Птица отрицательно качнула головой и повеселела.
Он соскучился, улыбнулась, отвлекаясь от горьких мыслей, Светла. Истосковался и по общению, и по чарам. На изломе сезонов он всегда слаб и появляется только шаловливыми духами, но чем ближе к середине тем больше силы.
А чем ближе к очередному излому тем её меньше? сообразила я. Нет, до «без четверти весна» тянуть нельзя.
Птица одобрительно кивнула. Я прибавила шагу. Задумалась об общении и кое-что вспомнила.
Когда-то Шамир умел говорить через вещунов, я нахмурилась. Так он рассказал о случившемся Веселу, предупреждая. Мы об этом не знали и думали, что он вообще не говорит, лишь отголоски мыслей и настроя передаёт, и всегда понимали мир скорее на уровне ощущений. А сейчас он ничего не может рассказать толком, потому что говорящие из-за проклятья Стужи разучились творить вещунов? Других путей у Шамира нет, кроме как ветром подталкивать? я посмотрела на птицу. Да?
Она развела крыльями. И понимай это как хочешь.
Наставители пошушукались, совещаясь, и Светла предположила:
Вероятно, у каждого народа старой крови были свои пути общения с Шамиром. Свои чары, чтобы слышать мир. И подозреваю, что через вещуна он мог общаться лишь с говорящими. Хотя сейчас и это было бы хорошим подспорьем.
Зной Шамира отлично понимал, припомнил дядя Смел. Значит, наш путь тоже перекрыт проклятьем. Мы, конечно, приноровились Но не так чтоб очень.
Но и то хлеб, возразила я.
Алый оказался немаленьким. И стена с вратами, и цветы вроде находились недалеко, но я до них топала и топала. Даже слегка запыхалась на бег перешла, не выдержав. Очень уж хотелось поскорее цветы изучить. И узнать, что за сволочь сгубила двух беззащитных ребят.
Не трогай пепел, предупредил дядя Смел. В склепе ты перебрала с памятью, и если сейчас голова не болит, то лишь потому, что выспалась. Одно новое знание и придавит. И на насколько дней сляжешь. Погоди, пусть узнанное утрамбуется. Сами всё сделаем. У нас-то нечему болеть, добавил с сожалением.
Хорошо, покладисто согласилась я.
И верно, не болит. Хвала солнцу. Как до Стужи добралась так и забыла о какой-то головной боли. Но она, коварная, в любой момент может вернуться и с подмогой.
Верн! громыхнуло над Алым счастливое. Это не я! Я досюда не дошёл даже!
Мне неожиданно полегчало. Вроде и не волновалась а оказывается, волновалась. Хотя с чего бы вдруг?.. Сразу же понятно было, что Стуже здесь достались одни обломки. Что сами напортачили.
Поздравляю! крикнула в ответ. Догоняй!
Думала, он ледяной горкой воспользуется, а знающий догнал меня знакомым по Лоскутному ветерком чем-то средним между полётом на крыльях и моментальным перемещением безлетных.
Дядь, а у нас точно кроме паутины дорог ничего нет? А то я чувствую себя слегка ущербно.
Ты просто не всё знаешь о паутине, загадочно отозвался дядя Смел. И постоянно шевелиться полезно для здоровья. Для умственного особенно на ходу можно многое обдумать.
Я насмешливо фыркнула и согласилась. Да, полезно. Пару вёрст прошагаешь пару проблем решишь. Да ещё и пару древних кладовых попутно вскроешь. Они, правда, то решённое заместят, добавив дел но не будем о грустном.
Зим сиял и искрил, как свежий снег под ярким солнцем. Я едва удержалась от естественного напоминания: то, что его не было здесь, ещё не повод для радости. Но удержалась. В последнее время мы так мало радуемся, что каждый повод, пусть и сомнительный, важен и нужен. Да и сам, поди, понимает, не дурак.
Цветы, я указала на итог солнечных чар, видишь? Это поисковые чары. Они находят пепел погибшей искры и поднимают его из земли даже спустя столетия.
А что он даёт? любопытственно прищурился Зим.
К сожалению, мало, ответил дядя Смел. Имя, возраст, внешность, принадлежность к определённой семье. Но нам другое важно причина смерти. Это тоже на пепле отпечатывается.
Цветы наконец заискрили в сотне шагов от нас. И врата снова удивили нетронутые, ни единой царапинки, ни пятнышка копоти. Точно в миг беды они находились не здесь не в Алом.
А кстати Это мысль. Это надо проверить. Шамир же полон чудес до краёв и через край. А уж во времена создания древних городов то, что мы сейчас полагаем чудом, использовалось в быту как самые обычные чары.
Верна, ты нас из кармана вытащи, попросила Светла. И к цветам поближе положи. А сама отойди.
