В подготовке к грядущему мероприятию оставалась одно-единственное: обставить все с иголочки.
Пока удивительно, поражался Велимир все шло как по маслу, даже не думало идти наперекосяк. Так что гранд-губернатор, отправив Парсонса принести выпить на этот раз отнюдь не микстуры с легкой душой вновь надел темные очки, уставившись на Санкт-Петербург, раскинувшийся со всех сторон.
Велимир усмехнулся: а ведь всего этого могло бы и не произойти. И чем бы тогда кормились газетчики? Сердце Анубиса спокойно бы хранилось под охраной в Париже
Гранд-губернатор гордился собой это ведь он потребовал личной аудиенции у императора, когда все впервые пошло наперекосяк. Какие-то проблемы, дипломатические скандалы все как обычно, невовремя, и из-за какой-то дурацкой ругани. Из-за чересчур обжигающих слов, сказанных не в том месте и не в то время: нахамили послу, а получили международный скандал. Велимир помнил, как запереживал Саргон, когда поползли порочные слухи: парижская делегация не прибудет в среброглавый Санкт-Петербург. Впервые за все время гранд-губернатор заметил сомнение и растерянность в зеленых глазах Сарогна тот понимал, что не в его власти надавить на императора; что в маске, что без. И тут свою роль отыграл Велимир помнил, как разговаривал с Александром, как придумал весьма убедительные доводы об укреплении веры народа, об уменьшении намеренных смертей. А память императора да будет он жив, здоров и могуч! в этом вопросе была еще слишком свежа. В минуты, проведенные в присутствии государя, Велимир ощущал себя античным оратором, с жаром доказывающим свою позицию и прибегая для этого ко всем возможным уловкам, выстраивая невозможные софистические цепочки. Гранд-губернатор видел, как меняется лицо Александра II от холодного и безучастного, словно мраморного, до понимающего. Ответом гранд-губернатору в тот день сперва стал кивок, потом сказанные уверенным голом слова, а дальше подписанные бумаги и реальные действия.
Да, Велимир был доволен собой. Особенно, когда получил подтверждение, что Сердце Анубиса все же доставят в город, что император (да будет он жив, здоров и могуч!) послал личное письмо с извинениями оскорбленному послу, а в довесок чудесную табакерку из лучших ювелирных мастерских.
Гранд-губернатор прекрасно понимал свою роль в том, что они планировали. Не сопротивлялся знал, что любая шестеренка должна крутиться в штатном режиме. До поры до времени.
Разве что, вдруг непонятно почему пронеслось в голове Велимира, ему не отведено никакой иной роли.
Гранд-губернатор вдохнул пьянящего весеннего воздуха опять ощутил привкус соли на губах. Так, подумал Велимир, и захмелеть недолго.
Велимир, вдруг позвал его голос прямо за спиной.
Гранд-губернатор подпрыгнул.
Ради лучезарного Ра! Вы с Парсонсом что, сговорились?! Или одну школу оканчивали?!
Голос не ответил, но Велимир всей кожей чувствовал, как Саргон за его спиной улыбнулся.
Ты не боишься вызвать подозрений? уточнил гранд-губернатор. Мужик в странной маске и балахоне очень некстати выглядит вот прямо здесь и сейчас
За кого ты меня держишь? Я без маски и в обычной одежде, не переживай.
Даже из любопытства поворачиваться не буду уж кого-кого, а я тебя я видел во всех личинах.
С каждым днем все чаще думаю, что это большое упущение с моей стороны, хмыкнул Саргон. А вот Парсонс без маски не видел, и не стоит ему. Так что я скажу и уйду, а то твой врач чересчур уж шустрый. Я поговорил с ним.
С кем? У меня, знаешь ли, голова и так трещит от забот, я тут вообще-то гранд-губернатриючу
Не хвастайся свой занятостью, вздохнул Саргон. В общем, с тем анубисатом. Из утренних новостей точнее, его-то в новостях как раз не было, но ты понял. Как всегда, газетчики упускают самое важное. Ключевое, видимо, для всех нас.
И?
Мы пришли к некоему соглашению
Саргон?
Собеседник промолчал молчанием этим дал понять, что услышал назревающий вопрос и готов ответить.
Скажи мне честно, зачем тебе сдалось это Сердце Анубиса? С ним столько хлопот! А теперь еще этот треклятый анубисат это все для эффектности? Для красоты? Ты скажи, я ведь тогда придумаю что-нибудь другое, куда менее
Когда собираешься открывать двери иного порядка, нужны соответствующие ключи, пробубнил Саргон. Я тебе, кажется, уже говорил утром. Но обсудим все ночью. Как обычно. Ты ведь помнишь?
Мы пришли к некоему соглашению
Саргон?
