Слушай, внезапно сказала Мазур, Раз уж ты здесь Есть у нас дядечка один. У него, похоже, сепсис. То есть мы так думаем. Мы это я и Наташа.
Сепсис? переспросил Виктор. Это интересно. Люблю прийти в гости и узнать, что для меня есть работа.
Что ты начинаешь, нахмурилась Елена и легонько пихнула его ногой. Мы бы тебя всё равно вызвали. Возможно, конечно, не сегодня
Да я уже выпил, как мне с пациентом общаться? возмутился Виктор.
А ты пока больше не пей, рассудила за него Гвоздева. А мы тебе его пригласим. Минут через пятнадцать.
Изложите хоть вкратце, что к чему, смирился с судьбой Платонов. Делиться своими проблемами он на время расхотел.
История проста, сказала Мазур. Как и тысячи ей подобных. Сделали, а переделывать никто не хочет Ладно, по порядку. Есть пенсионер Министерства обороны. Ему поставили водитель ритма, но у него нагноилась рана, а по ней следом и электроды. Рану открыли, приборчик убрали, а электроды доставать страшно.
Я не полезу доставать, тут же открестился Платонов. Ну вы что, девчонки
Да кто тебя просит, Витя, выпив свою рюмку, хлопнула его по колену Гвоздева. Не в этом дело. Он температурит не первый месяц. Под тридцать девять с лишним. И как по секундомеру, каждые четырнадцать часов. На электродах колонии уже выросли. А его всё к нам привозят, в кардиологию, хотя что мы можем для него сделать?
Логично, ничего не можете, согласился Платонов. С ритмом-то как справляетесь?
Да пока не критично. Ему с другой стороны грудной клетки в краевом сосудистом центре установили какую-то хитрую коробочку, мы к ней даже не прикасаемся. Ритм идеальный. А вот лихорадку сбиваем ванкомицином, потому что другое его уже не берёт. Прокапаем десять дней, температура нормализуется и домой. А через месяц он к нам обратно. И так третий раз.
Электроды ж убрать надо, удивлённо посмотрел на собеседниц Виктор.
А мы что, дуры, по-твоему? возмутилась Мазур. Напиши нам своей рукой нормальный, грамотный осмотр больного, диагноз ему поставь. И тогда мы его в самолёт и в Бурденко, чтобы там его разминировали!
Платонов понял, чего от него добиваются кардиологи обоснования перевода в главный клинический госпиталь.
А чего ж раньше не звали?
Да как-то он сам выплывал на ванкомицине, ответила Мазур и опять постучала ногтем по столу. Мы пробовали сначала что попроще, но он вяло откликался. Открыли умную книжку и по всем канонам как жахнули из главного калибра
Вы прямо как в «Матрице», Виктор налил девушкам ещё по одной. Помните, Морфеус там предлагал таблетки? Вот и вы такие же.
Не поняла, напряглась как-то Гвоздева. Это ты сейчас послал нас, что ли?
«Ты можешь, конечно, выпить красную таблетку, и твой сепсис пройдёт, но тогда отвалятся почки», замогильным голосом продекламировал Платонов. «А можешь выбрать синюю таблетку, и тогда отстегнётся печень, но всё останется так, как и было» Вот вы мастерицы антибиотики назначать, он покачал головой. Он же теперь с этого ванкомицина не соскочит никогда, пока электроды не извлекут. ЕСЛИ извлекут.
Мазур помолчала, переваривая услышанное, а потом просто сказала:
Да пошёл ты. Скажи проще напишешь?
Куда ж я теперь денусь, махнул рукой Виктор. Я теперь тут надолго, раз с Академией не вышло. Напишу и вашим, и нашим.
И тут же понял, что зря сказал про Академию. Ой, зря Гвоздева немного напряглась, посмотрела на часы, что-то пробурчала себе под нос, пошарила по карманам и, выудив оттуда упаковку жевательной резинки, вышла в коридор.
Елена быстро встала и, опершись на подлокотники кресла Платонова, спросила металлическим голосом, глядя ему прямо в глаза:
Я что-то не поняла насчёт Академии.
Платонов немного вжался в сиденье и попытался улыбнуться:
Ну Рапорт Я написал
Мазур выпрямилась и сложила руки на груди.
И я не в курсе? Мне сказать не надо было? Или это в твои планы не входило?
Виктор засопел и отвернулся.
В глаза смотреть! Ты в Питер собрался без меня. Ну, давай, признавайся.
Да никуда я не собрался промычал Платонов. Елена имела моральное право на все эти вопросы исходя из их отношений, что продолжались около года. Они оба понимали, что служебный роман не скроешь, но все вокруг делали вид, будто ничего не замечают. Кроме Гвоздевой, разумеется она всегда воспринимала их как пару и дала сейчас возможность побеседовать наедине на щекотливые темы.