Верна, ты нас из кармана вытащи, попросила Светла. И к цветам поближе положи. А сама отойди.
Я послушалась. Цветы накрыло густой солнечной паутиной. Зим любопытственно вытянул шею, но, конечно, ничего рассмотреть не смог и разочарованно фыркнул. А я снова изучила врата и посмотрела на Шамира.
Они куда-то ведут, да? уточнила шёпотом. И нам туда надо?..
В льдистых глазах птицы сверкнула улыбка. А после она взмахнула крыльями и исчезла, лишь осел обратно на стену растревоженный снег.
Знающий уловил суть и не поленился, сбросив рядом со мной сумки, обежать стену с вратами.
Никуда они не ведут, сообщил он громко из-за стены. И ничего тут нет, даже развалин.
Я улыбнулась. Тут нет, а там есть. Правда, что это было за «там», я понимала смутно, но ощущала верность вывода. Врата кое-куда ведут. И нам надо туда сходить.
Когда Зим вернулся, у меня уже появилась догадка, основанная на изучении окрестностей и их особенностей. Я достала из сумки карту, расстелила её на сумках и довольно хмыкнула. Нет, не зря я в своё время её выпросила у чародела Смешена На этой стороне врат там, где находились мы, цветы и прежде шумел Алый, обозначалось расплывчатое пятно. Словно врата, одни, без стены, отбрасывали немалую тень.
Тень! сообразил и знающий, бросив на карту цепкий взгляд. Как я раньше-то не заметил Здесь нет теней, Верн, хотя солнце вовсю светит. Ни от стен, ни даже от нас с тобой.
Да, кивнула я, обводя тёмную область на карте, они все тут.
Не понимаю проворчал Зим, оглядываясь.
Думаю, это тайная кладовая, я запомнила очертания теневого пятна и сложила карту. Мы забыли об этих чарах, а вот в старые времена они были очень развиты. Паутина дорог, например. Это же особое пространство, которое помогает срезать путь. И здесь, я хлопнула ладонью по снегу, тоже есть особое пространство. И оно прячет в тенях нечто важное.
Снег о нём смолчал, заметил знающий.
Значит, оно было создано до, я убрала карту в сумку и стянула завязки. До уничтожения города. До Забытых. И, может, до Алого. Древняя кладовая старой крови. Подозреваю, не наша не искрящих.
А ключ всё то же солнце? предположил Зим, задумчиво щурясь то на алые врата, то на небо. Теневые дороги паутины же получаются от солнца, так?
Солнце Шамира ключ вообще ко всему, напомнила я. К жизни, к чарам и, само собой, к тайнам.
Сможешь взломать чужую кладовую?
Солнце ключ ко всему, повторила я, встав.
Наставители ещё не закончили. Да что они там ищут, если более-менее всё понятно?.. Разве что пепел убийцы как следует поворошить, чтобы точно знать, откуда он такой взялся
Я осталась ждать у сумок, а Зим по своей привычке отправился бродить по развалинам. Я понаблюдала за тем, как он то из одного окна высунется, то из другого, но больше от нечего делать. Наши спутники, обшарив останки города, ничего интересного не обнаружили и заслуженно отдыхали. Вёртка на своём месте, Вьюж на стене рядом с вратами, сложив совиные крылья.
Забавный у нашего безлетного всё-таки облик Интересно, зачем он смешал в себе столько всего разного? Что-то от птицы, что-то от зверя, а игольчатый гребень от пустынной ящерицы.
Говорящий, громко и зло сообщил дядя Смел.
Я от неожиданности едва не подпрыгнула:
То есть?..
Цветы до сих пор скрывали чары наставителей, но раз дядя заговорил, то они закончили.
Интересно, как они в прежние времена умели себя заговаривать, отметила Светла. Никого в свою жизнь не пускали. Закрывались со всех сторон чарами и прятались за ними, как за десятью городскими стенами и под двадцатью крышами. Вся жизнь сплошь тьма. И мы её так светом и не пробили.
Но зато узнали об этом забытом умении говорящих, дядя шумно вздохнул. Ну и о том, кто этот грязный паскудник. Убийца. Я-то думал, пишущий. А вот нет. Но имечко-то оцени, племяша, Ближен! А?
Ну, для Забытых он таковым и стал, заметила я, наблюдая, как чары наставителей осыпаются золотой пылью и впитываются в снег. И гаснут цветы. И куколка неловко вертит головой. Можно попросить Нему проследить за его потомками. У нас один говорящий точно ненайденный тот, который создавал и смущал «недо-», направляя их путём Забытых. Найти бы заразу. Вдруг он этого, Ближена, потомок? Или хоть какой-нибудь родственник?