Лора обошла любимую, устроившись у её груди. Так близко подпускали только её, хал гутов Каски. Поцелуй не заставил себя долго ждать. Полный весенней нежности и тепла, точно капель оповещающая об окончании холодов.
Я видела её после перехода. Карла была с ней, правда думается мне, что наш гут уже сбежал и осматривается.
Редкие минуты близости позволяли расслабиться. Пальцы чуть крепче сжали руку Каски, пряча в своих милосердных ладошках.
Ты устала, любимая. Давай немного отдохнем, пока есть время, того гляди снова скоро появится халра, которую надо осмотреть.
Со смешком произнесла дурфа, прикрыв темные глаза, хранящие ночную глубину.
У-у-у-у, даже в такое неспокойное время, да?
Каска даже удивленно подняла вверх брови. Странно это, среди войны, страданий и мук, а успевали обзаводиться гутами. Хотя со стороны воительницы это казалось странным. Маюриэль бы рассказала Скрытому Клинку, как сильна нагрузка на целительниц в такую пору. Что в муках жизнь сильнее цепляется за возможность явиться, как борются за нее и хал, и целительницы, и хар. Хотя не часто хар остается в живых. Порой это последний ее огонек, который оставляет богиня в утешение той, что осталась среди живых. Новая жизнь и возможность для этого мира, чтобы он не канул в бездну.
А пока Скрытый Клинок, как глава подразделения, действительно могла согласиться с Лорой, что времени отдохнуть не будет. Раньше можно было побегать за Лари хотя бы, а теперь не пришла значит с ведьмами своими или Девами. И тех и тех бескрылая одинаково воспринимала. Не с клинками ведь машут, а даром сплетают узоры. Тут приходилось и на ковер заходить к царице, когда Аэль говорила план действий, но не так часто. Порой царица просто вылетала из шатра или расположения отряда, где была, и сразу отдавала указания какое построение держать.
Одно было хорошо, что подруга осталась в живых. Илаэр там тоже волчится, по-своему держит пост, а без царицы ведь клану было бы хуже. Не просто без подруги, а без той, что ведет вперед, с жаром, яростью и верой в победу. В полном хаосе войн хотя бы такой огонек сохранял ясность и трезвость рассудка, чтобы можно было распустить цветок нежности с близкими.
В такое время особенно.
Лора утянула любимую до ложа, устроившись сидя, а голову Каски разместила на своих коленях. Так она была рядом, так могли касаться светлых волос, видеть родные глаза, склоняться с поцелуями.
Родимая, весть о Лари ведь к нам тоже пришла в лагере. Великая дарует нам счастье в самые неожиданные моменты. Так и я тебя обрела, радость моя. Прилетела за сестрой, а нашла свою судьбу. Каска, мне только за Лари тревожно. У неё не было выбора, Девам тяжко приходится не только в войну. Их участь подобна той, что касается жриц. Наша возлюбленная дочь. Это непременно дар богини, но её выбор огорчает меня. Отказаться от любви, от тепла родных. Я боюсь, что наша девочка отдалится от нас.
Дурфа накрыла губами лоб баргустки, поглаживая пальчиками щеку воительницы, её женщины, единственной и дорогой. Её жизнь, будущее, счастье, всё, что было у Лоры. Весь мир заключался в небесно-голубых глазах Скрытого Клинка.
Услада сердца моего, отдохни, поспи, душа моя.
Она уже отдаляется. Ее ведь не сыскать, даже когда мы переход делаем.
Тихо заметила Каска, взъерошив белые волосы. Теперь они были и без единой косы, торчащие, словно шипы, белые да короткие. Так было легче, ведь ухаживать за волосами абсолютно не было времени. Да и младшие перешли с баловства в первые романтические игры. Приходилось присматривать за ними. А учитывая то, что они также ходили, щенком возле одной, то другой пассии, картина удручала женщину.
А младшие Скрытые Клинки уже балуют. Ладно хоть не натворят гутов
Буркнула воительница, все же устроившись отдыхать с супругой, собрав ее в широкие объятия.
Лора сменила положение, уткнувшись в шейку своей женщины, сделав вдоха да поглубже. Необходимая. Она будет рядом, нет, Великие не разлучат их.
Объятия согревали как в холода, что насылала Милосердная, так и в зной Пламенной. Телам может и было жарко, но душе вдали всегда было тревожно, боязно отпускать далеко от себя.
Хочу увидеть наших девочек, они ведь уже совсем выросли.
Женщина тяжело вздохнула. Нет, Каску надо поддерживать, а плакать уже и вовсе непозволительно. Что она, бедная, сделает? Только сердце ее сжимать лишний раз в тиски. Правда замечание о баловстве девочек только смутили родительницу, что пуще прежнего запряталась в груди, только ушки покрасневшие и было видно.
