Какая прелесть!
Ладно. Прочтите мне вслух эпизод с лотофагами.
Почему именно этот?
Я его очень люблю.
Я протянула ему Одиссею, открытую на нужной странице. Пий прочел, по-прежнему монотонно, но без единой запинки.
Нет у вас больше никакой дислексии. Моя миссия окончена.
Мальчик опешил.
Ваш отец нанял меня, чтобы решить проблему дислексии. Вы от нее излечились.
Вы мне нужны, чтобы сдать экзамен!
Бросьте! Я совершенно вам не нужна. Вы прочли Илиаду и Одиссею очень талантливо. Вы говорите об этом так, как мало кто из взрослых способен говорить.
Ни Илиады, ни Одиссеи в программе нет.
Черт с ней, с программой! Кто может больше, тот может и меньше. Если говорить честно, для современного читателя Гомер труднее, чем Стендаль.
Я другого мнения.
Это не вопрос мнения. Это объективный факт.
Ладно, я понял. Вам надоело со мной возиться.
Вовсе нет. Просто не хочу вести себя непорядочно.
Тут нет ничего непорядочного! Не бросайте меня, пожалуйста.
Тон его был напористым и умоляющим одновременно.
Не понимаю. Я вас явно раздражаю. Вам потребовалось четыре дня, чтобы мне позвонить, хотя я должна, в принципе, приходить ежедневно.
Извините меня. Такое больше не повторится.
Вам не за что извиняться. Ваше поведение казалось мне логичным. Это сейчас я перестаю вас понимать. Зачем, собственно, я вам так уж нужна?
Вам удалось пробудить во мне интерес к литературе.
Да. И это уже произошло.
Нет. Если вы уйдете, все пропало.
Я смотрела на него в замешательстве. Его отчаяние поразило меня. Первый раз в жизни я читала в чьем-то взгляде, что человек остро нуждается во мне.
Взволнованная, хоть и раздосадованная, я сказала, что приду завтра.
Спасибо, ответил он и бросился вон из комнаты.
Что за безумная семейка, думала я, выходя. И не успела подумать, как путь мне преградил Грегуар Руссер с сияющим взором.
Браво, мадемуазель.
Я и забыла про этого психа, отметила я про себя.
Ловкий маневр.
Вы о чем?
Мой сын вел себя недопустимо дерзко. Вы отлично поставили его на место.
Ваш сын не более дерзок, чем все в этом возрасте, у меня не было необходимости обороняться. Он больше не страдает дислексией, не понимаю, почему он утверждает, что нуждается в моих услугах.
Он прав, по французской литературе он тупица.
Он прекрасно говорит, читает лучше, чем большинство людей.
Потому что вы его стимулируете.
А почему вы сами его не стимулируете?
У меня нет времени.
Время подсматривать за нашими уроками у вас есть, а поговорить с Пием нет?
Он вздохнул:
У нас с ним трудности в отношениях.
Может быть, этим и надо заняться в первую очередь?
Послушайте, экзамены на носу. Глубинную психологию отложим до лучших времен.
В отношениях с матерью у вашего сына тоже трудности?
Нет. Ничего подобного.
Тогда почему бы ей не увлечь его чтением?
Он усмехнулся:
Как бы вам объяснить Увлекать не ее талант.
Я почувствовала его презрение и вдруг осознала, до какой степени ненавижу этого человека. Не потому ли он протянул мне в этот миг конверт с гонораром?
Я посчитал вам и за пропущенные четыре дня.
Не стоило, запротестовала я.
Нет, стоило. В вашем графике это время закреплено за нами. Наш маленький паршивец повел себя с вами крайне некорректно.
Я не нахожу ничего странного в том, что ему понадобилось четыре дня, чтобы прочесть Одиссею.
Он мог позвонить вам и не дочитав до конца. Вы помогаете нам больше, чем вам кажется, мадемуазель.
Нам? подумала я. Но желание поскорее уйти взяло верх. На улице я наконец вздохнула полной грудью.
Этот урок настолько выбил меня из колеи, что мне почти полегчало от допроса Донаты.
Мальчик влюбился в Илиаду. Он прочел ее за сутки и говорил о ней просто блестяще и очень необычно.
Поэтому у тебя такая кислая мина?
Я рассказала ей, что было дальше. Она скривилась:
Какой отвратный папаша!
Да уж.
Камбист это кто?
Я посмотрела в словаре. Специалист по валютным операциям в банке. Думаю, у этого слова должно быть и менее респектабельное значение. Этот тип ужасно богат, он смердит. Он провел пятнадцать лет на Каймановых островах.
