Дороти бросает на меня взгляд: окей, приятель.
А я смотрю на нее: я просто сказал!
А она смотрит на меня: и что мне с тобой делать?
Хорошая новость заключается в том, что на следующий же день в каменоломне происходит несчастный случай и Фрэнки Шрафф ломает малую берцовую кость. Определенно плохая новость для Фрэнки, ведь у нее и так муж-инвалид, или для Джоуи Злотника, который теперь должен лезть на лестницу и обновлять табличку «___ ДНЕЙ С ПОСЛЕДНЕГО НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ НА РАБОЧЕМ МЕСТЕ», потому что пока он пытается управиться с гигантским нулем, он сам падает и ломает малую берцовую кость но это отличная новость для меня, потому что это значит, что я могу взять дополнительные смены в каменоломне. Это само по себе палка о двух концах, я знаю, потому что чем больше я работаю, тем выше вероятность, что со мной самим приключится несчастный случай с последующим переломом малой берцовой, но, на мой взгляд, преимущества перевешивают недостатки. А преимущества таковы:
1. Я буду выглядеть пробивным парнем и командным игроком перед Дэвидом и Дэвидом из главного офиса.
2. Мне больше заплатят. Это главное, потому что я смогу покрывать незапланированные расходы по мере их появления, а они возникают, например, когда моя невеста внезапно решает, что она хочет Яйцо Обета от Вожновски или Визжащий Хор на свадьбе, хотя знает, что бюджет не рассчитан ни на то, ни на другое.
3. Мне больше заплатят. Этот пункт связан с предыдущим, но отличается от него. Предыдущее «мне больше заплатят» это практический аспект, а это скорее духовный. Пока я работаю дополнительные смены, я могу думать о том, что я получаю больше денег и зарабатываю на свадьбу и на жизнь, которую я собираюсь провести со своей будущей женой. Это дает мне приятное ощущение добытчика в семье, что само себе так старомодно и неловко, и, если кто-нибудь меня спросит, я буду все отрицать, но, по правде говоря, это приятное чувство.
4. Так у меня будет меньше возможностей спорить с Дороти о свадьбе. Этот факт доставляет мне меньше радости, но правда заключается в том, что чем ближе свадьба, тем больше мы ссоримся. Наша последняя ссора была о том, будем ли мы принимать участие в традиционной Неделе Возлежания с Верховным Жрецом Кенни Соргенфреем.
Я должна возлежать с Верховным Жрецом Кенни Соргенфреем, говорит Дороти, чтобы он мог доказать всей деревне, что я девственница.
Но ты не девственница, говорю я. Я тоже не девственник.
Дело не в этом, говорит она. Это традиция. Если Верховный Жрец Кенни Соргенфрей не скажет всей деревне, что я девственница, моя мать сгорит со стыда.
Поэтому она идет возлежать с Верховным Жрецом, а я работаю в каменоломне дополнительные часы.
Я прихожу в гости к Фрэнки Шрафф с запеканкой. Возможно, это ошибка, потому что, хоть Фрэнки и очень рада видеть друга с работы, вся ситуация вгоняет меня в печальные раздумья. Она живет в малюсенькой квартирке с мужем и тремя детьми. Мне не нравится судить, поскольку, конечно же, все мы крутимся как можем, но в раковине у них гора посуды, на стенах разводы еще раз, это не вина Фрэнки или ее мужа, который правда отличный парень, но самое худшее это Яйцо Обета на витрине в углу. Я узнаю его: это медное яйцо из магазина то, что я наполовину уговорил себя купить для нас с Дороти. В магазине оно выглядело простым, неброским, даже элегантным но в квартире Фрэнки я вижу его таким, какое оно есть на самом деле: дешевым.
Я возвращаюсь в салон и покупаю Вожновски. Снимаю деньги с двух кредитных карт. Думаю, что если я возьму все дни отпуска на рабочие дни, то смогу работать в праздники и получать сверхурочные.
Хочу ли я заплатить дополнительные пятьдесят долларов, чтобы выгравировать наши имена на яйце Феликса Вожновски коллекции 1954 года из чистого серебра? Еще как хочу. Хочу ли я также купить специальную подставку для него? Безусловно. А кто будет держать яйцо во время церемонии?
Мы можем дать вам в аренду евнуха через Церковь Бога Вина, предлагает Сабрина, Та, что Продает. Они знают, что делают. Вожновски тяжелее, чем кажется, и я видела, скажем, больше чем одну свадьбу, которая была испорчена тем, что просили какого-то дядюшку подержать яйцо, а он уронил его в середине церемонии.
Хорошо, говорю я. Давайте возьмем евнуха!
В эту ночь я слишком взволнован, чтобы спать, поэтому я еду к ущелью и смотрю на воду. Я думаю о Дороти, которая сейчас возлежит с Верховным Жрецом и понятия не имеет, что ее будущий муж только что сделал для нее. Я знаю, что яйцо не имеет значения; я знаю, что имеет значение только то, как сильно я люблю ее; но яйцо это символ этой любви, и, когда я думаю о том, какой отличный символ я приобрел, я испытываю гордость, чувствую себя удачливым, чувствую себя счастливым. Я думаю о Дороти думаю о том, как она кладет голову мне на грудь, когда мы засыпаем, и испытываю гордость, и чувствую себя удачливым, и чувствую себя счастливым.