Собеседник промолчал молчанием этим дал понять, что услышал назревающий вопрос и готов ответить.
Скажи мне честно, зачем тебе сдалось это Сердце Анубиса? С ним столько хлопот! А теперь еще этот треклятый анубисат это все для эффектности? Для красоты? Ты скажи, я ведь тогда придумаю что-нибудь другое, куда менее
Когда собираешься открывать двери иного порядка, нужны соответствующие ключи, пробубнил Саргон. Я тебе, кажется, уже говорил утром. Но обсудим все ночью. Как обычно. Ты ведь помнишь?
Забудешь о таком! Особенно, когда ради этого приходится пить эту мерзкую микстуру
Сам выбрал такой путь. В чем не могу тебя не поддержать.
Сэр? удивился подошедший мгновение спустя Парсонс, протягивая гранд-губернатору стакан. Вы с кем-то говорили, сэр?
О. Так, мысли вслух. Не обращай внимания, Велимир всегда удивлялся умению Парсонса возникать из воздуха, а Саргона в этом воздухе растворятся.
Гранд-губернатор сделал глоток и выплюнул.
Боги, Парсонс, что это за несусветная дрянь?!
Охлажденный чай, сэр.
Я же просил налить мне коньяку!
Простите, сэр, но вам нельзя, сэр. После лекарства, сэр.
Сухое, смуглое лицо врача, как всегда, не выразило ни йоты эмоций.
Ладно, проехали
Гранд-губернатор поправил подолы черного пиджака с золотым скарабеем на спине сам Велемир напоминал в нем огромного жука, потом снял очки, протер глаза, подумал о ночной встрече и вновь взглянул на город.
Время шло, а он приближался к цели.
Кости его серебро, плоть золото, волосы подлинный лазурит, пробубнил гранд-губернатор и повторил, только молча, лишь шевеля губами в такт немых звуков, слишком тяжелых для реальности, слишком сокровенных.
Алексас, закатав рукава рубашки терракотового цвета с манжетами, дождался омнибуса решил добраться до Собора Осириса в тесноте, да не в обиде, чтобы успеть вовремя. Транспорт трясло, как прокаженного. То ли лошади запьянели от весны, то ли кучер запьянел, уже без лишних слов. Алексас погрузился в мысли. Пытался выкинуть из головы образ Луки, его сальную улыбку, но не мог понимал, что тот задумал очередную мерзость. Оставалось только гадать, какую. Цирюльник боялся не за себя, конечно, за Ану. Одним богам известно, что родится в голове фармацевта на этот раз.
Мысли оказались густыми, как предрассветный туман. Поэтому Алексас не почувствовал, как омнибус вдруг разогнался слишком сильно для езды по Невскому. Лишь задним числом цирюльник понял, как запаниковали пассажиры. Когда они закричали, вынырнул из раздумий и выглянул в окно поток воздуха хлыстал в лицо. Кони неслись на всех парах. Кучера на месте не было.
Омнибус трясло из стороны в сторону, горожане разбегались, чтобы не оказаться под колесами. Алексас прищурился увидел впереди маленькое пятно, на поверку оказавшееся замерившим от страха мальчишкой-газетчиком.
Боги! верещал какой-то пассажир. Боги, это конец! А я даже не брал с собой магический медальон!
Омнибус тряхнуло Алексас чуть не завалился на чьи-то колени. Оглядел побелевшие, напуганные лица дам и господ, тяжело вздохнул.
Ладно, подумал цирюльник. Это просто обстоятельства. Никуда от них не деться
Алексас Оссмий сжал медальон, зажмурился, потом резко распахнул дверцу пассажиры засуетились пуще прежнего. Упираясь руками в потолок, Алексас подошел к краю. Резко, чтобы не упасть, шагнул на лесенку, держась за металлические дуги-перила. Ветер бил в лицо, трепал кудри.
Снова невыносимая тряска Алексас чуть не свалился на дорогу, отцепив руки и утратив равновесие, но вовремя успел снова схватиться за перила. Теперь упирался только одной ногой вторая болталась. Чуть подтянувшись на руках, цирюльник занес свободную ногу на небольшой выступ у стенки, оторвал одну руку от дуги-перила и зацепился ей о рекламный щиток, который всегда вешали на корпус омнибуса. Алексас повторил то же самое со второй ногой, и так, шажок за шажком, добрался до козлов закинул одну ногу, вцепился рукой и запрыгнул за секунду то того, как кони заржали, подались чуть в сторону и тряхнули омнибус.
Свалившийся на козлы цирюльник перво-наперво глянул вперед мальчишка все еще стоял, теперь совсем близко. Алексас нащупал вожжи, схватил их, стараясь не свалиться и, кое-как усевшись, натянул мощными руками.