Это попахивает махинациями, лучше тебе свалить от них.
Это попахивает махинациями, лучше тебе свалить от них.
Если б не мальчишка, я бы так и поступила. Сегодня он умолял меня остаться, и я почувствовала в нем настоящее отчаяние. Это не похоже на каприз избалованного ребенка.
Он тебе нравится, да?
Да нет. Но он мне интересен, и он трогательный.
Вряд ли в тебе говорит материнский инстинкт, по-моему, ты слишком молода для этого.
Есть и другие виды привязанности, помимо любви и материнского инстинкта, представь себе.
Неужели? Какие же?
Дружба. Любопытство.
Любопытство вид привязанности?
В данном случае да.
Теперь я ежедневно, кроме выходных, ходила к Руссерам. Поскольку я больше не должна была бороться с дислексией, я позволяла себе иногда разговаривать с ним о посторонних вещах. За это мне приходилось выслушивать замечания его отца:
Ваша беседа о дирижаблях, как мне показалось, имела мало отношения к литературе.
Все может иметь отношение к литературе.
Разумеется. Но вы рассматривали эту тему не под литературным углом.
Вы сказали, что вашего сына нужно стимулировать. Доверьтесь мне.
Я вам доверяю.
И поэтому продолжаете за мной шпионить?
Я не за вами шпионю, а за ним.
Чего вы опасаетесь?
Неуважительного поведения по отношению к вам.
Мы уже говорили об этом. Я способна постоять за себя. Настоящее неуважение подсматривать.
Мадемуазель, это не обсуждается.
Я с трудом выносила его, зато намного лучше ладила теперь с Пием, который казался мне с каждым днем все интереснее.
Он действительно много рассказывал мне о дирижаблях. И сетовал на их почти полное исчезновение.
То, что они дорого стоят, для меня не довод. Авиация, исследования космоса все это тоже стоит дико дорого. На самом деле их забросили потому, что они огромные и это создает массу сложностей, главным образом на земле. Вы представляете себе размеры ангара для цеппелина? Ведь это должно быть что-то поразительное. Хотелось бы увидеть такую громадину в ангаре.
Это вроде бы возможно.
Я узнавал. Дирижабли служат теперь исключительно для рекламы, и нужно обращаться в агентства по коммуникациям. По-моему, это мрак.
Они легко воспламеняются, да?
Да. Это еще одна проблема аэростатов, у которых проблем действительно много: непрочные, дорогие, громоздкие. Но они такие красивые, эти летучие киты, бесшумные и грациозные. В кои-то веки человек изобрел что-то поэтичное!
Ваше пристрастие к ним связано с интересом к оружию?
Не вполне. Военное применение цеппелинов обернулось провалом. Такой деликатный летательный аппарат мог использоваться только в мирное время. Но то, что его сослали к рекламщикам, меня огорчает. Я мечтал бы создать агентство дирижаблей. В идеале я бы управлял ими сам. У меня бы их арендовали для путешествий.
Почему бы нет?
Отец сказал мне, что это невозможно. Похоже, для современных людей невыносима мысль, что у них над головой болтается водородная бомба[7]. Хочется знать почему, особенно если посмотреть, какими они пользуются опасными штуками, хотя в них даже нет ничего красивого! Отец говорит, что я не имею ни малейшего представления о реальности.
А вы как считаете?
Хорошо бы сначала понять, что такое реальность для моего отца.
И у того и у другого с реальностью было очевидно плохо, чего я ему говорить не стала.
Этот недостаток у Грегуара Руссера представлялся мне, однако, более серьезным, поскольку, зарабатывая несметную кучу денег, он полагал, что близок к реальности.
Однажды дверь мне открыла шикарная женщина лет сорока.
Наконец-то мы встретились! воскликнула она. Мой сын так много о вас рассказывал.
Добрый день, мадам, ответила я, не рискнув добавить, что ее сын не рассказывал мне о ней ни разу.
Она сообщила, что Пий придет с минуты на минуту. Я украдкой посматривала на нее, надеясь, что мое любопытство не слишком заметно. Она же безо всякого стеснения уставилась на меня в упор, разглядывая мою персону в мельчайших деталях.
Мне очень нравится ваша юбка. Можно потрогать?
Не дожидаясь ответа, она села рядом со мной на диван и пощупала ткань моей юбки.
Очень оригинальная модель. Разумеется, чтобы такое носить, нужно быть изящной. Сколько вы весите?
Посыпались нескончаемые вопросы. Мучаясь от неловкости, я отвечала на них, пока не сообразила, что лучший способ обороны нападение.