Глава 2
19 октября 1906 года, 12:30
Санкт-Петербург
А я думал, ты, Гришка, обычный мошенник! Столыпин вперил в меня свой грозный взгляд, но я его проигнорировал. Перекрестился на красный угол, без спросу уселся за массивный стол. У нас у самих грозный взгляд. Да и настроение, если честно, не очень.
С утра «генерал» уехал на службу, а я отстоял заутреню в соседней церкви, вернулся в дом Лохтиных и задумался над тем, что мне делать. Войти в царскую семью не так уж и сложно. Экзальтированная императрица хочет чуда. И она его получит, Алексею станет лучше. Николай подкаблучник, сделает все, что хочет жена. Да и сам не чужд религиозному мистицизму. Но тут такая ситуация, что вход рубль выход два.
Вокруг трона огромная свора аристократических псов, каждый из который в гробу видел крестьянина из Сибири, пусть он трижды праведник. Коим Распутин, конечно, не был. Съедят и не подавятся! И первым меня начнет есть вовсе не Столыпин, который никак не отойдет от взрыва на Аптекарском острове, а дядя царя великий князь Николай Николаевич. Именно его жена Стана познакомила Распутина с императорской семьей, но она же вместе с сестрой Милицей будут первыми против меня, когда я буду захаживать в Царское Село мимо «черногорок». Так в столице зовут этих двух княжон.
Пока я размышлял над этой дилеммой, в комнату проскользнула Ольга. К моему удивлению, она заперла дверь на ключ, принялась стаскивать уже расшнурованное синее платье.
Что же ты лежишь?! Помоги!
Ольга Владимировна! Уместно ли сие?
Я вся горю, мочи нет. Да помоги же!
Пришлось помогать. Сначала снимать платье, потом сорочку и чулки. А дальше Лохтина управилась сама села сверху, начала покачиваясь двигаться.
Это божественно! Еще, еще
Ее стоны могли переполошить весь дом. О чем я и сказал, придерживая женщину за крупные ягодицы.
Всех слуг отослала с поручениями, ну же! Не останавливайся.
Остановиться пришлось совсем скоро. В дверь дома требовательно постучали. Я скинул с себя Лохтину, бросился вниз. Пригладив волосы, перевел дыхание. Как хорошо, что в постели я даже не потрудился снять штаны. Открыл дверь, вопросительно посмотрел на лакея в ливрее. Позади него стоял роскошный Fiat Brevetti, вокруг которого клубилась ребятня. Кряжистый водитель в крагах отгонял пацанву, одновременно протирая фары.
Господин Распутин? осведомился лакей, удивленно меня разглядывая.
Он самый. Чего надо?
Экипаж подан, извольте пожаловать.
Черт, как не хватает часов! Куплю их первым делом! Я зашел обратно в дом, не прощаясь с Лохтиной, быстро оделся.
Доехали мы быстро через час я уже вышагивал вслед за лакеем по анфиладам Зимнего дворца. Именно сюда определил Николай Столыпина с семьей после покушения. У каждого входа стояли гвардейцы с винтовками, во дворце ощущалась атмосфера нервозности.
Спешащие чиновники с удивлением поглядывали на мой наряд, но никто даже не притормаживал в Зимнем ощущалось биение настоящего пульса империи.
* * *Поклепа много пожал я равнодушно плечами, оглядываясь. Чайку бы испить, замерз.
Столыпин покачал головой в удивлении, позвонил в звонок. Лакей быстро сервировал на столе для совещаний чай для двоих.
Вот, посмотри, какая на тебя папка в Охранном Столыпин полистал мое дело. Разврат с женщинами в бане, воровство, конокрадство
Глупо было полагать, что Распутина пустят к царю, не изучив его подноготную.
Завистники доносы пишут. я отхлебнул чая, хрустнул баранкой. Пущай пишут. Бумага все стерпит.
Не крал, значит? премьер усмехнулся, уселся рядом. Взял чашку, подул на чай.
Ежели бы крал уже на каторге был бы.
Столыпин задумался.
О вашей договоренности с архимандритом Феофаном я знаю, полностью поддерживаю план.
Тут я насторожился. Помимо Милицы, Феофан был вторым человеком, который помог Распутину попасть в царскую семью.
Сделаю, что смогу я допил чай, отставил чашку. Благодарствуйте. Когда можно будет помолиться над болящей?
Я еще не закончил с тобой. Столыпин забарабанил пальцами по столу. Скажи-ка, друг любезный, а это что такое?
Передо мной легла газета «Копейка». Номер за 19 октября. В нем рассказывалось о новом старце в Петербурге, которому приходят разные видения. В статье журналист описывал пророчество о земле, что дал Распутин в связи с будущим указом о выходе из общин.
