Подождав, я поворошила кучу, с удивлением рассматривая платья. Никогда их не носила и не собираюсь. Так, платья и юбки прочь. Нашла рубашку в клетку, почти как у меня, и в раздумьях уставилась на свою. Нельзя же ее просто выбросить. Джинсы тоже еще послужат.
* * *Проснувшись в три часа ночи вполне бодрой и отдохнувшей, я долго лежала, боясь нарушить покой этого дома. Не хотелось бродить призраком по чужому пристанищу. Волнение сбивало дыхание, неизвестность нового дня пугала. В конце концов, неуютное беспокойство выгнало из кровати. Я побродила по дому, рассматривая фотографии на стенах, цветы в вазах и подушечки на диванах.
У входа висела куртка Ника. Я вытащила из заднего кармана джинсов фотографию: Ник подросток и молодая Келли улыбались, стоя рядом на фоне солнечного дня. Фотография принадлежала не мне, я была лишь временным хранителем. Я попыталась разгладить ее и выправить уголок, но безуспешно. Тогда просто положила ее Нику в карман. Достала бумажник и изучила водительские права: судя по адресу в правах, теперь Ник живет на другом конце города. Я с самого начала шла не в ту сторону. Перед глазами снова встала сцена убийства Келли и тот Рыжий. Может, он и не хотел убивать, но случившееся совершенно его не смутило, он просто дал указания найти меня. Что за человек такой?
В конце концов я вышла из дома, залезла на крышу и долго сидела, наблюдая за первыми признаками рассвета и думая о том, что меня ждет. Сегодня я встречусь с отцом. Он расскажет, почему меня вырастила Келли, а не он. Наверняка мои способности помешали нам быть вместе, недаром Келли не разрешала их использовать. Почему, когда мне было три года, мы снова не смогли остаться в Портленде? А моя мать? Кто она? Что с ней? Вдруг она умерла? Келли ничего о ней не знала или просто делала вид? Келли много чего скрывала, возможно, она просто не хотела говорить о ее смерти. Тогда новая информация не принесет облегчения, а сделает только хуже. И что делать после встречи с отцом? Если мы не поладим, я с ним не останусь. Просто не смогу.
Солнце пыталось меня согреть, но я все равно неуютно ёжилась под его лучами.
В доме зашевелились, застучали, заговорили. Голоса звенели и перекликались, в них появились тревожные нотки. Что случилось? Я аккуратно спустилась к краю крыши, чтобы послушать. Во двор выбежал Ник, за ним Лорейн и Саманта. Они вертели головами во все стороны. Ищут собак?
Лорейн, я просил тебя быть помягче!
Ты носишься с ней как с писаной торбой, рявкнула Лорейн. Не вижу в этом смысла!
И ты добилась своего! Она сбежала!
Они говорят обо мне!
Если ищешь причину обвинить меня, воскликнула Лорейн, то.
Раздосадованная собственной глупостью, я крикнула:
Я не сбежала.
Саманта и Ник завертели головами, а Лорейн сразу посмотрела наверх. Я встретила ее яростный взгляд. Ник тревожно распахнул глаза, Саманта открыла от удивления рот.
Пожалуйста, слезай, Тереза, преувеличенно вежливо сказала Лорейн. Завтрак через пятнадцать минут.
Она скрылась в доме. Ник и Саманта смотрели на меня, пока я спускалась. Завтрак прошел в безмолвии. Я чувствовала себя ужасно. Меня нужно изолировать от общества, я совершенно не приспособлена к совместному существованию с другими Homo Sapiens.
Тереза, собирайся, нам пора. Ник поднялся из-за стола, многозначительно не глядя на жену. Отвезу тебя к отцу.
Я вернулась в комнату и надела новую рубашку, а старую замотала в комок и пихнула подмышку. Не могла оставить ее здесь, даже поверженную. Зашла в ванную и уставилась на себя в зеркало. Всклокоченные волосы и чумазые щеки не лучший вид для первой встречи с отцом. Умылась и причесалась. Вот так вроде лучше.
Убедившись, что кулон и ножик лежат в заднем кармане, я спустилась. Ник ждал у двери.
Готова?
Я кивнула, но, скорее, автоматически.
Ник положил мне руку на плечо, и меня пригвоздило к полу сердитой настойчивостью, виной и решимостью. От неожиданности я споткнулась и чуть не упала. Ник подставил руку, но я схватилась за дверь, избегая прикосновений, а потом, скатившись с крыльца, юркнула в машину и застыла, глядя перед собой.
Ник молча завел машину. Нас никто не провожал. Я думала о его детях: наверное, хорошо, когда есть семья, которая о тебе заботится. У меня такого не было. Неужели все матери такие? Почему дети ее не боятся?