Мазур отошла к подоконнику, выглянула в окно, развела руками и подбирала слова, собираясь что-то ответить. Платонов хотел встать и подойти, но она сурово остановила его:
Лучше не приближайся. Академик А когда мне думал сказать?
Не знаю. Наверное, перед переездом. Только его теперь не будет.
Почему?
Платонов рассказал. Мазур выслушала, поправила волосы, покачала головой. И Виктор вдруг понял, что она рада. Да и сама Елена плохо сумела скрыть тот факт, что довольна случившимся.
Я даже машину продал грустно констатировал Платонов. И чемодан новый купил.
Чемодан? наклонилась вперёд, словно не расслышав, Мазур. Ну-ка повтори! Чемодан?
Виктор кивнул. Елена посмотрела на него с каким-то лёгким презрением.
Я знаю, что делать с твоим чемоданом. Придёшь ко мне завтра Нет, лучше сегодня, я как раз дежурю, меня дома не будет. Придёшь, сложишь все свои вещи в него они поместятся, не переживай! и уйдёшь. Быстро и незаметно.
Так ведь не еду я никуда, попытался выправить ситуацию Платонов. Рапорт мой
Сегодня, сухо сказала Елена. Если я завтра приду и увижу хоть что-то твоё в своей квартире выкину в окно. Ты меня знаешь. Не захотел рядом с собой видеть в Питере нечего нам и тут вместе делать. А теперь вали давай отсюда. Ключи завтра отдашь.
Она подошла к двери в ординаторскую и открыла её, приглашая Платонова на выход, где неожиданно обнаружилась Гвоздева, которая тут же сделала вид, что просто шла мимо. Виктор обречённо встал и прошёл мимо Мазур в коридор. За спиной хлопнула дверь.
Наташа хотела что-то спросить, но поняла, что лучше этого не делать. Платонов посмотрел ей в глаза, красноречиво пожал плечами и спустился по лестнице на улицу.
Мазур была права он действительно не рассматривал свой служебный роман всерьёз. Елена была старше на семь лет, дважды разведена, у неё рос сын сложный набор для холостяка. Именно поэтому рапорт был написан втайне от неё. И в теперешней ситуации проще всего было бы не упоминать о нём. Но раз уж проговорился
Платонов стал вспоминать, сколько вещей он успел перетащить к Мазур домой и влезет ли всё в один чемодан.
2
Они всё всегда делали втроём Разин, Алексеев и его дед, Озеров Владимир Николаевич. Три пенсионера, которые экономили каждую копеечку. Поэтому и ремонтировали свои машины сами, помогая друг другу.
На этот раз в гараже у деда они бросили на дощатый пол пару бушлатов, поставили переднее правое колесо на домкрат и что-то колдовали с мелом и грузиком на леске. Виктор издалека слышал, как они бухтят друг на друга:
Да вот же точка!
Ровней можешь леску держать, что трясёшь, как будто на рыбалке?!
Куда опять мел спрятали?
Разин в очередной раз крутанул колесо, дед держал рядом с ним грузик, Алексеев ставил на резине пунктирную линию мелом.
Что это вы тут рисуете? Убитое колесо мелом обводите? попытался пошутить Виктор, подойдя поближе. Дед оторвал взгляд от колеса и посмотрел суровым взглядом из-под седых стриженых бровей.
Это, милок, называется «точки равного биения». Развал-схождение таким вот образом делается на автомобиле.
Дед, это копейки стоит в сервисе, развёл руками внук. И лежать под машиной не надо, сделают за полчаса идеально.
Мы тоже не двое суток тут возиться будем, хрипло отозвался из-под автомобиля Разин.
Дядя Боря, я уверен, что вы с этим развалом с утра воюете, кивнул Виктор. Весь двор знает, что вы машину чините.
Туда копейку, сюда копейку, дед встал с колен, опёрся на пыльный капот. А жить за что? Квартира, продукты, опять же бензин. Возьми и сделай сам, а деньги оставь в семье.
Виктор вспомнил, как в прошлый раз, около года назад, дед попытался покрасить водительскую дверь, которую ободрал, объезжая какого-то чудака на букву «м» возле гаражей и решил благоразумно промолчать. Дверь и по сей день выглядела так, будто к ней приложил руку пятилетний ребёнок, но все были вынуждены говорить экономному пенсионеру, как здорово у него получилось.
Как-то само собой выходило, что в быту он делал всё не очень удачно. Там чуть криво, тут чуть косо; недокрученный шуруп забивался молотком, лавочка на даче немного заваливалась назад, топор слетал с топорища Он не умел терпеть и сдерживаться в своих порывах надо было сделать сразу, быстро, без черновиков и обдумываний. Но вот в том, что касается работы педанта более строгого найти было сложно. Правда, работа осталась в прошлом, два года назад он уволился, потому что руки были уже не те. Держать грузик в гараже или тяпку на даче он мог очень даже неплохо, а оперировать людей пришла пора с этим закончить