Говори, кто из моих проговорился об указе?! Столыпин выхватил газету, тряхнул ей перед носом.
Петр Аркадьевич, не веришь ты в Бога. Я покачал головой.
Богу верю, а тебе нет! Мы проект указа в тайне держали, кто проговорился? Царь?
Указ не в тайне надо бы держать, а со всем обчеством обсудить да обкашлять. А еще бы в Думе утвердить.
Дума распущена! прихлопнул рукой премьер.
Так новую соберите! я тоже повысил голос. Все меж собой хотите решать, а потом удивляетесь, что же народ-то бунтует?
Столыпин зло на меня посмотрел, но сдержался. Пересел за рабочий стол.
Доктор Калмейер телефонировал мне. Говорит, что аппарат какой-то тебе привиделся. Коим дочери он сможет ноги выправить.
Истинно так покивал я. А тако ж святая молитва Богу.
Ладно, тебя проводят к Наталье. Но смотри, Гришка! За тобой будут самым тщательным образом наблюдать.
Ну хоть чаем напоили, и за то благодарствуйте. Я встал, поклонился в пояс.
Шут!
Из кабинета Столыпина я вышел разочарованный. Да, властный, деловой, полезный стране. Но какой-то слишком командир, что ли? Шашкой махать, впереди на лихом коне это его, а все проекты составляли Крыжановский да Ромейко-Гурко, своего рода «мозговой центр» премьера.
Да и как составляли, с помещичьей точки зрения, дескать, сейчас как облагодетельствуем Россию, а что там крестьяне думают, в расчет не брали. Так что получилось серединка на половинку и вроде результат есть, да какой-то сомнительный. Вон, в Сибирь сколько народу переселили, миллионы, да пятьсот тысяч вернулось голые, босые, многие семьи потеряли, вот оно и полыхнуло в семнадцатом. Или затеяли выделение крестьян на отруба, вроде как фермеров создать а землемеров в стране кот наплакал, растянули процесс на годы и так и не завершили. Или вбухали в обеспечение реформы казенные, удельные и кабинетские земли, но на невыгодных для крестьян условиях.
А главное, реформа не поколебала глубинное ощущение народа, еще с освобождения 1861 года, что «помещики истинную волю утаили», и твердое убеждение, что аристократы владеют землей не по правде.
Я вздохнул, погладил рукой по бедру скульптуру «Спящая Ариадна» работы Паоло Трискорни. Через сто лет будет стоять в Эрмитаже и радовать народ.
Про какой же план с Феофаном все-таки говорил Столыпин? Я резко остановился в коридоре, задумался. Со стен на меня смотрели портреты царей, цариц, каких-то князей и полководцев. Грозно так смотрели.
Чиновник, что сопровождал меня, тоже притормозил, откашлялся:
Что же, Григорий Ефимович? Наталья Петровна ждет-с! С самого утра.
Погодь что-то в голове щелкнуло.
Ага, вот о чем говорил Столыпин. Феофан и другие православные иерархи крайне недовольны царем, а особенно царицей таскают во дворец всяких религиозных проходимцев. Причем большей частью иноверцев.
Сначала был астролог Демчинский, потом французский оккультист Филипп Низье, наконец, ученик Филиппа, известный как Папюс. Последний так и вовсе не стеснялся проводил массовые спиритические сеансы для аристократии, вызывал дух Александра III и давал советы, как выражался булгаковский доктор Преображенский, «космического масштаба и космической же глупости».
Феофан, тут надо отдать ему должное, придумал ход конем. Раз уж царская семья так падка на все эзотерическое давайте подсунем им нашего, исконно-посконного православного старца, схимника. Судя по тому, что в столице Распутин объявился с рекомендательным письмом от казанских священников, кастинг был объявлен по всей России.
* * *Наталья оказалась измученной, бледной девушкой лет пятнадцати-шестнадцати в сорочке, укрытая одеялом. В палате витал тяжелый дух лекарств, дежурила пожилая сиделка.
Ой, пророк пришел! девушка натянула одеяло выше, открыв ноги в лубках.
Я не пророк, красавица кивнул сиделке, сел рядом на стул. На прикроватном столике стояло множество склянок, среди которых я отметил детские капли с кокаином. Нормально так лечат ребенка! Или кокс тут в качестве болеутоляющего?
Кто же?
Странник. А звать меня Григорий Ефимович Распутин.
Распутин это от распутный человек? поинтересовалась дочь Столыпина.
Ничего так, живая, любопытная.
Сиделка осуждающе покачала головой.
Нет, милая. Распута это перекресток, пересечка дорог. На нем стоит мое село Покровское.
В Сибири?