Теперь он произносил много утешающих слов, и Кристине в какое-то мгновение показалось, что не священник так нежно обнял ее у могилы, а другой человек, чье лицо она не может разглядеть; и скользящие длинные пальцы на ее руке принадлежат не священнику. Может это кто-то другой, в маске?!
В смутном восприятии происходящего она не улавливала смысл его речи. Но вот на ее запястье сверкнул браслет, обжигая холодом металла. Она одернула руку и прошептала:
Отец Марк.
Талисман должен быть всегда с тобой. И молитвенник. Возьми его. Читай молитвы.
Отец Марк, должна сказать Вам, один прихожанин кинул в могилу амулет Зачем он это сделал?
Много суеверных людей. Не бери в голову. Никогда не отходи от веры. Не забывай по утрам приходить причащаться. Ступай с Богом.
Священник осенил Кристину крестным знамением. Ее последующую благодарность никто не услышал Она пролепетала что-то Высокий его силуэт еще виднелся в отдалении между деревьями, и наконец слился с зеленью леса.
Поднялся ветер, прошелестел нападавшей листвой. За спиной Кристины послышалось жаркое дыхание, и страстный голос священника.
Вы вернулись? спросила она, не поворачивая головы, но только ветер прошелестел по одежде, никого рядом не оказалось.
Да нет же, нет! Он здесь. Что почудилось, а что окажется правдой? И рука, змеей взмывающая в кладбищенской листве, и уходящий викарий Никто не уходил. Он не оставил ее здесь одну! Вот он, и она вновь нашла в нем опору. Она держится за его сильную руку, слушая тихую молитву. Ей хочется оторвать от земли глаза, но взгляд привязан к развороченным камням. И все сильнее разносится запах смерти. И тогда она увидела что-то жуткое она рванулась в сторону, падая и снова вскакивая на ноги, и пытаясь, пытаясь отторгнуть от себя это страшное видение.
Глава 8
Кристина бежала долго, пока не истощились силы, пока не прислонилась к смолью хвойных истуканов. Отдирая налипшие на руки куски смолы, она перешла открывшуюся лощину и уже без сил рухнула в траву под вековыми дубами. Мягкий покров земли от него исходила прохлада и запахи лесной сырости девушка дышала ими и не могла надышаться.
Разбросанные руки, глаза распахнутые от вековой тишины, устоявшейся в этом закрытом пространстве. Ей стало легко. А взгляд улетал к высоким сомкнувшимся ветвям дубов. Дуб защитит от всех напастей. Под ним не могло быть зла, ведь зло там, где люди, со своими пороками, суетой и безверием. Она не была в этом лесу столько лет и чувствовала его покровительство, его защиту. Она равнодушно посмотрела на исцарапанные руки, пятна крови, разрывы материи на платье, и ссадины на ногах. Она не могла уже вспомнить, что привиделось ей на кладбище. Так защищалось ее сердце от скопища блуждающих привидений.
Смеркалось, когда она, через ополье, вернулась в город. Вспомнила, где укрывался пролаз в стене, через который раньше часто пробирались с подругами после лесных праздников и игр, и выныривать на улицы Кодена. Теперь она была похожа на пугало огородное в таком виде можно только ворон пугать думала она, прячась от каждого прохожего.
Перебежками между домами, ей удалось незамеченной в своем рванье добраться до сердечной подруги. Эльза встретила ее как заботливая сестра, помогла смыть всю грязь, подобрала пудру для замазывания ссадин и одежду на первое время. Когда они примеряли платье двери распахнулись в проеме стояли старухи, стояли, как немые. И зачем они пришли было непонятно, пока одна из них не заговорила.
Ты должна была явиться на поминальную обедню. Из родни Агнессы только ты осталась. Тебя все ищут А ты все прихорашиваешься. Смотри! Твоя бабка все видит. Не простит
Девушки засобирались.
Слушай, как они узнали, что я у тебя?
Эльза пожала плечами.
Старухи повели девушек к одному дому, где были накрыты столы. Она узнала это был дом фру Эмилии, той глухой странноватой горожанки, которую однажды упомянула покойная бабка Агнесса. Но почему одна из старух вцепилась в запястье руками как собака зубами? И нельзя вырвать руку становится больнее.
Навстречу вышли какие-то незнакомые женщины и стали зазывать подошедших:
Оголодали покушайте!
Озябли погрейтесь!
Над столом стоял затхлый воздух. И люди, люди, охмелевшие от рябинового вина и жары, вели себя как нелюди, чьи рыла лезут к тебе, распространяя зловоние и брызжа слюной. Она не могла никого узнать чужие, очумелые лица. И крик! Крик, вырвавшийся из ее груди, вынес весь смрад и разом все затихло. Настороженные глаза вдруг уставились на Кристину, с осуждением и укоризной они не были пьяны все привиделось, и никто не приближался к ней это тоже только почудилось. Вбежала Эльза Кристина пробралась в угол стола, увлекая за собой Эльзу. Им налили киселя и прошептали:
Оголодали покушайте!
Озябли погрейтесь!
