст, убедительно сказал грабитель. С процентами! Так, дальше?
На работе меня сократили.
Что за работа?
Да так, рекламный агент я.
Ха, у меня как раз один клиент заведует рекламным агентством. Я ему недавно паспорт вернул. Нашел и вернул. Так что я тебя к нему пристрою, не сомневайся. Ну как, жить тебе захотелось?
Да как-то не знаю Ну, можно попробовать еще раз.
Тогда держи-ка вот тыщонку.
Зачем это?
Держи, говорю! И положи ее в кошелек. А кошелек в карман!
Ну, хорошо, спасибо. Только я не знаю, когда отдам.
Зато я знаю!
Грабитель снова вытащил свой страшный нож и прохрипел:
Жизнь или кошелек?
Ой, да заберите вы ваши деньги, только не машите у меня перед носом этим жутким тесаком!
Ну вот, я сегодня как бы и заработал немного, сказал удовлетворенно странный грабитель, пряча деньги и нож в карман. На пиво с чипсами хватит. Пошли, земеля, посидим, еще за жизнь потолкуем. А делами твоими завтра займемся. Я все равно на пенсии, и делать мне нечего.
А вот это вот: ножик ваш жуткий, «Жизнь или кошелек»?