Хочу увидеть наших девочек, они ведь уже совсем выросли.
Женщина тяжело вздохнула. Нет, Каску надо поддерживать, а плакать уже и вовсе непозволительно. Что она, бедная, сделает? Только сердце ее сжимать лишний раз в тиски. Правда замечание о баловстве девочек только смутили родительницу, что пуще прежнего запряталась в груди, только ушки покрасневшие и было видно.
Все дети растут, мы не можем держать их вечно при себе, верно?
Лора неуверенно подняла взгляд к лицу своей женщины, поцеловав ее бегло в уголок губ.
Но я буду здесь, рядом с тобой.
Конечно. Тем более, когда это уже взрослые гуты, которые того гляди и в росте перерастут, а через лет пять и свою семью с ладушкой сложат.
Улыбнулась Каска, поцеловав нежно в румяную щеку супругу. Нежная, прекрасная, милая. От родных черт до сих пор щемило в груди и нежность ворочалась клубочком пушистым. Так и поцелуи посыпались, как с яблони переспевший урожай. Волновались ли о гутах, что были у верховной Хал? Нет. Они росли, питались, играли, их учили. И были они подальше от окопов и осад стен. Над ними простерло руки мирное небо.
с Фаврир и Аллен все хорошо, Пёрышко. Когда все закончится, мы снова все будем вместе.
Каска, я тебя так люблю.
Тепло лилось со словами, когда поцелуями усыпали лицо. Щекотно и до дрожи приятно. В желании быть всегда рядом оказались в рядах милосердных, которые латали раненных сестер. В желании дарить счастье были рождены пять прекрасных гутов, которые сами скоро станут хал и хар. В это верили, на это надеялись, как и на защиту Великих.
Как только вернемся домой, надо будет хорошенько прибраться. Наверняка там не до сада нашего было. Хоть бы за травами присмотрели, я ведь их ждала так долго.
Милосердная провела ладошкой по спине своей женщины, с каждым разом снимая усталость от перехода, от ночей, которые проводили без сна. Забирала боль ноющую, которая оставалась после ран, даже если те вылечить выходило быстро.
Наши девочки так похожи на тебя, такие же веселые, никогда не сдаются, вперед идут. Правду говорят, что гуты на милую сердцу похожи. В их глазках вижу твое отражение, в их волосах затесалось солнышко. Они ведь наше с тобой наследие, то, что мы оставим после себя.
Смущенно произнесла дурфа, прикрыв глаза. Прислушаться к сердцу возлюбленной, к её желаниям, к её тихому дыханию, как бывало и прежде в мирное время.
И я тебя люблю, Перышко.
Глухо обронила слова воительница, прижав к себе. Нос зарылся в шелк светлых волос милосердной, когда тишину разорвал рог. Его подхватили другие, разнося по крепости тревогу. Мысленно воительница выругалась. Даже отдохнуть не дают! Нехотя Каска расцепила объятия, чмокнула крепко в губы свою женщину и на ходу натягивая перевязь лука со стрелами и приторачивая клинки, перешла на бег, а там и покинула коридор и здание.
Рог затрубил тревогу и привычно Лаэлари дернулась с места, приготовившись бежать. За руку её поймала Карла, на что к ней обратился удивленный взгляд.
Пусти, я нужна там!
Строго отчеканила баргустка, но отпускать ее видно не собирались.
Нет, теперь ты Открывающая Врата. Мы не несемся в бой!
Женщина удерживала Лаэ, пока к ним были направлены взгляды остальных Дев. Одежды Лари сменились на традиционные для этой касты. С даром пришла и защита Небесной. Даже холода не сильно тревожили кожу, а весенняя прохлада была только желанна. Метки отчетливо виднелись на шее, висках и животе девушки, которая продолжала упрямиться.
Я нужна своим сестрам и хар!
Возмутился гут воительницы, вырвав руку из удержания.
Ты не понимаешь того, что Великая избрала тебя! Это честь! Ты пренебрегаешь Её волей!
Карла продолжала стоять на своём, вызвав у Лари всплеск эмоций. Она развела руками по воздуху, а тонкие брови сошлись на переносице.
Помогать нельзя! Любить нельзя! Быть с родными нельзя! Да что мне вообще можно? Что хорошего в доле Девы?!
Девушка вскинула подбородок, вздернула непокорно нос.
Я баргустка! Баргусты не сидят в тылу, когда могут помочь! Помяни моё слово, при первой же возможности я верну дар Великой! Значит и то будет её волей!
В гневе бросила крылатая, выбегая из комнаты, в которой разместили Дев.