Шон все подготовил, произнес Ник. Он тебя спрячет. Не переживай по поводу тех людей. Тебя не найдут.
Я вздрогнула. У Ника не очень хорошо получалось успокоить, наоборот, внутри зарождалась паника. А вдруг все же найдут? Но поводов для волнений и без этих мыслей было хоть отбавляй. А если я не понравлюсь отцу? А если он мне не понравится? И что тогда делать? Я ведь никогда его не видела. Келли говорила, что я должна отстаивать свою свободу, но можно ли бороться против родителей? Если он не знает о способностях, придется искать способ встретиться с матерью.
Провожая взглядом бесконечные деревья, я боролась с желанием выскочить из машины и скрыться в лесу. Страх вот, что я чувствовала все время с того момента, как услышала гудок GMC у подножья Маунт Худ и увидела испуганное лицо Келли. Она сдерживала чувства, скрывая от меня безнадежность ситуации, не давая моему страху осознать себя. Или это я такой тугодум, что только сейчас осознала опасность. Наверное, они выследили ее в Грешаме, когда она приехала за покупками. Сколько же времени нас «пасли»?
Машина позади привлекла мое внимание. Она давно ехала за нами. Меня пробрала дрожь.
Ник!
Да? Он напрягся.
Та машина нас преследует, мне казалось, я контролирую панику в голосе.
Он посмотрел в зеркало заднего вида и улыбнулся:
Нет, это Хэнк. Я попросил друга из полиции прикрыть и проверить, не будет ли кто-то ехать за нами. Если бы он заметил «хвост», он бы уже позвонил. Так что все нормально, не переживай. Он покосился на меня. Молодец, что заметила.
Что ж, можно надеяться, что сегодня никто не умрет. Я закрыла глаза, чтобы выровнять дыхание.
Ник задумчиво спросил:
Как считаешь, она была счастлива?
Келли почти ничего не рассказывала о себе, но я надеялась, что знала ее лучше, чем кто-либо другой. Даже лучше Ника. Она была аскетична и строга, требовательна и сурова, проповедовала минимализм и не терпела ложь и притворство, казалась холодной и отстраненной. Но у меня было преимущество: я знала, что она нашла свое призвание, строго следовала выбранному пути и жила в гармонии с собой.
Да, она была счастлива, произнесла я с уверенностью, и он благодарно кивнул. Но скучала по тебе. Очень сильно. И была бы с тобой, если могла.
Ник помолчал и тихо произнес:
Тогда ты сможешь понять своего отца.
Я опешила, разглядывая профиль Ника, но он больше ничего не сказал.
Глава 4. Наследие
Через полчаса мы съехали с дороги и свернули на поляну, на которой уже стояла другая машина темно-серая «Тойота Камри». Я ожидала, что сердце тут же выскочит из груди от волнения, но вместо этого почувствовала уверенность и спокойствие. Потянулась к дверце, однако Ник предостерегающе поднял руку.
Подожди. Он взял телефон, набрал номер и произнес в трубку: Хэнк? Немного послушал и только после кивнул. Хэнк говорит, все чисто, за нами никто не ехал.
Что ж, пора. Я смело дернула ручку.
В эту же секунду открылась водительская дверь «Тойоты», и оттуда вышел высокий статный мужчина в светлом коротком плаще поверх темного классического костюма и направился в нашу сторону. Я во все глаза смотрела на него, боясь отвести взгляд и что-то упустить. Он двигался непринужденно, почти как танцор, и обманчиво неторопливо. Казалось, он не спешит, однако очень скоро очутился рядом. Все это время он не сводил с меня глаз.
Все чисто? спросил мужчина, и я не сразу поняла, что он обращается не ко мне. Так сосредоточилась, что совершенно забыла о Нике.
Похоже на то. Они пожали друг другу руки, приветствуя. Хэнк прикрыл. Мы старались быть незаметными. А у тебя как?
Я не поняла вопрос. По их взглядам читалось, что речь идет о чем-то большем, чем обмен любезностями.
Официально я все еще в Сиэтле на конференции по спортивному питанию.
Уверен? усмехнулся Ник.
Ты прочитаешь об этом в газете, спокойно ответил мужчина. Потом резко переменил интонацию и произнес с большим чувством: Спасибо. И уже мне: Здравствуй, Тереза, прозвучало серьезно и обстоятельно, словно он долго репетировал. Я Шон Рейнер, твой отец.
Да, я знаю, вырвалось у меня. Пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза, такой он оказался высокий. Или это я слишком маленькая. Вот мы и встретились.
Я произнесла это совершенно бездумно, даже не знаю, зачем. Наверное, хотела подчеркнуть важность момента. Его глаза вспыхнули, но прежде, чем я успела сообразить, что бы это значило, его лицо снова стало непроницаемым.