Потом случается худшее, что может случиться: на двойной смене в каменоломне Гэвин Качефски вырубается за механическим перфоратором, и в итоге еще пять человек ломают малые берцовые кости.
Дэвид и Дэвид собирают рабочее собрание.
Больше никаких двойных смен, говорит один из Дэвидов, Дэвид, который говорит. Слишком много сломанных малых берцовых костей.
Толпа стонет, и второй Дэвид, Дэвид, который не говорит, шепчет что-то на ухо первому Дэвиду.
Также, говорит Дэвид, с сегодняшнего дня мы больше не предоставляем полуторную ставку за работу на праздниках.
Это нечестно! кричу я. Я рассчитывал на эти деньги.
Я тоже! кричит Хосе, чья кухня недавно провалилась под землю.
Мы все рассчитывали! кричит Дэб, чей ребенок постоянно что-то себе ломает.
Дело не в деньгах, говорит Дэвид. Дело в вашей безопасности. Мы здесь одна большая семья, и если мы продолжим ломать малые берцовые на работе, ставки по медстраховке взлетят к небесам и придется начать сокращать людей. А мы очень не хотим этого делать, потому что, еще раз: мы семья.
Значит, вы хотите сказать, что мы не можем работать по праздникам?
Дэвид, который не говорит, шепчет что-то на ухо Дэвиду, который говорит, и тот кивает.
Нет, вы определенно можете, отмечает он. По правде говоря, мы были бы вам очень благодарны; мы просто не будем платить вам полуторную ставку, потому что это может вас стимулировать.
Невероятно! говорит Кэт Чанг.
Кэт настоящая подстрекательница толпы, и на доли секунды кажется, что она вот-вот начнет мутить воду, но прежде, чем у нее появляется шанс, Дэвид, который не говорит, громко объявляет: «Это не обсуждается», и мы все понимаем суровость ситуации, потому что, когда Дэвид, который не говорит, начинает говорить, ты понимаешь, что все по-настоящему серьезно.
Я возвращаюсь в магазин яиц. Сабрина, Та, что Продает, приветствует меня широкой улыбкой.
Привет, здоровяк! Захотел еще раз взглянуть на свой шедевр?
Я не могу смотреть ей в глаза.
Мне нужно его вернуть. Оно слишком дорогое.
Она смотрит на меня, как будто я говорю на другом языке.
Его нельзя вернуть. На нем уже сделали гравировку.
Хорошо, ладно, могу я хотя бы вернуть деньги за евнуха? Он нам не нужен. Мы просто поставим яйцо на стенд.
Это было пожертвование Церкви Бога Вина. Нельзя его просто взять и забрать.
Сабрина, вы должны мне помочь. Вы можете мне хоть чем-нибудь помочь?
Сабрина смотрит по сторонам, затем наклоняется ко мне и шепчет:
Я могу дать вам 20 % скидку на следующую покупку.
Я взрываюсь:
С чего мне захотеть покупать еще одно Яйцо Обета?!
Не зная, что еще делать, я бегу в Пророческую Рунную Компанию, лифт несет меня на последний этаж. Отец Дороти в своем кабинете, окна которого выходят на производственный цех, наблюдает за полировкой и благословением Пророческих Рун.
Питер! Чем я могу помочь?
Ну я насчет свадьбы.
М-м?
Насчет денег.
Хм.
Я начинаю бубнить:
Бу-бу-бу Яйцо Обета бу-бу-бу не могу себе позволить.
Отец Дороти садится. Он выглядит огорченным.
Яйцо Обета символизирует обет, который ты даешь моей дочери, обет обеспечивать и защищать ее. Если я за него заплачу, что оно будет символизировать тогда?
Я могу его отработать, говорю я. После смены в каменоломне позвольте мне приходить сюда поработать на полировке. Дороти даже не обязательно об этом знать.
Он глубоко вздыхает и смотрит на меня, как будто я салат, в котором он только что нашел дохлого жука и теперь пытается понять, имеет ли смысл звать официантку и отправлять меня обратно на кухню.
Питер, я бы очень хотел, чтобы ты еще раз подумал насчет козлов.
Это меня ошарашивает, потому что к этому моменту я правда был уверен, что мы договорились насчет козлов.
Что касается всех этих козлов начинаю я, но меня немедленно выбивает из колеи то, как странно начинать предложение с фразы «Что касается всех этих козлов». Это был неудачный выбор. Я думал, что у меня получится достойно закончить эту фразу. У меня не получилось достойно закончить ее.
Послушай, говорит он. Я все понимаю. На нашей свадьбе мы тоже не хотели ничего усложнять, поэтому принесли в жертву всего двенадцать козлов. Но если не принести в жертву нисколько козлов, Каменный Бог рассердится, нашлет проклятие на ваш дом, и первенец родится статуей. Вот этого я просто не могу допустить.