Над столом стоял затхлый воздух. И люди, люди, охмелевшие от рябинового вина и жары, вели себя как нелюди, чьи рыла лезут к тебе, распространяя зловоние и брызжа слюной. Она не могла никого узнать чужие, очумелые лица. И крик! Крик, вырвавшийся из ее груди, вынес весь смрад и разом все затихло. Настороженные глаза вдруг уставились на Кристину, с осуждением и укоризной они не были пьяны все привиделось, и никто не приближался к ней это тоже только почудилось. Вбежала Эльза Кристина пробралась в угол стола, увлекая за собой Эльзу. Им налили киселя и прошептали:
Она здесь с нами
Люди распахнули окно, хором что-то прошептали и выкинули холст, на котором усопшая была опущена в могилу. И закричали невпопад:
Иди домой! Агнесса!
Остальные подхватили и крикнули с еще большим остервенением:
Иди домой! Агнесса!
И казалось со всех улиц раздавалось с укором:
Иди домой! Агнесса! Иди домой! Агнесса!
Глава 9
Ларс! Ла-а арс? Вылезь на минутку, дело есть. А!? Да не прячься! Я и с закрытыми глазами тебя найду, ушастый толстяк Юханнес стоял в проеме сарая, упершись руками в бока, и ласково уговаривал друга Ларса выбраться из погреба.
Не ищи, а то сарай развалишь, неохотно отвечал Ларс. В последнее время он стал стесняться своих друзей из-за этих проклятых слухов о его семье. Поэтому не проявил большого желания покидать свое укрытие, и продолжал возиться с бочками для разных солений.
Ох, Юха, Юха, Юханнес рассуждал Ларс. Нос твой длинный. Везде суешь Кто тебя просил меня искать? Уговариваешь меня. Да? У? А я все равно не вылезу и работать не-е-е пойду. Ага Ни за какие коврижки.
Ларс. Ларс. Ларс?
Таскайте селедку сами. Без меня она не протухнет. У меня спина болит. Вот тебе мой ответ! и заворчал: Сдалась мне ваша селедка. За пол гроша спину гнуть.
Юханнес лукаво ухмыльнулся, ожидая своего слова:
Оно и понятно! Лучше ночами бегать вокруг кладбища, а днем спать в сарае!
Где хочу, там и бегаю Там святотатства по ночам. Тебе как живется-то?
Ларс. Не тараторь. Погоди.
Что вы понимаете? Грузите рыбу без меня. Все! Уходи!
Ларс! Не ершись! С тобой не то происходит. Ты от всех отбиваешься, как от чумы. Молочника обидел Стена. Да ладно, я чего пришел-то Тут у Иоахима беда случилась
У портного?
У него.
Ну выкладывай!
Юханнес открыл было рот, но Ларс доселе еще не показался. Он снова посмотрел на проход в сарай когда ж он вылезет?
Ларс. Ты, конечно? толстяк. Но я-то потолще. Вот и смекни, кому лучше лезть? Мне к тебе или тебе ко мне?
Тебе ко мне. Я пожирнел.
Да покажись ты! Вот упрямый.
А эт зачем? Не скажешь?
Ларс. Хватит
Ларс выбрался из-за перегородок. Весь в соломе, куриных перьях, помете и опилках. Он щурил глаза на солнечный просвет и от этого казался очень потешным.
Ага, узнаю узнаю своего друга, довольно сказал Юханнес, хлопнул этого друга по плечам и внимательно посмотрел на лицо Ларса.
Ты чего?
Это Марта?
Не говори мне о Марте.
Нет, я о царапинах на лице.
А! Да по-хозяйству.
По хозяйству, значит, так-так.
Не такай. У самого глаза красные как у быка. Сказывай про портного! Ларс притворно скорчил гримасу боли, поставив руку на поясницу. Юханнес одним увесистым хлопком по спине приятеля развеял всякое притворство, а заодно и пыль, которую Ларс на себя собрал.
Они уселись в тени раскидистого дуба обсудить происшествие, пока Марта должна была вынести пару кружек ароматного вина.
Ларс, послушай, не знаю как сказать, я пришел к тебе вот почему, начал разговор Юханнес. Поверни-ка уши сюда. Пропала дочка у Иоахима Меека, пропала с концами. Ага.
Где пропала, ты скажешь наконец?
Никто ничего не знает. Жалко его. Старый уже портняжка, да еще и хромой в придачу. Ходить-искать тяжко для него. Подсобить надо. Позавчера она пропала Олина зовут звали Подожди, не перебивай. Дай, доскажу. Мы смекнули. Пропала она в ночь, когда старуха умирала. А ты бродил как раз в том краю. Ну, не отпирайся. Я как узнал сразу к тебе Ага. Ты понимаешь
Да-к по-вашему, я упрятал дочку Иоахима?
Да ты в своем уме?! Никто про тебя дурного слова не скажет. Все знают, ты ходил за Мартой
Ларс побагровел как рак, вот бы щелкнуть этого болтливого Юханнеса по его горбатому носу. И Ларс, выпучив глаза, спросил пришельца: